— У кого это у вас? — с неудовольствием спросилИзотов, хлопая себя по карманам в поисках сигарет.

Сколько ему ни твердили, что лечение никак не сочетается спристрастием к никотину, он ничего не желал слушать и дымил, как старый завод,обложенный штрафами за загрязнение окружающей среды.

— Это у меня возникла проблема, — ответилаТоня. — Ребята пришли меня поддержать.

— Хватит уже с тебя проблем, — проворчалИзотов. — Мало того, что Андрюшка пропал ни за понюшку табаку? Ты чтозахандрила?

— Она не хандрит. Послушайте. — В голосе Костипослышалась досада. — За Тоней кто‑то ходит по городу. Двоенезнакомых мужчин…

— Мы засекли их и даже чуть не поймали, —похвасталась Шура, которая на самом‑то деле участвовала только впоследнем акте драмы и никого не ловила.

— Вот что у них было при себе, — продолжил Костя,протянув папку Изотову. — Здесь Тонины снимки — целая куча.

Так это, наверное, ее поклонники! — Леонид Николаевичдостал вырезки из журналов, небрежно перелистал их и тотчас сунулобратно. — После того как твои фотографии попадают в прессу, у тебянемедленно образуются ??оклонники. Особенно если ты красивая, разведена иуспешно продвигаешься по службе… Вот парни и сходят с ума.

Тоня недоуменно посмотрела сначала на Шуру, потом на Костю.После чего пожала плечами:

— До сих пор никто не просил меня дать автограф. Недумаю, что дело тут в красоте. Нет, дядя Леня, ты ошибаешься.

— Боюсь, что Тоне угрожает опасность, — с тревогойзаметил Костя, забрав у Леонида Николаевича трофейную папку.

И они еще боялись за его нервы! Да у этого непробиваемогочеловека просто нет нервов. По‑настоящему он помешан только на Мейсене,Гарднере и Кузнецове, а до племянницы ему и дела нет.

— Оставьте свои детские выдумки про то, что Андрюшкуубили, — заявил Изотов, опустившись в кресло возле журнального столика ипридвинув к себе пепельницу. — Какой‑то непонятный Сильвестр,неизвестно кто и что он такое, придумал убийство у себя под дверью. Может быть,ему делать нечего? Милиция ясно сказала: произошел несчастный случай. А там,знаете, не дураки сидят.

— Но ведь это милиция вывела меня на Бессонова, —возразила Тоня. — Значит, у них все‑таки есть сомнения.

Сомнения — вещь эфемерная, — возразил дядюшка. —Тебе ведь сообщили о результатах экспертизы? Вот и успокойся. А то, что затобой по городу таскается какой‑то парнишка, так на то и молодость, чтобыголову терять.

— Я бы не сказал, что это парнишка, — рассердилсяКостя. — Этому парнишке лет тридцать.

— А ты его хорошо рассмотрел?

— Лица не видел. Но по фигуре, по манерам…

— Вот что, мальчики и девочки, — пророкоталИзотов, закурив сигарету и с наслаждением откинувшись на спинку кресла, —хитрые убийцы бывают только в кино и книжках. В жизни все происходит по‑другому.Преступник лупит вас в подъезде по голове бейсбольной битой и убегает с награбленным,оставляя кучу следов. Его могут поймать, а могут не поймать — неважно. А внашем случае что? Мотива нет, следов насилия нет, ограбления нет. Мы предадимтело бедного Андрюшки земле — я уже распорядился насчет похорон — и оплачемего, как подобает добрым христианам. Это мое последнее слово. Похороны завтраутром. Скромные, тихие. Если у кого‑то есть желание прийти и положить намогилу цветы — пожалуйста.

— То есть ты считаешь, что я не должна обращатьвнимания на мужиков, которые ходят за мной по пятам, сличая с фотографиями изжурналов? — обиженно спросила Тоня.

— Обращай, если тебе нравится. Начнут приставать, кричикараул и зови милицию — вот и весь сказ.

— А Фофанов вам перед смертью ни о чем таком неговорил? — на всякий случай поинтересовалась Шура, застрявшая возле окна.Отодвинув занавеску, она зорко оглядывала двор с высоты птичьего полета. —Может быть, за ним тоже следили? Или он получал какие‑то запискиугрожающего содержания?

–. Глупости, — пыхнул в ее сторону дымом Изотов. —Обычный парень, в поте лица своего зарабатывающий на хлеб насущный, не можетиметь врагов, которые станут писать записки. И зачем за ним следить, помилуйБог? Он же не шпион какой‑нибудь. Советую вам успокоиться и попить чаю.Хотите чаю? Когда нечего делать, все садятся пить чай. Так что вы пейте, а япойду полистаю каталоги. Скоро должна заехать Изольда. Ей подарили уникальнуювазу, я обещал посмотреть.

Он затушил окурок, выбрался из кресла и отчалил, оставивнекогда бравое войско в полном смятении.

— Какая это Изольда? — удивилась Шура. —Тетка Потапова? Та самая дракониха? И ты подпускаешь ее к своему родномудяде?! — Она вытаращила глаза, как будто речь действительно шла об опасномживотном, которое способно напасть на Леонида Николаевича и откусить емуголову.

— Что я могу сделать? — обиженно ответилаТоня. — Это уже не в первый раз. И всегда находит подходящий повод. Теперьвот у нее ваза!

— А ты до сих пор не забрала у Потапова ключи отквартиры. Уже год он пытается втереться обратно в вашу семью. Заявляется, когдаему вздумается, подбивает клинья к Леониду Николаевичу. Какие‑то дикиеотношения.

— Он очень одинок, — сказала Тоня. — Ты жеего знаешь, Шура. У него невозможно ничего отнять, потому что тогда онобидится. А вынести вид обиженного Потапова не под силу даже человеку скаменным сердцем, не то что мне. Кроме того, он уже давно не заявлялся простотак, потому что знал об Андрее.

— Он заявлялся, — мрачно возразил Костя.

— Как? Ты что… Ты его видел?

— Не только видел, но и слышал. Я с ним отлично знаком.Сто раз я заставал его у Леонида Николаевича. Кстати, твой дядя продолжаетназывать Потапова зятем.

В комнате повисла неловкая тишина, которую, разумеется,нарушила Шура.

— Ладно‑ладно. Нам сейчас не до охов ивздохов, — заявила она, добыв из сумочки сигару и с аппетитом глядя нанее. — Ну, Тонька, дядя тебя успокоил? Относительно преследователей?Может, это в самом деле были парни из твоего фан‑клуба? Шизики, которыенацелились завладеть какой‑нибудь твоей вещью, чтобы сделать из нее фетиши поклоняться ему? Я недавно читала про одного продавца сосисок, которыйпоставил целью своей жизни похитить лифчик известной голливудской актрисы.Хотел положить его под подушку. Без этого, говорил, ему все не в радость.Знаешь, я бы на твоем месте пару дней не выходила из дома.

— А как же работа? — спросил Костя, которомувообще‑то понравилась идея заточить Тоню в четырех стенах, длянадежности.

— У нее после «Успеха» целая неделя отгулов.

— Я собиралась готовиться к свадьбе, — сдавленнымголосом напомнила несчастная невеста — Но я не хочу сидеть дома. Кроме того, ядолжна поставить в известность всех, кого коснулась смерть Андрея.