— Кто у вас еще остался? Из родственников, я имею ввиду.

— Никого нет.

— А какая-нибудь близкая подруга?

Вадим отрицательно покачал головой.

— Вы ведь понимаете, — не отставал Кусков. —Я интересуюсь не из праздного любопытства. Поэтому если есть женщина, чья судьбавам небезразлична… — Он сделал многозначительную паузу.

— Черт возьми, да нет у меня никого! — сновавзорвался Вадим.

— Ну ладно, ладно… — Кусков примирительно вытянул передсобой руку. — Оставим пока эту тему и вернемся к Леонтьевой. Когда,говорите, вы виделись с ней в последний раз?

— Позавчера. Она приходила сюда.

— Как она узнала, где находится студия?

— Они бывали здесь с Адой неоднократно.

Года два назад я даже делал Настин художественный портрет.

— Я хотел бы на него взглянуть.

— Попробую поискать. Но там нет ничего интересного.Коса через плечо, кружевной воротничок. Даже челку не захотела выпустить.

Так что я сделал акцент на глаза. На снимке получиласьглазастая девица, вот и все.

— Сколько существует ключей от студии?

— Ключей? — Вадим озадаченно нахмурился. —Один у меня на общей связке и один запасной. Висит на гвоздике возле стеллажа.

Кусков сходил в другую комнату и тут же вернулся:

— На гвоздике, положим, ничего не висит.

Выходит, Леонтьева открыла эту дверь запасным ключом. И вы,конечно, не видели, когда она его взяла?

— Нет.

— Ну, хорошо. Она явилась к вам в студию.

Как все происходило, можете описать? Только поподробнее.Сколько было времени, чем вы были в это время заняты, все такое.

— Так. — Вадим потер лоб и зажег новую сигарету,выкурив предыдущую до самого фильтра. — Было около одиннадцати утра…

* * *

Саша проснулась с ощущением, что накануне с ней случиласькакая-то гадость. Минуты две ей потребовалось на то, чтобы вспомнить весьвчерашний вечер. Во рту мгновенно пересохло от страха. В нее стреляли! И где-тоздесь, в квартире, должен быть Макс. В ту же секунду она услышала звон посуды,доносившийся с кухни. Саша натянула халат и позвала:

— Макс!

Он тотчас же появился на пороге — абсолютно заспанный, свсклокоченными волосами и отросшей щетиной.

— Доброе утро! — сказал он, склонив голову кплечу. — Ты любишь поваляться в постели?

— В каком это смысле? — подозрительно спросилаСаша.

— Просто претендую на то, чтобы первым принять душ.

— А-а-а, в этом смысле. Валяться я не люблю, но ваннутебе уступлю, так и быть. Чистые полотенца в шкафчике.

Когда зашумела вода, Саша схватила телефон и с невероятнойскоростью принялась тыкать в кнопки. Дома у Анны на звонок ответил какой-томужчина. Повинуясь привычке, Саша тут же ляпнула:

— Басов, это ты?

— К счастью, нет, — ответил приятный баритон.

— Извините. Анну можно попросить? — Саша готовабыла откусить себе язык.

Анна тут же перехватила трубку:

— Сашка? В такую рань звонишь, наверняка вчера заужином случилось что-то ужасное.

— Ты совершенно права.

— Надеюсь, человек из «Офелии» в порядке? Ты его некастрировала?

— Анюта, мне сейчас не до шуток. С Тишинским все впорядке. Представь себе, он до сих пор со мной.

— Ого!

— Это не то, что ты думаешь. Вчера, когда мы вышли изресторана, кто-то выпустил пулю прямо в меня.

Саша принялась в подробностях рассказывать о происшествии.

— Ты где сейчас? В милиции? — спросила Анна.

— Мы не поехали в милицию. Мы просто сделали ноги. Итеперь я не знаю, что нужно предпринять.

Саша услышала, что баритон там, у Анны, что-то быстроговорит.

— Подожди минутку, — сказала та и прикрыла трубкуладонью. Через некоторое время ее голос снова ожил в телефонной трубке:

— Можешь сделать так, чтобы Тишинский задержался у тебяеще на один час?

— Думаю, это легко. Вполне возможно, мы с ним просидимтут гораздо дольше.

— Обещай, что ровно час вы проведете в квартире.

— Обещаю.

— Потом я тебе перезвоню и проинструктирую, что делатьдальше.

— Это твой приятель взял бразды?

— Да.

— А он кто?

— Не важно. Потом расскажу.

Едва Саша положила трубку, как из ванной появился Макс.Волосы его были влажными, и он их тщательно зачесал наверх.

— Ты в курсе, что в доме нет вообще никакой еды? —с места в карьер спросил он.

— Не может быть, — не слишком уверенно возразилаСаша.

— Может, может. Я проинспектировал холодильник. Тамтолько банка консервированных ананасов.

— Будет буржуйский завтрак. Кофе с ананасами.

Макс покорно вздохнул, а Саша рассмеялась:

— Есть еще тушенка, печенье, чипсы и пельмени вморозилке. Устраивает?

— Еще бы! Только приготовлю я сам.

— Чего это вдруг?

— Ты ведь говорила — от тебя муж сбежал.

— Ах ты! — Саша замахнулась на него кухоннымполотенцем. — Юморист доморощенный.

Потом она посмотрела на одеяло, которым они вчера занавесилиокно, и ей тут же расхотелось веселиться.

— Думаю, маскировку можно снять, — ответил Макс,проследив за ее взглядом. — Я сейчас.

Заодно осмотрю окрестности. У тебя есть бинокль?

Он знал, что есть. Ночью во время обыска в коричневомпортфеле рядом с диктофоном и пистолетом он обнаружил бинокль в красивомбархатном футляре. Саша сказала ему:

— Возьми в портфеле, он стоит в коридоре под вешалкой.

«Потрясающее самообладание, — подумал — Макс. —Или потрясающая беспечность. Она уверена, что я возьму бинокль и не будурассматривать, что лежит по соседству».

— Что будем делать дальше? — спросила Саша. —Мы ведь даже не можем выйти на лестничную площадку. Вдруг нас там кто-нибудьподжидает?

— Я позвоню своим друзьям, — сказал Макс. — Иони вытащат нас отсюда.

— Ладно, — Саша не стала уточнять, что своимдрузьям она уже позвонила. — А дальше?

— Там видно будет.

Саша специально старалась потянуть время, чтобы Максвнезапно не собрался действовать.