— Скажем так: нетрезвая. И ты вряд ли способнаприготовить ужин.

— Почему это? Сейчас немного полежу и приготовлю.

Сильвестр ни на секунду не отставал от нее, хотя Майя делалавсе возможное, чтобы ускользнуть. В конце концов она попыталась закрыться вванной, но он подставил ногу и не дал двери захлопнуться.

— У тебя явно что‑то случилось. Попался еще одинпоклонник, помешанный на кроликах?

— Какая вам разница? — спросила Майя, дергая дверьна себя.

— Хочу знать точно. Возможно, ты перебарщиваешь. Еслион художник, который пользуется беличьими кисточками, то я вовсе не противваших отношений.

— У меня нет никаких поклонников.

— Не ври. Я вижу, ты с кем‑то целовалась. Майявысунула язык и провела им по губам.

— Можешь не облизываться, тебя выдали глаза.

— Глаза?

— Да, твои бегающие глазки, — протянул Сильвестр ипринялся рассуждать вслух: — Раз тебе стыдно, значит, это был не поклонник. Тутчто‑то другое.

— Конечно, поклонник, — небрежно возразила егопомощница. — Я ни с кем больше не целуюсь.

— Недавно ты целовалась с Мурочкиным. А! Кажется, ядогадался. Ты ходила к Жабину?

— Да, — с облегчением призналась Майя.

— И вы с ним выпили?

— Точно. А потом поцеловались на прощание. Я хотела егоподдержать, потому что та тетка, которую он выдал за свою родственницу, до сихпор лежит у него в постели. Только теперь она вся покрылась сыпью. Разве можнобыло уйти просто так?

— В самом деле, уважительная причина.

Сильвестр убрал ногу, и Майя наконец осталась один на одинсо своим отражением. Отражение ей очень понравилось — оно было симпатичным ивеселым, хотя и немного расплывчатым.

— Не советую тебе лезть в ванну, — крикнул босс из‑задвери. — Ты можешь поскользнуться и разбить свою легкомысленную голову.

Она не стала его слушать и включила душ. Сильвестрчертыхнулся и остался стоять в коридоре, чтобы хотя бы на слух контролироватьпроцесс. Когда его помощница появилась на пороге ванной комнаты, он сновапринялся доставать ее вопросами. Она во всех подробностях рассказала ему освоем разговоре с Жабиным и отправилась на кухню чистить овощи для ужина.

— У меня есть новый фильм с Кевином Костнером, —сказал Сильвестр, следуя за ней. — Не поверишь, но он все еще играетгероев‑любовников.

— Кевин Костнер — это прекрасная мечта! — надменноответила Майя. — А я мечтать завязала. Бесплодные мечты вредят девушкамбольше, чем беспорядочный секс.

— Первый раз слышу из твоих уст слово «секс». Вероятно,ты здорово наклюкалась. Надеюсь, это была не паленая водка из ларька напротив?

— И не ореховый ликер. Можете не волноваться.

Он хмыкнул и ушел к себе, задумчиво почесывая бровь. С нейявно было что‑то не то, и Сильвестру хотелось докопаться до правды,потому что, несмотря на свою безоговорочную зависимость от помощницы, онодновременно ощущал и свою ответственность за нее. Как старший за младшую и какначальник за подчиненную. Как мужчина за женщину, наконец. Он втянул ее врасследование совершенно реального убийства, которым занялся с подачи СтасаПоловцева. Вспомнив про старшего лейтенанта, Сильвестр неожиданно ощутилсосущую пустоту в желудке. Он подошел к письменному столу и достал из ящикавизитную карточку, которую Половцев вручил ему во время своего первого визита.На карточке были напечатаны два телефона — рабочий и мобильный. Мобильный! Какраз то, что надо. Сильвестр поднял телефонную трубку и принялся набирать цифры.На вызов ответили после сто восемьдесят пятого гудка.

— Половцев слушает.

Свою фамилию опер произнес настолько невнятно, что сразустало ясно — он трагически пьян.

— Это Сильвестр Бессонов, помните меня?

— Чего надо? — выдержав значительную паузу,спросил старший лейтенант.

При других обстоятельствах Сильвестр ответил бы ему, чегоему надо. Но сейчас ломать копья было бессмысленно. И он просто спросил:

— Вы сегодня виделись с моей помощницей?

— Э‑э‑э… — протянула захмелевшаятрубка. — Скажите ей… что я… извиняюсь.

Короткие гудки подытожили то, о чем Сильвестр уже догадывался.Майя встречалась именно с Половцевым. Сначала он ее напоил, а потом распускалруки. Никаких сомнений. Она понравилась подлецу в тот самый миг, как он ееувидел. Возможно, Половцев заслал к ним Тоню Потапову только для того, чтобыиметь повод еще раз встретиться с Майей и соблазнить ее. И не верит этот гад нив какое убийство.

Сильвестр опустился в кресло и прислушался к своемусамочувствию. Все было в порядке, если не считать того, что кровь стучала ввиски с такой силой, будто решила проделать в его голове пару лишних отверстий.Он сцепил руки перед собой, некоторое время сидел неподвижно. После чего резкоподнялся. Это был совершенно другой человек, чем минуту назад, —собранный, жесткий, решительный. Открыв шкаф, он достал джинсы и льняную рубашкуи быстро переоделся.

Когда в полной боевой готовности босс появился на кухне,Майя как раз ставила на плиту кастрюлю с водой и напевала себе под нос любимуюпесню: «О‑о‑о, сладкий голос сирен плывет над водой. О‑о‑о,жизнь так печальна».

— Эй, — окликнул он, — я все знаю. Ты сегодняходила на свидание со старшим лейтенантом Половцевым. И он позволил себе кое‑чтолишнее.

Майя повернулась и посмотрела на Сильвестра с печальнымужасом — как ослик Иа на свой хвост, который он обнаружил после долгих поисковпривязанным к виселице.

— Джинсы и рубашка? Вы одеты для выхода? —потрясенно спросила она. — А в кармане ингалятор? Вы куда‑тособрались?

— Я собираюсь раскрыть это чертово убийство, —ответил Сильвестр. — Считаю сегодняшний поступок Половцева превышением служебныхполномочий и хочу доказать, что как профессионал он не стоит выеденного яйца.Он просто шавка. Я в два счета утру ему его оперское рыло. Запомни то, что ясказал.

— Куда вы? — бросилась за ним Майя.

— Опрашивать старушек, — ответил Сильвестр, гремя ключами. —Начну с первого этажа и буду двигаться все выше и выше. До тех пор, пока мневсе не станет ясно.

— Я пойду с вами.

— Нет уж, уволь. Ты надралась, как ямщик. На сегодня тыотстранена от должности помощницы. Постарайся ничего не спалить на кухне ипоскорее ложись спать.

У Майи задрожал подбородок, но босс уже повернулся к нейспиной и вышел из квартиры. Обычно в такие моменты ему становилось здорово непо себе. Подъезд таил в себе массу опасностей. Любой шкодливый подросток сраспылителем способен вывести его из строя. Любая такса, которой взбредет вголову потереться о его ноги, любая дама, злоупотребляющая парфюмерией,шершень, озверевший от неудачных попыток выбраться на свежий воздух… Онзапретил себе думать о приступах удушья и двинулся вниз по лестнице,внимательно глядя под ноги и прислушиваясь.