– Би? – прервала ее Ариана.

Сердце Эммануэль упало. Она почему-то надеялась, что никтоне знает здесь чужестранку и, хотя она искала ее все время, ей было как-тострашно найти ее.

– Да, – кивнула она. – Она здесь сегодня?

– Должна была быть, но я что-то ее не вижу.

– Почему же она не пришла, раз ее пригласили?

– Не знаю.

Ариане явно хотелось переменить тему, но Эммануэль неотставала:

– Как ты думаешь, что она за человек?

– А откуда ты ее узнала?

– Встретила на чае у Мари-Анж.

– Ах, вот как! Ну, конечно, она же одна из ее подруг.

– А чем же она занимается в Бангкоке?

– Тем же, чем и ты: она вызывает желания.

– А ты часто ее видишь?

– Довольно часто.

– Ее содержит брат?

– Не думаю. У нее много денег. Ей никто не нужен.

Как погребальный колокол, прозвучали эти слова. Никто ненужен? Да, конечно, это так и есть. НИКТО ЕЙ НЕ НУЖЕН.

Что же еще спросить? Адрес Би? Но тогда она себя выдаст.Нет, этот вопрос был решительно невозможен.

– Ну, так что же дальше? – спросила Ариана. Эммануэльпритворилась непонимающей. Ариана не унималась:

– Так я тебя увижу сегодня вечером?

– Нет, это невозможно. Мой муж…

– Мне он тебя вполне доверит.

Однако что-то кончилось, очарование бесповоротно отлетело, иАриана поняла это.

– Ладно, – буркнула она. – Я сама их использую сегоднявечером, – Но внешняя беззаботность все же не могла скрыть ее досады. Вдруг онаобъявила:

– Твой Марио! Я вижу, он кого-то ищет. Наверное, тебя. Незаставляй его долго томиться.

Она подтолкнула Эммануэль локтем. Итальянец уже приближалсяк ним. Ариана удалилась на поиски коктейля.

– Мари-Анж много говорила мне о вас, – начал разговор Марио.

– Что же она могла обо мне рассказать?

– Достаточно, чтобы мне захотелось узнать вас поближе. Несогласились бы вы поужинать у меня завтра вечером? Мы бы могли как следуетпоболтать без всяких помех. В этой толпе никакого интересного разговора неполучается.

– Благодарю вас, – ответила Эммануэль. – Но у нас сейчасгостит друг дома, и мне будет трудно…

– Ну, что вы! Оставьте его на один вечер под присмотромвашего супруга. Вам разрешается выходить из дому одной?

– Ну, разумеется, – сказала Эммануэль, спросив себя, что жеподумает об этом приглашении Жан, и не удержалась от некоторого лукавства:

– Может быть, будет лучше, если я приду вместе с мужем?

– Нет, – без малейшего стеснения отрезал Марио. – Яприглашаю только вас.

Вот что значит быть откровенным! И все же Эммануэль былаудивлена: это приглашение так плохо вязалось с теми сведениями о Марио, которыедоставила ей Ариана. Ей захотелось прояснить дело:

– Может быть, не совсем прилично для замужней женщины, –начала она, стараясь, чтобы в ее словах была хотя бы тень шутки, – ужинатьнаедине с мужчиной. Как вы считаете?

– При-ли-чно? – Марио произнес это слово по слогам, словновпервые услышал его и не научился еще выговаривать. – Что значит прилично? Бытьприличной это одно из правил вашего поведения?

– Нет, нет, – почти испуганно отозвалась Эммануэль, однакоот своей попытки не отказалась:

– Но женщина должна быть предупреждена заранее о том риске,на который она может пойти.

– Все зависит от того, что вы считаете риском. Каково вашепредставление об опасности?

Итак, Эммануэль сама оказалась в положении вопрошаемого. Навсе, что она скажет о священных узах брака, о светских правилах, о добрыхнравах – ответы Марио можно было угадать. В то же время она не имела ещедостаточной смелости (или привычки), чтобы ясно и коротко изложить то, что ееинтересует. Она ограничилась коротким ответом:

– Я не из трусливых.

– Больше мне ничего и не надо, – услышала она. – Итак, выбудете у меня завтра вечером?

– Но я не знаю, где вы живете.

– Дайте мне ваш адрес, я пришлю за вами такси, – оночаровательно улыбнулся, – У меня нет машины.

– Я могу приехать на своей.

– Нет, вы заблудитесь. Такси будет у вас в восемь вечера.Договорились?

– Договорились, – и она записала в его блокнот свой адрес.Марио смотрел на нее испытующим взглядом.

– Вы удивительно красивы, – наконец сказал он очень просто испокойно.

– Стоит ли об этом говорить, – вежливо ответила Эммануэль.

Марио усадил гостью на низкий, красной кожи диван, по бокамкоторого горели две японские лампы. Одетый лишь в одни короткие голубые шортыслуга принес поднос с напитками, опустился на колени, поставил перед Эммануэльдлинный низкий столик.

Сложенный из толстых бревен дом Марио буквально висел надпоблескивающей чернотой водой канала. Одноэтажный, очень скромный снаружи, онбыл уютен и даже пышен внутри. Тонкий вкус его обитателя ощущался и в мебели, ив драпировках. Широкое, во всю стену, окно выходило прямо на канал. Со своегоместа Эммануэль могла видеть барки, на которых шла оживленная торговля рыбой,кокосовыми орехами, бамбуковыми палочками. Освещенные бумажными фонарями баркимедленно проплывали мимо, и сидящие в них люди иногда заглядывали в окно. Изсоседнего монастыря донесся звук гонга – монахов звали ко сну или к вечернеймолитве. Совсем рядом слышался женский голос, напевавший колыбельную.

– Должен прийти один мой хороший приятель, – сказал Марио.

Его голос так хорошо сочетался с фигурками Будды и другимиизваяниями, мерцавшими в слабом свете светильников. То ли от этого голоса, толи от коктейлей, предложенных молчаливым слугой, Эммануэль чувствовала легкуюистому. И неясная тревога пробудилась в ней, тревога, которую, однако, онапостеснялась бы высказать.

– Я его знаю? – спросила она.

И, едва произнеся эти слова, поняла ситуацию – Марио и несобирался оставаться в нею наедине! Он запретил ей взять с собой мужа, а сампозвал другого мужчину, дуэнью мужского пола.