сюжет, который мы назвали «Сорок восемь часов на станции Альгени», но сначала социальная реклама.

Реклама завершилась, и в кадре появился висящий в невесомости молодой парень лет двадцати пяти, с черными волосами и открытым лицом. Снизу высветилась надпись: «Звездная система Альгени». Парень вдруг махнул рукой, подманивая камеру, а сам, ухватившись обеими руками, прильнул к иллюминатору. Когда камера приблизилась и также заглянула в иллюминатор, Виктор произнес:

– Смотрите. Транспорт только что вышел из гипера и приближается к станции Альгени. Это один из самых удаленных объектов нашей цивилизации. – Произносил он эти слова с восторгом и предвкушением. – Вон она, смотрите.

По ту сторону иллюминатора в тусклом свете виднелась станция, освещенная габаритными огнями. А рядом с ней в пространстве висел десяток военных кораблей, также усеянных внешними огнями. В одном из них угадывался профиль новейшего крейсера класса «Варан», который по размерам не уступал станции.

Камера вдруг повернулась в сторону и запечатлела улыбающегося парня в профиль.

– Добро пожаловать в звездную систему Альгени, – произнес Виктор, не отрываясь от иллюминатора, а затем, повернувшись прямо в объектив, добавил: – Следующее включение будет уже со станции.

Изображение померкло, чтобы через мгновение появиться вновь. Но на этот раз обстановка изменилась, и сейчас парень стоял посреди огромного ангара, где находились челноки, вокруг которых суетилась техническая обслуга. Отовсюду слышался лязг металла, жужжание механизмов, приглушенные расстоянием голоса, а иногда и крики.

– Я сейчас нахожусь в герметичном доке станции. – Камера отдалилась немного и поднялась повыше, а Виктор развернулся и стал медленно идти вдоль дока, не забывая поглядывать на летящую за ним камеру. – Здесь располагаются челноки, которые курсируют между станцией и кораблями флота, а также перевозят людей и грузы на планетоид и обратно. И как видите, работа здесь не прекращается ни на секунду. – Он в очередной раз оглянулся и указал на ряды малых кораблей: – Сейчас попробую поговорить с кем-нибудь из техников.

Изображение мигнуло, и в кадре появилось морщинистое вытянутое лицо человека лет пятидесяти. Небольшая бородка добавляла ему колоритности. Мужчина переминался с ноги на ногу и все время поглядывал то в камеру, то в сторону.

– Многие на родине, – послышался закадровый голос Виктора, – считают, что люди, которые работают на объектах, столь удаленных от родного дома, особого склада ума. Например, такой, как Хуан Контрерас, старший техник восьмого дока.

– Особого склада ума? – хмыкнул Хуан. – Даже не знаю, работа такая же, как и везде. Но меня с детства притягивала к себе техника, и еще там, на прошлой Земле, я собирал в гараже отца свои поделки из всякого хлама. А когда по программе переселения попал на Луну, то не задумываясь выбрал курсы переобучения на техника малых кораблей. Какая разница, миллион километров от дома или пятьсот световых лет? Не имеет значения. Я делаю то, что должен.

Изображение сменилось заставкой, которая через секунду исчезла, явив уже новую обстановку.

– Я заметил в кольцевом коридоре наших бравых десантников, – сообщил Виктор в камеру, которая висела у него прямо за плечом. – Попробую их догнать, – заявил парень и припустил за удаляющейся колонной людей в военных комбезах.

Через мгновение в кадре появился подтянутый молодой парень, а внизу экрана проявилась надпись: «Старший сержант Мартин Прайс, планетарный десант».

– Продолжайте забег, две минуты на круг, жду вас здесь. Бегом! – рявкнул сержант и повернулся в камеру.

Когда звук топота ног отдалился, Виктор спросил:

– Старший сержант, как вы попали на эту станцию и как вам служба здесь?

Сержант пожал плечами и ответил:

– Ничего необычного, здесь, считай, половина таких, как я. Моя служба в Вооруженных Силах началась со штрафных рот. Тренировочный лагерь на Плутоне, где я провел больше года, а затем безумный абордаж в Хадаре и высадка на Оршу. После этого мои грехи списали, и я был переведен в регулярные войска планетарного десанта. По приказу оказался здесь.

– За что попали в штрафники? – поинтересовался Виктор.

– Мятеж, – равнодушно ответил старший сержант. И снова появилась заставка.

