— Значит, мне придется тебя сопровождать, — нетерпящим возражения тоном заявил Костя. — Я, конечно, уважаю пожилых людейи ценю их опыт… Но мне кажется, Леонид Николаевич витает… в высших сферах.

— Это точно, — согласилась Шура. —Коллекционирование — такая засадная штука. Она развивает мозги только в одномнаправлении. А когда надо охватить непредвзятым взором картину мира в целом,тут‑то и наступает коллапс.

— Не стоит преувеличивать. — заметил Костя,сторонясь сигарного дыма. Этот дым как будто специально лез в нос только емуодному. — Я, например, тоже коллекционер.

— А, нуда. Тоня что‑то такое рассказывала. Будтоу вас был сосед антиквар, который произвел на вас в детстве неизгладимоевпечатление. То, что запало в голову в нежном возрасте, уже ничем не вытравишь,это я вам как психолог говорю.

— Разве вы психолог? — удивился Костя.

— Я создаю интерьеры. И мне приходится иметь дело слюдьми, которые желают, чтобы им вручную лепили на потолках амуров и вырубалииз мрамора ступеньки в подвал. Пообщаешься с такими поплотнее и против волистанешь психологом.

— Суть коллекционирования ведь не в том, чтобы таскатьв свою квартиру дорогостоящие вещи, — сказал оскорбленный Костя.

— Знаю, знаю. Я сама в пятом классе собирала марки.

— И я вряд ли когда‑нибудь свихнусь настолько,чтобы разориться ради какого‑нибудь подсвечника.

— Да уж, трясись потом над ним, — согласиласьШура. — Нужно быть сыном миллионера, чтобы шарить по аукционам. Кстати, выкем работаете? — с любопытством спросила она.

Костя Чихачев понравился ей до такой степени, что Шуравтайне решила отбить его у подруги, невзирая ни на какие моральные нормы. Ейневыносимо захотелось узнать об этом человеке абсолютно все.

— Он переводчик, — ответила вместо него Тоня, какбудто тот был маленьким и не мог говорить сам за себя.

— Я специализируюсь на техническом переводе, работаю вфилиале крупной западной компании, которая занимается экспортомэлектрооборудования.

Шуре было приятно, что пояснения даны специально для нее.Конечно, она понимала, что не обладает подходящими данными для молниеносногопокорения мужчин. Вряд ли Костя вот так сразу увидел в ней воплощение ГретыГарбо и загорелся мыслью продолжить знакомство на более короткой ноге. Придетсяпроводить с ним как можно больше времени, чтобы поразить своим богатымвнутренним миром. А сделать это можно только через подругу.

— Кстати, вы совершенно правы насчет того, что Тонюнужно сопровождать, — схитрила Шура, задумавшая втереться в ихкомпанию. — У меня сейчас как раз промежуток между заказами, так что явполне могу помочь. Сегодня вон как пригодилась, — нагло напомнила она. —Вдруг придется применить силу. В любом случае нельзя сидеть сложа руки.

Точно так же думала и Майя Долинина — сидеть сложа рукиникак нельзя. Соврав Сильвестру, что идет в магазин прикупить кое‑что изпредметов личной гигиены, она отправилась на охоту, задумав изловить старшеголейтенанта Половцева, поставив на него капкан в районе места прохожденияслужбы. Конечно, Майя допускала, что его может не оказаться на месте. Он же неофисный служащий, вынужденный от звонка до звонка писать рапорты и отчеты, ачеловек дела, занимающийся живой оперативной работой.

К зданию местного отделения милиции она подкралась бесшумно,как ирокез. Благо, вдоль забора, ограждавшего территорию, росли пышные кусты,из‑за которых можно было наблюдать за входом. Светиться возле дежурногоМайе не хотелось. И заявляться в кабинет Половцева тоже. Кто знает, как поведетсебя старший лейтенант в присутствии коллег? Фокус был в том, чтобы перехватитьего на улице и поговорить в неофициальной обстановке. Раз он сам рассказал ТонеПотаповой о Сильвестре, значит, поверил в его способности и вполне можетсогласиться немного помочь. Ведь еще до того, как было официально установлено,что труп «не криминальный». Стас успел провести предварительное расследование иопросил соседей. Это ей пришлось бегать за Мурочкиным по городу целых четыречаса, а потом еще удерживать его на мосту поцелуями. А старшему лейтенантудостаточно показать удостоверение, чтобы войти в любую квартиру и узнатьрешительно все, что требуется.

Она промаялась в кустах примерно полчаса. Рядом парковалисьоперативные машины, мимо проходили толпы озабоченных граждан, дефилироваликинологи с собаками, появилась даже небольшая группа людей в пятнистой форме савтоматами наперевес. От здания отделения милиции исходил брутальный дух,который ощущался даже на значительном расстоянии.

Как раз в тот момент, когда вся затея стала казаться Майеребяческой глупостью, в поле ее зрения появился старший лейтенант Половцевсобственной персоной. По‑прежнему одетый в штатское, он походил назадержанного, вырвавшегося на волю после суточной отсидки в «обезьяннике».Вышел он не один, а с товарищем, гораздо более похожим на представителяправоохранительных органов. У него был бравый вид и усталое, но при этом совсемне мятое лицо. Они двинулись к воротам, перебрасываясь на ходу малозначащимифразами. Стоило им только оказаться на улице, как Майя выскочила из засады ибросилась наперерез.

— О, Господи! — пробормотал Стас, когда увиделперед собой курносый нос и знакомые зеленые глаза.

— Здравствуйте, старший лейтенант!

— Ты иди, Широков, — не ответив на приветствие,посоветовал тот своему спутнику. — Видишь, у меня тут дело образовалось.

— Пострадавшая? — с ухмылкой спросил Широков,плутовато подмигнув. — Или свидетельница?

Он прогулялся взглядом по фигурке Майи и поцокал языком.

— Катись давай, — отмахнулся Половцев.

Вероятно, он слишком резко дернулся — голова противнозаныла. Языком он тоже ворочал с трудом. Выручала только профессиональнаявыдержка и та доза адреналина, которая попала в его кровь при виде зеленоглазой.Широков ретировался, продолжая противно ржать. Тут ветер дунул в другуюсторону, и Майя неожиданно почувствовала, что от старшего лейтенанта несетперегаром.

— Вы пили! — изумленно воскликнула она.

— И что? Это сильно меня изменило? — нагло спросилон.

Майя была вынуждена признать, что не сильно. Нужно быловыкладывать все сразу, иначе Половцев от нее улизнет. Судя по всему, большевсего на свете ему хотелось на что‑нибудь опереться и закрыть глаза.

— Мне нужно с вами поговорить, — торопливо сказалаМайя.

— Нуда? — насмешливо протянул он. — А я и недогадался.

— Я понимаю, что ваша работа связана с опасностями ириском. Наверное, поэтому вы такой колючий человек.

— Колючий в прямом или в переносном смысле?

Он сделал молниеносный выпад, больно схватил ее за запястьеи потянул в сторону кустарника. Словно два резвящихся лося, они проломилисьсквозь колючие прутья и очутились в палисаднике поддеревьями, отгороженные отвсего мира плотной стеной зелени. Здесь Стас сразу же отпустил Майю и всталнапротив, наклонив лобастую голову вперед.