Амазонки казались тенями среди монстров: их движения были неуловимы. Сто сорок четыре воительницы Легиона Белых Дам в строгом боевом порядке расчищали себе путь к океану. Битва на побережье становилась все ожесточенней и яростней. Гром и крики, окутанные туманом. Звезды исчезли за грозовыми тучами. Над землей пронесся холодный шквальный ветер.

Вдали прозвучали вражеские горны; в их металлических голосах отчетливо угадывалась паника. Их заглушал шум сражения, быстро набирающий силу и громкость.

Из тумана показались новые сморщенные человекоподобные существа. Они покачивались взад-вперед, как будто стремились упасть на каждом шагу. Некоторые двигались на четвереньках. Какая-то грандиозная темная сила превратила их в марионеток. Сперва они казались сплошной неорганизованной массой, но потом выстроились правильным треугольником. Они не давали нам передышки, но платили сполна за каждую попытку приблизиться к нам. Амазонки сражались храбро, поскольку ничего другого им не оставалось. Из темноты возникало все больше и больше монстров, и казалось, им конца не будет.

Справа от меня появилась Вагнеса. Она поднесла пальцы ко рту и издала пронзительный свист. Это был сигнал боевым тигрицам.

Огромные пятнистые туши врезались в треугольник монстров. Тигрицы были закованы в легкую броню и, подобно сверкающим молниям, бросались в самую гущу, разбрасывая сильными ударами лап всю эту нежить. Они рычали от ярости и прыгали на спины монстрам, которые разваливались под их весом. Некоторые раненые тигрицы впадали в бешенство и были гораздо опаснее, чем здоровые. После себя они оставляли жутко изуродованные трупы.

Наши жеребцы вели себя неспокойно – запах смерти всегда тревожил их. Воительницы спешились и отпустили лошадей. Легион Белых Дам медленно впадал в боевой экстаз, который вообразить кому-то очень трудно, если вообще возможно. Грозные лучницы готовились перейти к рукопашному бою. В воздухе блеснули выхваченные из ножен мечи

– Ну что, потанцуем сестричка! – крикнула рядом стоящая Вагнеса и дала волю своей необузданной психической энергии.

Из ее рук вырвался огромный огненный шар и поглотил ближайшего зомби. Его тело затрещало, словно пропускаемые через мясорубку кости. В следующий миг с ладоней Вагны сорвалась молния белого света и на долю секунды соединилась со следующей тварью. И нежить исчезла, словно ее никогда и не было в этом мире. Сестра вздрогнула, и белая молния исчезла.

Вагнеса уже не отдавала приказов. Амазонки самостоятельно выбирали цели и пускали стрелы.

Я прицелилась в бегущего на меня монстра и выстрелила. Он споткнулся и упал; его заостренный шлем воткнулся в прибрежный песок.

В воздухе блестели выхваченные из ножен мечи воительниц. Ряды амазонок вонзились в монстров и сошлись в ожесточенной рукопашной схватке. Они рубили, делали выпады и отскакивали. В это время у каждой амазонки была только одна мысль: убить как можно больше врагов, прежде чем другая воительница займет ее место.

Безобразное существо в обгоревших лохмотьях и со свисающей плотью бросилось вперед. Никатея, схватив меч обеими руками, обрушила удар на его череп. Клинок рассек монстра от темени до паха, разрушив куски рыхлой серой ткани. Зеленые огоньки погасли в его глазницах.

Повсюду амазонки-воительницы сражались с ужасными существами, когда-то принадлежавшими к роду человеческому. В своей ненависти монстры двигались просто наугад, стремясь уничтожить все живое на своем пути. В неутихающей ярости битва утратила всякое подобие порядка. Для амазонок это уже была грубая работа мясников, требующая не мастерства или умения, а силы и выносливости. И осторожности, чтобы не упасть. Какая бы сила этой нежитью не управляла, но она придавала ей лишь простейшие двигательные функции и яростную враждебность. Мы же уничтожали их методично и хладнокровно, каждым точным ударом поражая цель. Даже пришло ощущение того, что натиск этой нелепой армии становится слабее.

