— На Саельме холодно, — Мар словно не заметила моего замешательства. — На Земле… нечего мне там делать. Родные умерли, как жить среди людей — я почти забыла. Я выбрала Трисгард. Спокойный, уютный, комфортабельный мир. Если выпало в Империи родиться, лучше жить в глухой провинции у моря…[1]

— Красиво сказали! — заметил я. Мне показалось, что Мар хочется поговорить.

Она поморщилась.

— Это не мои слова. Неважно. Так вот, кризис начался год назад. Один из Продавцов проинформировал меня о только что сданном кристалле.

Она сделала паузу, и я спросил:

— А это обычное дело?

— Нет. Ты же видел кристаллы, они как правило одноцветные.

— Не только, — не удержался я.

— Правильно. Бывают сочетания двух-трёх цветов. Иногда встречаются редчайшие кристаллы, сочетающие весь спектр. Что такое кристалл?

— Смысл.

— Да, но не обязательно важный. Одноцветные кристаллы — продукт сильного эмоционального выплеска. Они могут нести незначительные смыслы, но часто это лишь концентрат эмоций. Даже такие кристаллы хороший товар. Переживание чужих эмоций — один из самых распространённых пороков разумных существ. Этим балуются и Прежние, и Инсеки, и Продавцы, и множество других культур. Земля поставляет смыслы, но ещё больше она производит эмоций. Земные страхи, похоть и любопытство очень ценятся. Многоцветные кристаллы гораздо важнее. Они, как правило, появляются в результате осознания какого-то феномена, появления нового смысла.

Я кивнул. На языке вертелось, что однажды я сам породил семицветный кристалл.

Но, во-первых, говорить такое нельзя.

А во-вторых, очень глупо было, что я сам не знал, какой смысл породил.

— О семицветных кристаллах Продавцы информируют тех, кто контролирует планеты, — продолжала Мар. — У нас сообщают Инсекам. Стандартное соглашение с Продавцами оставляет им большой процент одноцветных кристаллов, все остальные они обязаны сдавать за вознаграждение. Всё равно подворовывают, конечно…

Я опять кивнул.

— А вот семицветные кристаллы оговорены особо, — продолжила комендант. — Это такая ценность, что санкции прописываются чудовищные. О покупке таких кристаллов немедленно сообщают.

— Значит, пропал семицветный кристалл? — спросил я.

— Хуже, Макс. Продавец сообщил, что ему сдали прозрачный кристалл. За всю историю поиска смыслов, Инсеки и Прежние лишь по одному разу получали такой.

— Мне как-то даже страшно, что вы такие вещи рассказываете, — сказал я.

— Выхода нет, — Мар поднесла к носу «зажигалку», и ещё один жучок получил разряд тока. — Ты должен знать, что ищешь. Продавец сообщил мне о кристалле, я отправила усиленный патруль, чтобы немедленно его забрать. Это была глупость, теперь я понимаю. Патруль пришёл в лавку Продавца, со всеми требуемыми процедурами забрал кристалл, сообщил мне об этом… И не вернулся в гарнизон. Мы так и не нашли никого — девять стражей, три старшие стражи, локальный тактик… Все исчезли.

— Вы боитесь об этом сообщать? — тихо спросил я.

— Боюсь, — просто ответила Мар. — Прозрачный кристалл стоит планеты. Даже такой, как Трисгард. Нескольких планет.

— Вас накажут?

Эми, тихо возившаяся у плиты, с испугом посмотрела на Мар. Кажется, комендант ей нравилась.

— Накажут весь этот мир, — сказала Мар. — Инсеки не могут позволить колониям овладеть подобными смыслами. Теоретически прозрачный кристалл способен перевести мир из категории колоний в категорию возвышающихся цивилизаций. Понимаешь? И без того развитый своеобразный мир, на границе зон влияния Инсеков и Прежних, станет новой сверхцивилизацией. Конкурентом, новым охотником за возвышением. Это катастрофа, это повод к переходу войны в новую стадию. Все правила, навязанные Высшими, будут нарушены, так или иначе их постараются обойти. Я не хочу наказания, не хочу зла этому миру, но ещё больше я не хочу, чтобы Инсеки уподобились Прежним.

— Вы год ищете этот кристалл… — пробормотал я. — Что я-то смогу сделать? Я же не детектив, не Шерлок Холмс. Вы уже двух морфов посылали, верно? Оба умерли.

— Умерли не зря, — возразила Мар. — Каждая смерть означала, что они напали на след. Теперь у меня достаточно данных, чтобы ты смог найти и забрать кристалл.

— Может, его и нет тут уже! Продали кому-то, сами употребили!

— Базовая живая форма не способна употреблять кристаллы, которые сама же и продуцирует. Для людей бесполезны человеческие кристаллы, для тэни — порождённые ими. Кристалл — это и упаковка, и защита. Продавцы не рискнули бы забрать бесцветный кристалл. Прежние и Инсеки его не получали, иные цивилизации не смогут добраться до Трисгарда. Он на планете.

— И у вас есть подозрения, где он?

— Да. Ты получишь все необходимые знания, чтобы выглядеть, как тэни, вести себя, как тэни, и добраться до кристалла. Надеюсь.

— Я постараюсь, — ответил я.

Ну а что я ещё мог сказать?

Конечно же, постараюсь. Может, я и не в восторге от Инсеков — даже тот, что сидит у нас на лунной орбите, меня в итоге предал. Но побоище на целой планете и война между двумя могущественными цивилизациями?

Ну его нафиг! Я лучше «Звездные войны» посмотрю.

— Постарайся, парень, — Мар кивнула. — Очень много зла предотвратишь. Хочешь что-нибудь спросить?

— Почему вы на самом деле на Землю не вернулись? — спросил я.

Мар встала, спрятала свой прибор с насекомыми — я опять не заметил миг, когда в комбинезоне открылся карман. Помолчала.

— Я боюсь.

— Людей?

— Нет, Земли. Какой она стала.

— Земля как Земля, — сказал я.

Мар вздохнула.

— Сейчас приведут объект копирования. И принесут ретранслятор.

То ли она отдала какой-то незаметный приказ, то ли рассчитала время. Я услышал, как вдали открывается дверь, раздаются шаги, какой-то шум. Встал, ожидая.

Вошли две старшие стражи и монах.

Монах, с невинным детским лицом и тонкими ручками, тащил здоровенный цилиндрический контейнер. Казалось странным, что это гротескное грушевидное тело способно нести такую тяжесть. Он дружелюбно улыбнулся мне, Мар, Эми — после чего взгромоздил контейнер на стол. Сказал:

— Двадцать минут, комендант. Как минимум. Тут на самом деле плохой рельеф.

Груз стражи был совсем другим — невысокий упитанный человек с чёрным мешком на голове. Нет, конечно же, не человек — тэни. Голые руки и торс были нежно розовыми, на ладонях по четыре пальца. На груди четыре соска.

— Это твой образец, — сказала Мар равнодушно. Протянула руку, сдёрнула с тэни мешок. Тот заморгал, озираясь. Кляпа во рту не было, но он молчал, даже сжимал губы с усилием. Мне показалось, что тэни стар, ему лет пятьдесят. Короткие курчавые волосы были почти белыми, это вряд ли указывало на возраст, но вот залысина надо лбом его выдавала. Стражи крепко держали тэни за руки чуть повыше локтей.