А потом я переступил порог замка, где мне предстояло узнатьнеприглядную правду.

В главном зале горел огонь, в очаге громко потрескивалиполенья, и какие-то люди в темных костюмах с озабоченным видом сновалитуда-сюда.

Отец мой, нынешний лаэрд, восседал в кресле с высокой резнойспинкой. Завидев нас, он поднялся нам навстречу.

— Уходите прочь! — приказал он всем остальным.

Я узнал его с первого взгляда. Облик этого крепкосложенного, широкоплечего человека по-прежнему дышал могуществом. Он оченьпоходил на своего собственного отца, хотя был вовсе не так стар, как прежнийглава клана во время нашей единственной памятной встречи. В волосах отцакое-где мелькали серебристые нити, но длинные пряди все еще были густы исохраняли насыщенный каштановый оттенок. Глубоко посаженные глаза отца сиялирадостью и любовью.

— Эшлер! — произнес он. — Слава Богу, тывернулся домой. Отец устремился ко мне и заключил в объятия. Я вспомнил, как

увидел его впервые, осознал, что отец — единственный человекна свете, который знает об мне все и при этом взирает на меня с неизменнойлюбовью. Сердце мое едва не выпрыгивало из груди.

— Садись к огню и выслушай меня, — сказал отец.

Он поведал мне о том, что Елизавета, нечестивое отродье АнныБолейн, правит теперь Англией, однако главную угрозу для нас представляет вовсене королева. Джон Нокс, неистовый пресвитерианин, вернулся из ссылки и теперьразжигает религиозную войну, пламя которой вот-вот охватит всю страну.

— Воистин, эти люди лишились разума! — горестновозгласил мой отец. — Они хотят уничтожить статуи Пресвятой Девы, хотятсжечь церковные книги. Без всяких оснований они упрекают добрых католиков видолопоклонничестве, тогда как сами они — гнусные еретики. Слава Богу, нашЭшлер снова с нами и поведет нас к спасению.

Услышав эти слова, я невольно вздрогнул.

— Ты прав, отец, — произнес я. — Упреки нашихврагов не имеют под собой оснований. Мы далеки от греха идолопоклонничества. Ия отнюдь не являюсь идолом. Я всего лишь священник, смиренный служительГоспода. Какую помощь я могу оказать в суровую годину войны? За годы, проведенныев Италии, я немало слышал о жестокости еретиков. И я могу лишь молиться, чтобыГосподь наставил их на путь истинный, а нам даровал победу. Но возможности моине столь уж велики.

— Не столь уж велики! Да ты — наше главное упование!Нам, правоверным католикам, сейчас более всего необходим предводитель, которыйпоможет выдержать все грядущие испытания. В любое время протестантские войскамогут набраться храбрости и, пользуясь своим численным превосходством,устремиться на штурм главного въезда в долину. Еретики уже имели наглостьзаявить, что, если мы осмелимся отслужить в соборе Рождественскую мессу, ониснесут город с лица земли. Но мы способны выдержать длительную осаду. У насдостаточно припасов, зерна и баранов. Если мы продержимся все двенадцать днейРождества, враги, без сомнения, поймут, что нам помогает сам Господь, и уйдутпрочь. Сегодня ночью ты возглавишь крестный ход, Эшлер, — продолжалотец. — Ты будешь запевать праздничные гимны, ты опустишь Младенца Христав ясли, рядом с Девой Марией и святым Иосифом. Ты приведешь в стойло животных,которые поклонятся Христу, явившемуся, дабы спасти этот мир. Будь нашимдуховным пастырем, Эшлер, и делай все, что полагается делать доброму пастырю.Моли за нас Господа, призывай милосердие Господне, и да будет твоя молитвауслышана!

Разумеется, я знал, что идею, во власти которой пребывал мойотец, протестанты считают устарелой и безосновательной. Согласно этой идее мы,избранные, возведенные в духовный сан, обладаем некоей чудесной способностьювступать в прямое общение с Господом, способностью, которой лишены обычныелюди.

— Отец, обещаю, я выполню свой долг духовногонаставника и священнослужителя, — сказал я. — Но что, если мы несумеем выдержать осаду в течение двенадцати рождественских дней? Что, если ипосле Рождества наши враги не отступят? Рано или поздно наши запасы подойдут кконцу, силы наши иссякнут. Что тогда помешает протестантам ворваться в долину?

— Рождество — это время, которое еретики особенноненавидят, Эшлер, — пояснил отец. — Ведь именно этот праздникримско-католическая церковь отмечает с особой торжественностью. Врождественские дни католические священники надевают роскошное облачение, вхрамах курится ладан и горит множество свечей. В рождественские дни служатВеликую мессу. Но в Шотландии очень живучи старые предрассудки и суеверия,Эшлер. В языческую пору Рождество считалось порой ведьм, порой, когда незнающие покоя души мертвых бродят по миру и творят зло. Не случайно ближайшая кнашей долине гавань называется Гаванью ведьм. В крови у нас, представителейклана Доннелейт, есть немалая примесь ведьминской крови. Недаром многие из наснаделены колдовским даром. Говорят, что наша долина — пристанище маленькогонарода, злобных нечестивых тварей, которые держат в плену души умерших. Папизми черная магия — вот два главных обвинения, которые бросают нам протестанты.Для них эти два понятия неразделимы. Сами же они готовы отдать жизнь, лишь быниспровергнуть каноны и установления истинной церкви, доказать, что вино и хлебне могут превращаться в Тело и Кровь Христову! В своем ослеплении они твердят,что молиться Пресвятой Деве — великий грех.

— Да, я все понял, — кивнул я, и сердце моеболезненно сжалось. Оказывается, маленькие существа держат в плену душиумерших. Прежде я не знал этого.

— Наших святых еретики осмеливаются назвать идолами! Анас самих считают служителями дьявола, — продолжал отец. — Но лишьХристос, которому мы поклоняемся в наших храмах, — истинный и живойХристос.

— И мой долг — придать защитникам праведной верыдушевной крепости и отваги, — пробормотал я. — Однако это вовсе неозначает, что я сам должен устремиться на врагов с мечом и пролить их кровь.

— Нет, — покачал головой отец. — Но пустьголос твой, подобно грому небесному, прозвучит в защиту Сына Божьего. Иного мыот тебя не ждем. Силой своих пламенных речей ты поможешь сплотиться нашимприверженцам и заставишь замолчать наших противников! Ибо наши тайные недругинаходятся среди нас. Да, и в нашей долине есть сторонники пуритан, которыенадеются, что Истинная Церковь доживает последние дни. Есть и такие, комуповсюду мерещатся ведьмы и прочая нечисть. Они мечтают разделаться с черноймагией, побросав в костры чуть не половину жителей долины. Положи конецподобным раздорам. Именем святого Эшлера объедини верных католиков! Отслужи всоборе торжественную мессу.

— Отец, насколько я понимаю, вы уже сказали людям, чтоя святой, сошедший к ним прямо с церковного витража, — предположил я.