— Подожди, — проговорил он.

Винченцо двинулся ниже, целуя ее груди, по очереди уделив внимание обоим соскам. Затем перешел дальше, к животу. И так до тех пор, пока лицо его не оказалось в нескольких дюймах от самой сокровенной части ее тела. Он шире раздвинул ее бедра и принялся ласкать ее языком. Сейчас он не проявлял деликатности, а был напорист. Наконец, его губы прильнули к той, самой чувствительной точке ее тела, и он стал ритмично посасывать бугорок — средоточие сладостного желания.

Элоиза вскрикнула. Оргазм накрыл ее огромной волной. Бесконечной, всепоглощающей. И когда Винченцо снова склонился над ней и поцеловал ее, дав губами ощутить вкус собственной страсти, в ней не было больше страха. Только желание. Желание принадлежать ему, не покидавшее ее все эти годы.

Этот мужчина всегда казался ей потерянной частью собственной души. Оставить его — означало потерять себя. Но сейчас он был здесь. Снова между ее бедер. И его твердая плоть проникала в ее пылающее желанием тело.

Она невольно напряглась, ощутив боль. Но затем он стал решительнее входить в нее, и тогда боль и удовольствие слились воедино. Именно об этом она мечтала. Больше чем о чем-либо другом. Здесь находился ответ на все его желания. И хотя боль немного ощущалась, ее притупляло глубокое чувство удовлетворения. И она понимала. Понимала, почему женщины делают это, хоть это и больно.

Потому что отказ от наслаждения причинял еще большую боль. В соитии с мужчиной таилась истинная природа радости. Радости, которую невозможно испытать иначе.

Винченцо взглянул на нее со странным выражением. Затем оно растаяло. И он продолжил двигаться, с каждым толчком доставляя ей все больше наслаждения. Невероятно, как быстро в ней снова вспыхнуло желание. И когда она в этот раз достигла апогея, то же произошло и с ним. Рыча от удовольствия, он излился в ее лоно. А когда все закончилось, лежал рядом с ней, гладя ее по лицу.

— Тебе стоило предупредить меня, — сказал он.

— Предупредить? О чем?

— Ты либо очень долго не была с мужчиной, либо я у тебя первый.

Элоиза прикрыла глаза. Она могла солгать, чтобы защитить себя. Но зачем? Это была их ночь. Ночь, принадлежавшая только им. Да и к чему эта ложь?

— Я никогда раньше не была с мужчиной, — произнесла она. — Никогда в жизни.

— Не может быть, Элоиза, — проговорил он. — Каким же я был чудовищем!

— Да, — согласилась она. — Ты им был. Но я к этому привыкла.

— Я сам себе ненавистен. Ты выстояла лишь потому, что другие люди вели себя с тобой не менее жестоко.

— Весь мир жесток, Винченцо. И мы либо прячемся от жестокости, как поступила я, либо учимся быть жестокими, как сделал ты. По крайней мере, ты на правильной стороне. Стараешься сделать как лучше. И у тебя есть честь.

Лишь произнеся это, она вдруг осознала, до какой степени эти слова правдивы. Именно по этой причине они могли провести вместе лишь одну ночь. Потому что Винченцо избрал свой путь, а она избрала свой. И лишь сегодня ночью они могли слиться воедино в этом прекрасном месте. Лишь сегодня ночью они могли доставить друг другу радость. Лишь здесь и сейчас жестокость мира не играла для них роли.

И все же ей придется вернуться к своей жизни, ибо она избрала свой путь, а он избрал свой. И ей приходилось признать, что его путь труден и тернист. Он жил на поле боя, но, по крайней мере, помогал людям. А что делала она? Ничего. Она никого не защищала.

Ей вдруг стало стыдно.

И все же у них есть сегодняшняя ночь, а все остальное не имело значения.

— Почему ты никогда не была с другим мужчиной?

— Тебе это известно, — ответила она. — Ты знаешь почему.

— Мой отец, — произнес Винченцо.

— Отчасти дело в нем, — согласилась Элоиза. — Но я никогда не чувствовала, что мое тело готово к этому. И что оно до конца принадлежит мне. И еще я боялась. Боялась стать своей матерью. Она делала отвратительные вещи, охотясь за мужчинами. Преследуя свое желание заполучить очередного из них. Или то, что они могли ей дать. Пойми, то, что произошло тогда между нами, заставило меня усомниться в себе. А я не хотела в себе сомневаться. Не хотела ничем походить на нее.

— Сам факт таких твоих мыслей доказывает, что ты не похожа на свою мать.

— Возможно.

— Не важно. Сегодня ночью ты моя.

Она улыбнулась:

— Да. Сегодня ночью я твоя.

Они занимались любовью всю ночь, время от времени засыпая и просыпаясь. В какой-то момент Винченцо встал, приготовил закуски из фруктов, сыра и меда. Все то, что она любила.

Именно в этот момент сердце Элоизы защемило. Потому что все это не могло продолжаться. Потому что она не могла остаться с ним. Со своим Винченцо. Ей придется покинуть это место. Вернуться к своей безмятежной жизни. Но сегодня их ночь, и она была прекрасна. И ее будет достаточно. Ее должно хватить.

Когда солнце поднялось над горами, она оделась в ту одежду, что принадлежала ей, и тихо выскользнула из пентхауса. Из аэропорта, рейсом через Англию отправилась обратно, в Вирджинию.

Она выключила свой телефон, чтобы Винченцо не мог позвонить ей, когда обнаружит, что ее нет. Потому что, услышав его голос, она бы тут же сдалась.

Глава 9

Проснувшись и обнаружив, что Элоиза исчезла, поначалу Винченцо испытал шок. Шок, который в течение последующих месяцев таял, особенно в свете того дикого урагана, который Винченцо устроил своему отцу и всей Ариосте. Ураган привел к ряду неожиданных результатов. Его отец отрекся от престола и бежал, прежде чем его успели арестовать. Взял ли он