* * *

– Доктор, на родине существует мнение, что скоро врачи будут не нужны. Наши технологи достигли таких высот, что позволяют вытащить пациента практически из любой критической ситуации. Что вы об этом думаете?

Камера сфокусировалась на лице женщины лет тридцати пяти. Светлые волосы, ниспадающие вокруг идеально овального лица, небольшой нос и средней пышности губы. Но особенно притягивал взгляд ее горящие черные глаза.

Через мгновение внизу всплыла надпись: «Доктор Алиша Конли, глава медицинской службы».

– Я слышала эту байку, – улыбнулась Алиша, – еще будучи интерном на Земле, но, как видите, мы до сих пор востребованы, и уверена, что так и будет оставаться еще долгое время. Мы, конечно, достигли определенных высот в медицине, но человек уже становится не планетарным видом, а это порождает новые физиологические и психологические проблемы, которые сразу выявить не удается.

– Алиша, я вижу, с вами работают харги? – задал Виктор еще один вопрос.

Женщина обернулась, и камера проследила за ее взглядом, выхватив в кадр представителя цивилизации Харг в медицинском комбинезоне, который манипулировал с консолью медицинской капсулы.

– Дело в том, что на станции и в экипажах кораблей находятся до десяти процентов харгов, поэтому без их врачей мне было бы трудно. Мы учимся друг у друга.

Кадр остановился, и тут же появилась заставка, которая через секунду сменилась следующим включением. На этот раз Виктор находился в столовой. Отовсюду раздавались голоса, смех и стук столовых приборов.

– Посмотрите на них, – произнес Виктор в камеру и указал кивком в сторону.

Камера повернулась, сфокусировавшись на соседнем столике, а затем изображение отдалилось, захватывая больше пространства.

– Эти люди чувствуют себя как дома. Они рассказывают друг другу байки, смеются и радуются жизни. Вы знаете, что по статистике число конфликтов в таких вот удаленных анклавах на семьдесят процентов ниже, чем, например, на Луне. Может, потому что все они понимают, что до ближайшего форпоста человечества почти триста световых лет, а до Солнечной системы и того больше, поэтому воспринимают друг друга как одну семью.

Камера еще с минуту продолжала наблюдать за происходящим в столовой, но затем кадр сменился уже привычной заставкой перед очередным включением.

– А сейчас мы попадем в сердце станции – мостик, – вещал Виктор, ведя за собой камеру по коридору, как на привязи. – На станции он отличается от мостика на кораблях. Здесь мостик расположен в гравитационной секции, так как станция не совершает резких маневров.

Наконец Виктор подошел к гермодвери, которая распахнулась перед ним. Он медленно вошел внутрь и обернулся к объективу камеры. За его спиной открылось круглое помещение, около тридцати метров в диаметре. По центру располагался интерактивный стол, над которым проецировалось изображение окружающей обстановки с отметками, траекториями и прочими подсказками. По периметру находились посты с консолями, чередующиеся капсулами виртуальной реальности. А на передней стенке виднелся один сплошной проекционный экран, чуть ли не на треть мостика. Перед этим экраном находилась место капитана.

Кроме сидящих за постами людей, мостик был наполнен офицерами, которые что-то обсуждали, что-то отмечали в своих консолях и перемещались между постами.

– Отсюда осуществляется управление всей станцией и контроль окружающего пространства, включая гиперпространство, – начал вести репортаж Виктор, двигаясь спиной вперед. – Сейчас здесь находится человек, на котором лежит груз ответственности за всех обитателей этого форпоста человечества. – Виктор развернулся и в пару шагов подошел к одиноко стоящему ложементу. – Капитан, спасибо, что согласились со мной поговорить.

С ложемента поднялся невысокий человек лет сорока, типичный представитель чернокожей расы. В кадре сразу же всплыла подсказка: «Капитан третьего ранга Пол Мориссон». Капитан улыбнулся, сверкнув белыми зубами на черном лице.

– Как я могу отказать нашей прессе, тем более Первому общесистемному каналу.

Камера подлетела ближе и взяла лицо капитана крупным планом.

– Капитан, как вы здесь оказались? – спросил Виктор.

– Даже не знаю, что сказать. Сколько себя помню, всегда желал служить. Сначала своей стране, потом Земле, а сейчас Федерации. И в данный момент занимаюсь именно тем, чего хотел, а где исполнять свой долг, для меня не важно.

Изображение замирает, и поверх появляется текст: «Это последние