Сидя на корточках над остатками полянки и щавеля, Тая снова окинула забор взглядом. Только на сей раз не злобным, а задумчивым. Образование у нее было с физико-химическим уклоном, так что отличить какую-нибудь перегонную лабораторию от обычной бани она наверняка сумеет, если только Демидов не соорудил ее где-нибудь глубоко в подвале, куда не пробраться никому постороннему. Но это, как говорится, пока не проверишь — не узнаешь. И опять же, к подвалу тоже должна быть какая-то подводка и вентиляция. А еще — вдруг удастся напасть на следы таинственного сырья?

Сама этому не веря, Тая вдруг поняла, что, мирно сидя на травке, она совершенно серьезно обдумывает план ночного налета на демидовский дом. Точнее, не налета — разведвылазки, но от этого менее опасным мероприятие не становилось. Ведь если ее там поймают — все, пиши пропало! Но, с другой стороны, а как еще ей было разгадать тайну смерти самого родного и близкого ей человека — сестры? До того, как ее саму возьмутся всерьез выдворять отсюда. Ведь предупреждение уже сделано. Проникнуть же за забор — всего на несколько минут! — технически казалось не слишком сложной задачей. Ни камер, ни колючей проволоки поверху. Собак за забором, судя по полному отсутствию лая, как сейчас, так и все предыдущие дни и ночи, тоже не было. Значит, оставался только сам забор? Влезть на него вполне было можно. У Эльки дома еще и кошки специальные есть, еще со времен детских игр. Закинуть, подтянуться… Пожалуй, на это должно хватить и Таиной подготовки, ведь в последние несколько лет она вполне регулярно бывала в тренажерном зале, а эти занятия кое-что все-таки должны были ей дать, помимо хорошей фигуры. В общем… В общем, главное — не думать о том, что можешь попасться! Категорически не думать! Потому что в этом случае решимости не хватит даже на то, чтобы просто подойти к этому злополучному забору, а не то что через него перелезть! Лучше вместо этого думать о сестре! О том, как она захлебывалась там, в этом своем ненаглядном озере! До тех пор, пока не пошла ко дну. И о том, что кто-то должен за это ответить!

Борщ получился вкусным, но Тая едва осилила полтарелки. Она и сварила-то его в первую очередь потому, что нужно было чем-то занять руки. Чтобы меньше думать в работе. Потому что чем ближе был вечер, тем сильнее Тае хотелось не просто все отложить, а вообще забиться до утра под кровать. Ее пугала даже сама мысль, что она вообще может выбраться из дома с наступлением темноты. Но Тая знала: не решится на это сегодня — значит, никогда уже не сможет решиться. Это были не шуточки, это было слишком страшно. Очень страшно, но просто необходимо сделать! Теперь Тая была почти уверена, что от ее сегодняшнего поступка будет зависеть вся ее дальнейшая жизнь. Что она никогда себе не простит, если не отважится сегодня и не сделает все возможное для того, чтобы хотя бы приоткрыть завесу над тайной смерти сестры.

В сумерках Тая уже привычно закрыла все ставни на окнах, проверила входную дверь. Оделась частично в свою одежду, частично в Элькину. Все должно быть темным, не шуршащим и не стесняющим движений. Даже небольшой рюкзачок, собранный Таей в дорогу. В нем — Элькины «кошки», ее же телефон в беззвучном режиме и на всякий случай перцовый баллончик — уж лучше использовать его, чем оказаться разорванной собаками, если они там все-таки есть. Телефон Тая не стала бы брать с собой, но ей требовалась камера — вдруг там, на вражеской территории, удастся и будет что снять? Проверив все и взглянув на часы, Тая решила, что пора отправляться в путь.

Ключ она оставила изнутри, в замке запертой двери. Послушала у ставен, не бродит ли снова кто под стенами дома. Вроде все было тихо, но Тая уже знала, насколько может быть обманчивой эта тишина. И никогда в жизни не отважилась бы даже носа из дому высунуть, если бы не одна тайна, из ныне живущих известная, наверное, уже только ей одной. А именно — потайной лаз, ведущий из дома на улицу через подпол. Лаз, устроенный когда-то дедушкой по настоянию баламутки-Эльки, буквально выреванный ею и в «мирное время» игравший роль затейливой вентиляции погреба. А в «немирное» — сколько раз благодаря этому лазу Элька на полной скорости вбегала в родной дом на глазах у целой ватаги своих недругов, а потом, совершенно неожиданно, снова появлялась на улице, но уже у них в тылу! Мальчишкам так и не удалось разгадать тайну внезапных появлений Эльки, ведь они караулили ее возле дома во все глаза, плотно окружив своим вниманием все окна и двери! И даже не догадывались, что разгадка — на заднем дворе, под небольшой, грубо сколоченной деревянной крышкой, какой обычно накрывают колодцы для полива или компостные ямы.

