Левитин молчал. Он знал, каким будет первый выводследователя, и потому хранил молчание, глядя куда-то в сторону.

— Первый вывод, — безжалостно сказалКлимов, — мы ошибались, подозревая Павла Мовчана. Он действительно несовершал первого убийства. Следовательно, и его арест и признание, которое мыполучили, ничего не стоят и были ошибкой.

— Но он сбежал с места преступления, — не выдержалЛевитин, — возможно, она была еще жива, и он мог оказать ей помощь.

— Вы же понимаете, что это не так. Делаем второй вывод:убийца-маньяк, о существовании которого мы подозревали, действительносуществует, и это один из сотрудников института.

На это даже Левитин ничего не смог возразить.

— И, наконец, третий вывод, — продолжал Климов. —Вольно или невольно, но своими расспросами мы подтолкнули убийцу к болеерешительным действиям. И он совершил второе убийство. Уже сейчас ясно, что этоодин и тот же убийца. Судя по одежде, он не стал ее насиловать, как, и впрошлый раз. Возможно, он получает удовольствие от самого процесса убийства.Бывают и такие маньяки.

— Третий вывод подразумевает в первую очередь моюличную вину за второе убийство, — уточнил Дронго.

— Я этого не говорил, — возразил Климов, — новполне вероятно, что убийца почувствовал некую тревогу и решился на второеубийство.

— Нет, — твердо возразил Дронго, — все совсемне так, как вы думаете.

— У вас опять собственные теории, — поморщилсяЛевитин. — Достаточно и того, что погибла уже вторая женщина. По-моему,нужно просто тщательно все обыскать. Мы обязательно найдем убийцу, если он ещена территории института.

— Не думаю. Убийца не действовал необдуманно. Наоборот,оба преступления указывают, что он действовал наверняка. Но пока допустилтолько одну очень важную ошибку…

— И вы, заметив эту ошибку, назовете нам сейчас имяубийцы? — раздраженно спросил Левитин.

— Не назову. Но я могу обратить ваше внимание наочевидные факты, которые сразу бросаются в глаза. Я смею утверждать, чтопредполагаемый маньяк убивал не просто женщин. Он действовал оченьизбирательно. Вернее, вполне возможно, что это даже не маньяк.

— Может, это была Белоснежка, — развел рукамиЛевитин. — Мне кажется, что вы запутались в собственных размышлениях.

— Послушайте меня, Левитин, если вы будете меня перебивать,то я встану и уйду. Я прошу дать мне возможность высказать собственные версии.

— Мы вас слушаем, — согласился Климов.

— Начнем с того, что убитая снова из техническогоотдела, — сказал Дронго, — именно из технического отдела, где былауже убита женщина. Поверить в подобное совпадение трудно, если учесть, что винституте работает несколько сот человек и половина — женщины.

— Но они были похожи, — возразил Климов, —они были даже внешне похожи. Обе молодые, достаточно стройные блондинки.Очевидно, у маньяка выработался своеобразный стереотип, как, собственно, ибывает у маньяков. Они ведь охотятся не за кем попало, а конкретно за каким-тотипом человека. Если даже он педофил, то и тогда охотится за определеннымидетьми. У маньяков подобного сорта формируется стойкий образ жертвы. Ивозможное совпадение по месту работы объясняется их очевидным личным сходством.Я могу вам показать фотографии первой убитой. Они обе были весьма похожи.Возможно, убийце нравятся именно блондинки.

— Вы обратили внимание на сходство, но, мне кажется, неучли еще некоторых обстоятельств. Сегодня я разговаривал со многимисотрудниками института. И все уверяли меня, что обе погибшие женщины былипохожи не только чертами лица, но и общим обликом, обе, например, носилимини-юбки. А раньше обе ходили в джинсах.

— При чем тут их одежда? — не понял Климов.

— В день первого убийства, примерно в половине седьмоговечера, Ольга Финкель отправилась в технический отдел, чтобы отдать бумаги дляЕлены Витальевны. Вы, конечно, проверили всех, кто входил во второе здание, ноне обратили внимания на некоторые детали. Немного раньше оттуда вышла Хохлова,которая принесла документы в другой отдел. Предполагаемый убийца мог видеть,как Хохлова вышла, а Финкель вошла в здание. Более того, убийца наверняка знал,что в тот вечер не будет уборщицы, которая обычно работала в помещениях повечерам. Значит, убийце ничего не могло помешать. Убийца вошел в здание, прошелдо конца коридора и, войдя в комнату, ударил свою жертву в спину. Именно вспину, ведь первый удар был нанесен таким образом. Когда жертва обернулась,убийца нанес еще несколько ударов и только после этого обнаружил, что ошибся.Его целью было убийство Ольги Финкель, а вместо нее была убита Хохлова. Ядумаю, что в данном случае речь идет не о маньяке, а об убийце, четкоспланировавшем свое преступление. Но в прошлый раз убийца ошибся. Он явнособирался убить другого человека. Первый удар был нанесен в спину, и это всеобъясняет. Второй раз убийца уже не ошибся, выбрав точно время и место нападения.

Все молчали. Наконец Левитин тихо произнес:

— Весьма экзотическая теория. Но это пока только вашипредположения.

— Не совсем. Смотрите, кто-то намеренно разбрасывалжурналы, готовясь к убийству и заранее решив маскироваться под маньяка.Картинки и журналы начали появляться примерно полгода назад. Хохлова пришла винститут восемь месяцев назад. А примерно десять месяцев назад сразу внескольких газетах появилось сообщение о маньяке, который убивал и насиловалженщин. В прессе печатались статьи о причинах появления маньяков, возможныхмотивах совершаемых ими серийных убийств. Вот тогда наш убийца и решилпретворить в жизнь этот оригинальный план. Но план, имеющий в виду не Хохлову,которая появилась в институте только восемь месяцев назад, а Финкель, котораяработала здесь уже достаточно давно.

— Ваше предположение не выдерживает никакой критики.Вполне вероятно, что именно появление Хохловой спровоцировало убийцу. Вы самисказали, что журналы начали появляться полгода назад, а Хохлова устроилась наработу восемь месяцев назад, — напомнил Климов. Очевидно, ему нельзя былоотказать в логическом мышлении.

— Слишком небольшой период, чтобы вызвать настоящуюненависть убийцы, — раздумчиво сказал Дронго. — Чтобы начатьподготовку, убийца должен был переступить через некий нравственный барьер. Этобыло для него не так просто. Но убийца рассчитал все точно. Когда два дня назадбыл найден новый журнал, злоумышленник решил начать подготовку ко второмуубийству. До моего появления здесь, обратите внимание, Левитин, до моегопоявления.

— Вы приписываете убийце почти невозможноемышление, — задумчиво сказал Климов. — А может, это все-таки маньяк?Именно они обладают таким навязчивым и устойчивым стремлением достичьпоставленной цели.

— Какие-то дурацкие журналы, картинки, газеты, —пожал плечами Левитин, — все это на уровне разговоров. Нет конкретныхфактов, нет доказательств. И до сих пор неизвестен убийца, который решился настоль наглое преступление.