неудачно с твоим прослушиванием получилось, — начинает ХёнСок. — Не так я это задумывал.

— По-моему, всё получилось предельно удачно, саджанним. Ваши люди приняли абсолютно верное решение.

Гость слегка теряет дар речи от неожиданности, ему помогает аппа.

— Почему ты так думаешь, дочка.

— Потому что наши мнения совпадают. Я тоже поняла, что в айдолы не гожусь. Более того, я и не хочу им быть.

— Почему же ты тогда пошла на прослушивание? — аппа удивлён по-настоящему.

— Как почему? — лицом не могу, но голосом вполне в силах реплицировать его удивление. — Ты мне велел.

Абсолютной эффективности аргумент.

— Не встречал ни одну девочку, что не хотела бы стать айдолом, — улыбается ХёнСок, видимо, полагая, что я кокетничаю или скрываю глубокую обиду.

— Вряд ли, саджанним, вы говорили на эту тему со всеми девочками страны, — голосом выражаю деликатное сомнение.

— Ты раньше не говорила, что не хочешь быть айдолом, — задумчиво говорит аппа, — я бы никогда не стал тебя насильно куда-то заталкивать.

— Наверное, — соглашаюсь легко, правду говорить легко и приятно. — Но вот я пришла в агентство и мне там не понравилось. Поняла, что не смогу в таком месте работать.

Вспоминаю все обстоятельства и особенно холодный, злой взгляд хореографа Ким. Пронзает одна мысль, только сейчас догадываюсь о возможной природе фантомных болей в колене. Лалиса, тебе ничего не подсказали глаза той женщины, что смотрела на нас с ЧэЁн, как на грязных ублюдков? Так держи ещё, и в колено стреляет дикой болью! Знамение от высших сил, не иначе.

Или проще всё. Почти ненавидящие глаза той красотки индуцировали боль в колене. По загадочным психосоматическим законам. По времени точно совпадает. Как только поняла, что меня здесь ненавидят неизвестно за что, тут-то и началось. И вообще, жутко кошмарный тогда денёк выдался.

— Что же тебе не понравилось? — осторожно выспрашивает ХёнСок. — Тебя кто-нибудь обидел?

— Взгляд хореографа Ким мне очень не понравился, саджанним, — если просит, пусть получает, что есть. — Смотрела на нас, — простите за выражение, саджанним, — как на вонючих, отвратительных червяков. Даже если бы я захотела стать айдолом, точно не рядом с ней. Никогда с такими людьми не сработаюсь. Которые по неизвестной причине ненавидят меня с первой секунды, как увидят.

— Хореограф Ким прекрасный специалист, — глаза ХёнСока становятся какими-то страдающими. — С характером, не спорю. Вполне возможно, настроение её по какой-то причине было испорчено. Что никак не относится лично к тебе, Лалиса-ян.

Аппа внимательно нас слушает, в разговор не вмешивается.

— Судя по вашим же словам, саджанним, — не могу удержаться, чтобы не подсечь. Любой рыбак меня поймёт. Вот не нужен ему карась, подавай ему линя, но если жирный карасик сел на крючок, он обязательно его подсечёт. Рефлекторно.

— Судя по вашим словам, хореограф Ким очень слабый профессионал. Наверное, она замечательная танцовщица, но, как менеджер, она полный ноль.

Аппа смотрит на меня чуть ли не с испугом, ХёнСок тоже потрясён. Поясняю.

— Она позволила своему плохому настроению повлиять на работу. Вопиющий непрофессионализм, — и самокритично продолжаю. — Я нисколько не лучше, но я и не менеджер. Любой работник должен быть эмоционально устойчив. Накричать могут, новости могут быть плохими, пусть что угодно случится, профессионал свою работу должен сделать. Невзирая ни на что. Я так не могу. Если кто-то на меня будет кричать или просто смотреть злыми глазами, я не смогу работать

— Вот как раз и научишься этому рядом со злым менеджером, — ХёнСок не так прост, ответно подсекает меня. Попробую вывернуться.

— Я ж говорю, я — не менеджер, саджанним, — тут в голову ударяет неожиданная мысль, и продолжаю уже после небольшой паузы. — Должна вас поблагодарить, саджанним, — кланяюсь, не вставая, — за то, что ваш кастинг открыл мне глаза на саму себя. Мне невыносимо находится рядом с людьми, которые меня ненавидят. Наверное, мне придётся этому учиться, но пока я на это не способна.

Кстати, это действительно открытие. А ещё, я отношу себя к творческим людям. И большой вопрос, могут ли поэты и композиторы быть успешными администраторами. Что-то не припоминаю таких феноменов. Вторая моя проблема.

Меня отпускают. Мужчинам ещё надо что-то обсудить. Едва не забыла кое о чём спросить ХёнСока.

— Саджанним, а можно ЧэЁн будет иногда подпевать нашей группе? — нечто похожее на бизнес-интерес, появившийся в его глазах, мне очень не нравится. — Ну, если вы против, тогда ладно, найдём кого-нибудь другого.

— Почему же, Лалиса-ян! Если песни не наши, не из агентства, то пусть поёт. Не в ущерб работе.

Молодец я! Дожала! Неудобно ему при отце с меня что-то сдирать. Сразу перестал думать о плохом, как только заднюю включила. У-ф-ф-ф! Ведь чуть не забыла…

Окончание главы 7.

Глава 8. Расплата за победу

Место действия: особняк семьи Кан

Время действия: 25 октября, время 10.20.

Кабинет патриарха клана Кан и главного владельца корпорации «Сансилье». Худой с залысинами и седой до последнего волоса патриарх сидит за столом внушительных размеров и искусной отделки. Рядом в креслах двое мужчин в возрасте, но крепких и уверенных. Перед ними стоит девочка, девушка лет восемнадцати, но по сравнению с присутствующими мужчинами именно девочка.

— ГаМи-ян, внучка, расскажи нам ещё раз, как ты победила на соревнованиях неделю назад? — кротким, почти сладким, голосом просит старец. Мужчины вперяются в девушку строгими взглядами.

— Э-э-м-м-м, — говорит ГаМи и безнадёжно замолкает.

— И это всё? — удивляется патриарх и переглядывается с мужчинами. — Не желаешь говорить со своим харабоджи?

ГаМи слегка откашливается, прочищает горло и с трудом начинает выдавливать из себя слова.

— Это… когда мы бежали… я была первая… меня стала обгонять… это… одна девочка… э-э… перед финишем… и мы столкнулись… всё, — девушка замолкает и так опускает голову, что мужчины могут лицезреть только макушку.

— Ничего такого, да, ГаМи-ян? — ласково спрашивает патриарх, но дальше голос становится неприятно вкрадчивым. — Почему ты тогда честно и открыто нам в глаза посмотреть не хочешь?

Мужчины переглядываются, один из них говорит:

— Аппа, давайте ей сразу покажем? Она так долго может, я знаю, — мужчина сразу идёт помогать отцу. Патриарх открывает ему нужную папку на компьютере. Судя по медленным движениям с главным атрибутом информационного века он не на ты.

— Подойди сюда, дочка, — мужчина развернул монитор к ней. — Сначала мы читаем это.

На экране возникает красивое и ехидное женское лицо под колонтитулом инстаграмма. Под ним виден заголовок поста. Того самого: «Это реальный мир, детка». Мужчина нажимает кнопку «Открыть». Лицо отъезжает в сторону и начинает двигаться, изображая речь. Судя по мимике гифки глумливую и насмешливую. Именно таково содержание статьи.