В те редкие дни, когда сестры все-таки ссорились, Тайка, бывало, кричала Эльке: «Вот расскажу мальчишкам про твой подземный ход из погреба!» Элька при таких угрозах сразу становилась покладистее и быстрее шла с Тайкой на мировую. Потом, правда, заявляла, что Тайка — болтушка, которой ни единой тайны доверить нельзя. Но на самом деле у Таи и в мыслях никогда не было выдавать сестру с ее секретом. Это был просто ее способ воздействия на более взрослую и норовистую Эльку. И кто бы знал, что когда-нибудь Тае придется воспользоваться этим лазом самой!

Стараясь не издать ни звука, Тая отперла люк, ведущий в подпол, потом закрыла его за собой и спустилась по ступенькам вниз. Откинула вентиляционную заслонку, прикрывающую лаз с этой стороны, с сомнением покосилась на неширокое отверстие: а пролезет ли? Раньше-то никогда не пробовала, не желая, как Элька, пачкать в земле и все лицо, и свои нарядные платьица. Теперь же, во взрослые годы, уже и фигура была не та. А лезть, насколько было известно Тае, нужно было около четырех-пяти метров. Протискиваться под землей. Не давая себе долго раздумывать — чем дольше колеблешься, тем меньше остается в тебе решимости, — Тая неловко полезла в подземный ход. Рюкзак толкала перед собой — вместе с ним она точно бы не пролезла, и так-то протискивалась очень туго, подавляя в себе страх и вовсе застрять. А так рюкзак был еще чем-то вроде буфера, сметая перед Таиным лицом все преграды вроде паутины с ее малоприятными хозяевами. И что там еще могло быть, в этой непроглядной сырой темноте? Несмотря на то что Таю сегодня ожидали куда более серьезные испытания, она всей душой жаждала покинуть этот тесный подземный лаз как можно скорее.

Когда рюкзак уперся во что-то на своем пути, Тая вначале испугалась — а не осыпь ли это?! Но потом облегченно вздохнула, нащупав деревянную крышку. Осторожно сдвинула ее в сторону и замерла, не торопясь выбираться, ведь свобода была сколь долгожданной, столь и опасной. Кто там может бродить в это время по двору и саду? А может, уже крадется к ней, сжимая в руках какую-нибудь дубинку? Тая вслушивалась в ночную тишину минут пять, не меньше. Но если сегодня здесь кто-то и был, то караулили с лицевой стороны двора, там, куда выходила дверь. Решившись, Тая осторожно выбралась из тесного лаза, снова прикрыв его крышкой. И, не торопясь разгибаться в полный рост, скользнула вдоль курятника и сарая дальше, к забору на заднем дворе. Отодвинула две хорошо знакомые еще с детства штакетины, протиснулась через образовавшуюся щель. В соседнем дворе на Таю заворчала собака, но оказалось достаточным тихонько окликнуть ее по имени, чтобы псина узнала ее и дала спокойно пройти.

Добравшись до лесного перешейка, Тая в последний раз прислушалась к тому, что творится у нее за спиной: не заметили ли и не крадутся ли следом? Но все было по-прежнему тихо, и она решилась пересечь отрезок леса бегом, благо тропинка была хорошо натоптанной. Снова Тая остановилась только уже на остатках щавелевой полянки, не торопясь выходить из отбрасываемой лесом тени. Это был последний рубеж, ее последний шаг в пресловутую пропасть. За ним ее уже могли поймать не те, что остались позади, а те, кому было поручено охранять демидовское поместье. И если поймают, то объяснение состоится не из легких. Но Таю подбадривала мысль, что здесь ее ждать не должны. Ведь если кто-то несет сегодня перед ее домом караул, то они должны быть уверены, что она не покидала стен своего жилища. Да и много ли таких, кто отважился бы на то, что она делает сейчас, после сделанного ей внушения? Тая понимала: немного. И ей бы, как умному человеку, тоже отступить и вернуться к себе. Но вместо этого она, сжигая за собой все мосты, коротким и отчаянным марш-броском кинулась к забору.