России, и создавать его будем вместе. Несколько кораблей начал строить за государственные деньги. А бояр, богатых дворян, купцов объединил в группы – «кумпанства». Каждое «кумпанство» должно было оплатить один корабль. Многие были недовольны, втихаря возмущались. Но были и такие, кто понял, какое важное дело начинается. Святой епископ Митрофан Воронежский отдал на флот все имеющиеся деньги.

Для начала строили привычные струги, лодки. А на пробу заложили и большие корабли. В апреле 1696 года спустили на воду два 36-пушечных фрегата, 23 галеры, 1300 стругов, 300 лодок, 100 плотов. И сразу стало ясно, как же это удобно. На суда погрузили артиллерию, запасы для армии, часть солдат. Остальные могли шагать к Азову налегке. Командовать армией Пётр назначил прекрасного воеводу Шеина. А сам доплыл до Черкасска, и атаман Поздеев доложил – казаки видели в море турецкие корабли.

Царь загорелся вступить в морской бой. Повёл к низовьям Дона 9 галер, с ними отправились 40 казачьих лодок. Но у Дона и Азовского моря свои особенности. Дул сильный северный ветер, отогнал воду и устье реки обмелело. Галеры выйти в море не смогли. Пётр пересел в казачью лодку. Разведали – на море стоят 13 кораблей. Чтобы доставить припасы в Азов, перегружают их в 13 плоскодонных тунбасов (барж) и 11 лодок. Царь приказал казакам устроить засаду за островами. Турецкие суда двинулись к Азову, и донцы налетели на них, захватили 10 тунбасов. Морские корабли заметили это, стали уходить. Казаки погнались за ними, один захватили абордажем, другой сожгли.

Когда ветер переменился и пригнал воду, вывели из Дона всю русскую флотилию. Вскоре на помощь Азову явилась неприятельская эскадра, 20 фрегатов и 3 галеры. Но турецкие моряки увидели русские корабли. Да и на берегу уже стояли артиллерийские батареи. Эскадра не рискнула прорываться, ушла прочь. А Шеин вместо штурмов велел насыпать вокруг Азова высокий земляной вал. Наверх затащили пушки, обстреливали крепость. Этот вал начали передвигать всё ближе к городу. Когда он подошёл вплотную, и с него можно было перелезть на стены, турки поняли – им конец. Согласились сдать город, если их выпустят.

Крепость царь приказал отремонтировать, разместил в ней большой гарнизон. Осмотрел морские берега и нашёл удобную бухту. Наметил там строить порт Таганрог. Уже было понятно, что из Воронежа по Дону проводить корабли можно, и Пётр решил строить новые. 20 октября 1696 года Боярская дума приняла постановление: «Морским судам быть». Эту дату как раз и принято считать днём рождения военного флота России (хотя Азовская флотилия уже существовала).

А Петру представлялось, как на моря выйдут многочисленные русские эскадры. Многих молодых дворян он послал за границу учиться морскому делу. Но Азовское море маленькое и мелкое. Выход из него в Чёрное и из Чёрного в Средиземное принадлежали туркам. А Османская империя была огромной и могущественной. Ей принадлежали западная часть Азии, северная часть Африки, Балканский полуостров в Европе. Но ведь Россия воевала не одна, у неё были союзники – Австрия, Польша, Венеция, римский папа. Пётр был в государственных делах ещё совсем неопытным. Считал нашими друзьями и англичан, голландцев. Они же крутились возле царя, подлизывались.

Государь задумал и их зазвать в союз. Вместе навалиться на Турцию, сокрушить её, вот и откроются пути в моря и океаны. Для этого царь снарядил в Европу Великое посольство. Поехал с ним и сам, но не как царь, а под видом простого офицера Петра Михайлова. Ему очень уж хотелось побывать в западных странах. Он посещал научные общества, музеи, фабрики. Если видел что-то полезное, брал себе на заметку. Покупал красивые картины, статуи, новейшие изобретения. Конструкции современных кораблей он хотел изучить сам. В Голландии попросился работать на судоверфи.

Голландцы сразу же узнали, кто такой Пётр Михайлов, очень удивились его просьбе. Но не отказали высокому гостю. Определили на лучшую верфь Ост-Индской компании (её корабли ходили в Индию, Китай). Царь и несколько его офицеров трудились два месяца под руководством самых опытных специалистов. Петру выдали аттестат профессионального корабельного мастера. Но он выяснил, что голландские мастера не разбирались в теории кораблестроения. Просто тупо повторяли старые образцы. Царь узнал, что в Англии дело налажено гораздо лучше и поехал туда.

Британский король Вильгельм тоже встретил его с почётом. Устроил поработать на английские верфи. Показал ему морские учения с самыми большими линейными кораблями. Даже подарил Петру 20-пушечную яхту. Но англичане и голландцы принимали его так хорошо только для собственных выгод – чтобы им в России обеспечили лучшие условия для торговли. А победы царя их совсем не обрадовали. Наоборот, напугали. Если русские выйдут на моря, то сами повезут свои товары по разным странам, станут соперниками. Голландские и английские «друзья» принялись помогать не России, а Турции. Настраивали её продолжать войну.

Переполошились и союзники – Австрия, Польша, Венеция. Если русские победят на Чёрном море, они вырвутся к балканским странам, порабощённым турками: Молдавии, Валахии (Румынии), Греции, Сербии. Вырвутся к Средиземному морю. Нет, союзники хотели получить всё это только для себя. Они нарушили договоры с Россией. Тайно от неё начали с турками переговоры о мире. Царь всё же узнал. Срочно отправил туда своего посла. Доказывал, что наша страна тоже воевала, понесла потери, и за это хочет получить взятый Азов. Куда там! Русского посла союзники даже не пускали на заседания. Заключили мир, и каждый урвал своё. Венеция и Австрия – соседние с ними области. Польша – часть Украины, которую у неё захватил султан. А Россию подставили: пускай Османская империя обрушит на неё все силы.

С русскими турки теперь мириться отказывались. Ведь наша страна осталась против них одна. Но в Воронеже строились новые корабли. Весной 1699 года царь cам повёл их по Дону. Турки узнали, русские на море что-то замышляют. Прислали к Керчи 4 фрегата и 9 галер. И вдруг появилась флотилия Петра: 12 фрегатов, 4 галеры, 24 небольших судна. Громыхнул залп из 360 орудий. Не по туркам, а как бы для приветствия. А царь вежливо пояснил: мы приплыли не воевать, не штурмовать. Просто провожаем наших послов в Константинополь, вести переговоры.

Эти послы отправились на самом сильном, 46-пушечном фрегате «Крейсер». В Константинополе он дал салют из всех орудий. И тут уж султану стало не по себе. Понял, что к нему вот так же может пожаловать весь русский флот. Правда, на переговорах турки всё равно упрямились, не хотели уступать. Но в 1700 году наши корабли снова вышли в море. Их стало ещё