И тут из-за тумана выдвинулась очередная группа монстров. Наверное, там стоял магический агрегат по клонированию этой нежити…

На меня двинулось что-то «новенькое». Непропорционально большая голова, сидящая на короткой шее. Глаза светились в темноте, как два карбункула. Тварь остановилась на миг, уставившись на меня. Потом раскрыла пасть, показывая свои клиновидные зубища, торчащие в разные стороны. И сразу же, без разбега, прыгнула на меня, выставив вперед длинные когти. Я отскочила в сторону, меняя направление вращения. Разворотным движением ударила его мечом в предплечье. Упырь припал к земле и жутко завыл – глухо, яростно и зловеще. Не знаю почему, но это вызвало у меня улыбку.

Истекая зеленой жидкостью, монстр начал медленно приближаться, оскалив зубы и брызгая слюной. Я двинулась кругами, меняя траекторию и ускоряясь. Продолжая движение, я нащупала под кольчугой нужный предмет: серебряную звездочку. В тот момент, когда упырь прыгнул, звездочка просвистела в воздухе. Не завершив прыжка, тварь упала, издав пронзительный визг. Между глаз у него торчала шестиконечная серебряная звезда. Перед издыханием он извивался на земле, жутко рыча от ярости и боли, причиняемой ненавистным ему металлом. С неба упала звезда, мимолетной молнией озарив черный небосвод. Упырь не загадал желания. Он был мертв. Упала вторая звезда…

На Никатею двинулась вторая тварь. «Любят меня эти зверюшки», – подумала принцесса.

Из-за белых губ этого монстра сверкнули иглоподобные клыки. Он выгнул спину, словно тигрица, и завыл. Звуковая волна ударила мне в лицо, сбивая дыхание. И иглами вонзилась в мозг. Отскочив назад, я скрестила руки защитной руной. Но в глазах все равно потемнело, а остатки воздуха со стоном вырвались из легких. Перепончатые крылья зашелестели у него за спиной, и существо полетело на меня подобно стреле. Я отскочила и махнула мечом, но впустую. Тварь развернулась в полете и устремилась на меня. Ухватив меч обоими руками, я вытянула его в сторону нападающего. В последний момент я ушла влево и рубанула наотмашь. Воздух задребезжал от визга. Я развернулась на месте, перенесла вес тела на правую ногу и резко ударила назад. Все так же, как учила наставница в Школе Инкар.

Монстр замахал перерубленным крылом, и кривые когти заскрежетали по камням. Истекающая слюной пасть исказилась, а ненавидящие глаза пронзили меня. И этот завыл в предсмертной агонии. Второй удар волны был сильнее первого: – у меня поплыли черные круги перед глазами, и заломило тело. Сквозь этот вой были слышны голоса, стоны и вопли всей преисподней. Кожа на моем лице онемела, и я упала на колени. Следующее мое действие было скорее автоматическим. Серебряная стрела пронзила голову твари навылет. Прозвучал прерывистый, захлебывающийся кровью выдох.

В правом секторе от меня Вагнеса отчаянно сдерживала натиск нежити. Она одним взмахом меча отделила голову от туловища очередного монстра, но перед ней сразу же возник следующий противник. Мы сражались спиной к спине, и наши мечи покрыл толстый слой слизи. Мы дрались отчаянно, но каждый новый удар требовал все большего напряжения. Воительницы уничтожили уже столько тварей, сколько смогли, но это не останавливало чудовищное нашествие. Складывалось такое впечатление, что их количество не уменьшалось. Многие амазонки уже пали в бою, а подкрепления не было. Под неослабным натиском мы медленно пятились назад. Кольцо вокруг нас начало сжиматься. Воительницы бросались на новых противников, осознавая, что долго им так не продержаться. Мы уже практически были не в состоянии им противостоять.