Полковник почесал лысину.

– Но меня не покидает мысль, что ее прикончила собственнаясемейка!

– Ага! И что же заставляет вас так думать?

Карбери ответил уклончиво:

– Покойница, кажется, была пренеприятной особой. По общемумнению, потеря невелика. Как бы то ни было, трудно что-либо доказать, если всечлены семьи действуют заодно и, в случае надобности, готовы лгать сколькоугодно! Легче всего спустить дело на тормозах, тем более что зацепитьсяабсолютно не за что. Знал я одного врача. Он говорил мне, что часто испытывалподозрения по поводу преждевременной кончины пациентов, но считал, что о нихлучше помалкивать, если нет никаких зацепок, иначе рискуешь погубить своюрепутацию. Тем не менее… – он снова поскреб лысину, – я человек аккуратный.

Галстук полковника съехал под левое ухо, носки былисморщенными, пиджак – рваным и грязным. Однако Эркюль Пуаро не улыбнулся. Онощущал внутреннюю собранность собеседника, его умение тщательно отсортировыватьвсе факты и впечатления.

– Да, я аккуратный человек, – повторил Карбери, сделавнеопределенный жест рукой. – Терпеть не могу путаницу. Понимаете?

Эркюль Пуаро серьезно кивнул. Он все понимал.

– А там не было врача? – спросил он.

– Даже целых два. Хотя один из них слег с малярией, а другая– девушка, только что закончившая обучение, но вроде бы знающая свое дело. Всамой смерти не было ничего необычного. У старухи было никудышное сердце, онауже некоторое время жила на лекарствах. Нет ничего удивительного, что онавнезапно померла.

– Тогда, друг мой, что же вас беспокоит? – мягко осведомилсяПуаро.

Полковник Карбери устремил на него встревоженный взглядголубых глаз.

– Вы слышали о французе по имени Жерар – Теодор Жерар?

– Разумеется. Выдающаяся личность в своей области знаний.

– Да, в психологии, – подтвердил Карбери. – Если вы ввозрасте четырех лет влюбляетесь в уборщицу, значит, в тридцать восемь выобъявите себя архиепископом Кентерберийским.[35] Никогда не мог понять почему,но эти ребята все объясняют очень убедительно.

– Доктор Жерар, безусловно, авторитет в области некоторыхформ глубоких неврозов, – с улыбкой согласился Пуаро. – И его… э-э… взгляды напроисшедшее в Петре основаны на сходных доводах?

Полковник Карбери энергично покачал головой:

– Нет-нет, иначе я не стал бы из-за этого беспокоиться! Втакие вещи я не верю. Я просто не могу их понять. Это совсем как один из моихбедуинов, который может выйти из машины посреди пустыни, пощупать землю рукой иопределить, где вы находитесь, с точностью до одной-двух миль. Хотя это и неволшебство, но выглядит похоже. Нет, история доктора Жерара основана только нафактах. Если вам интересно.

– Да, конечно.

– Тогда я устрою, чтобы он пришел сюда, и вы сможетевыслушать его сами.

Когда полковник отправил ординарца за доктором Жераром,Пуаро спросил:

– Из кого состоит эта семья?

– Их фамилия Бойнтон. Два сына, один из них женат. Женаславная женщина – спокойная и разумная. И две дочери – обе миловидные, хотя ипо-разному. Младшая выглядит немного нервной – но это может быть следствиемшока.

– Бойнтон… – Пуаро поднял брови. – Странно, очень странно.

Карбери вопросительно посмотрел на него, но, так как Пуароничего не добавил, заговорил снова:

– Судя по всему, мамаша была форменной чумой! Требовалапостоянного внимания и держала детей в черном теле. Ни у кого из них не было нипенни за душой.

– Ага! Очень любопытно! А известно, как она распорядиласьсвоими деньгами?

– Я потихоньку навел справки. Все делится поровну междудетьми.

Пуаро кивнул.

– Вам кажется, что они все в этом замешаны?

– Не знаю. В том-то и вся трудность. Либо это былиобъединенные усилия, либо блистательная идея одного из членов семейства. Может,все это вообще не стоит выеденного яйца. Мне бы хотелось выслушать вашепрофессиональное мнение. А вот и Жерар!

Француз вошел быстрым, но не слишком торопливым шагом.Обмениваясь рукопожатием с полковником Карбери, он с любопытством посмотрел наПуаро.

– Это мсье Эркюль Пуаро – он гостит у меня, – объяснилКарбери. – Мы говорили с ним об этой истории в Петре.

– Вот как? – Глаза Жерара словно обшаривали Пуаро с головыдо ног. – Значит, вас это заинтересовало?

Пуаро взмахнул руками:

– Увы! Человек не в состоянии не интересоваться тем, чтоимеет отношение к избранной им сфере деятельности.

– Верно, – согласился Жерар.

– Хотите выпить? – предложил Карбери.

Он налил виски с содовой, поставил стакан перед Жераром иснова поднял графин, но Пуаро покачал головой. Полковник сел и придвинул стулближе к столу.

– Ну, с чего начнем?

– Насколько я понимаю, – обратился Пуаро к Жерару, –полковник Карбери не вполне удовлетворен.

Жерар сделал выразительный жест.

– И это моя вина! Хотя не забывайте, полковник, что я могуошибаться.

– Сообщите Пуаро все факты, – попросил Карбери.

Доктор Жерар начал с краткого изложения событий,предшествовавших поездке в Петру. Он быстро охарактеризовал членов семьиБойнтон и описал эмоциональное напряжение, в котором они пребывали.

Пуаро с интересом слушал.

Затем Жерар перешел к событиям их первого дня в Петре,рассказав, что произошло, когда он вернулся в лагерь.

– Я подвержен тяжелым приступам малярии церебрального типа,– объяснил он. – Почувствовав приближение очередного приступа, я собиралсясделать себе внутривенную инъекцию хинина. Это обычная для таких случаевпроцедура.

Пуаро понимающе кивнул.

– Меня начала трепать лихорадка, и я еле доплелся до своейпалатки. Сначала я не мог найти аптечку – кто-то передвинул ее с того места,где она стояла, – потом не мог отыскать шприц. В итоге я бросил эту затею,принял большую дозу хинина в порошке и свалился на койку. – Жерар сделал паузу.– О смерти миссис Бойнтон стало известно только после захода солнца. Она сиделана стуле, не меняя позы, и когда один из слуг пошел звать ее к ужину в половинеседьмого, он заметил, что с ней что-то не так.