Я метнулся прямиком в пламя, но при этом активировал «Мимикрию». И стоило подлететь к огню, как моё тело само им стало, мгновенно спалив всё, что могло гореть на нём. «Телекинез» хоть и с трудом, но позволил управлять стихией, которую я направил прямиком в «Пространственный карман». Пламя закружило вокруг меня, поднимаясь всё выше и выше. Но при этом оно оставляло свои прежние позиции. Я поглощал сам жар, энергию огня и его самого, заставил покинуть приют. Силы были на пределе, тело гудело, словно собиралось разорваться. Мышцы трещали, в голове стоял нестерпимый гул, боль настолько усилилась, что мне хотелось просто рухнуть на землю и умереть. Но подобной роскоши я себе не позволял. Перед глазами плыли разноцветные круги, застилая обзор, но он мне уже и не требовался. Я взлетел к ночному небу, увлекая за собой остатки безумной стихии. Она взметнулась за мной, подобному огненному хвосту феникса. Возможно, это было красивое зрелище, но в тот момент я об этом не думал. А когда «Пространственный карман» поглотил всё, я ринулся вниз, крепясь из последних сил и надеясь, что никто из детей не умер.

На этот раз мне повезло. Множество ожогов, стоны и крики боли. Да, всё это присутствовало, но дети живы. Не единого трупа, хотя я понимал, что если промедлить, то они появятся и в большом количестве.

Колодец поблизости всё же нашёлся. Мелкий и полупустой. О детях в этом городе явно не заботились. Вновь помогла «Телепатия». Я поднял воду со дна, притянул к себе, тут же превратив в «Мёртвую» и облил всех детей, до которых достал. В это заклинание я вложил всего себя. Настолько сильно хотел спасти маленькие жизни, что сам оказался на её грани. Но магия подействовала. Малыши закашлялись, разревелись с удвоенной силой, но теперь уже не от боли, а от страха. Всё-таки пережить нечто подобное, да ещё в таком юном возрасте не каждому суждено.

В этот момент на площади неподалёку послышались крики, топот и ругань. Из тёмного проулка навстречу ко мне ворвался отряд моих воинов во главе со Скером, Ирдой и Вероной. Нага столь стремительно ползла, что даже наши самые быстрые лошади за ней не поспевали.

— Господин! — Верона бросилась ко мне, — Вы живы! Мы чувствовали, как…

— Потом! — прорычал я, с трудом поднимаясь на ноги.

Лишь тогда я смог осмотреться. На площади собрались перепуганные горожане, у некоторых в руках были вёдра.

«Значит, не всё так плохо».

А вот кое-кто сжимал мечи. Мои воины, кстати, тоже, и на лезвиях уже блестела кровь под светом факелов.

— Кто?! — я прокричал так, что под ногами задрожала каменная плитка, — Кто это сделал?!

Конечно же, ответа я не получил.

Тогда подошёл к ближайшему малышу. Мальчишка был весь в копоти, он не понимал, что происходит, вращая глазами по сторонам и дрожа всем телом.

— Всё хорошо, — прошептал я и поднял его на руки, влив немного своей силы.

Не знаю, как это получилось, но малыш тут же успокоился и уснул. Я был рад подобному, но всё же хотел добиться кое-чего иного. Поэтому осторожно положил руку на его лоб и прочитал мысли. Такой маленький и такой простой. Мне не составило труда добраться до воспоминаний, их было не так уж и много, ведь крохе было всего три года. И тогда…

— Ирда? — тихо произнёс я, но тифлинг услышала. Она молча подошла ко мне и приняла ношу, — Проследите за ними, откачайте «Мёртвой водой».

— Мы всё сделаем, Вал, — кивнула Ирда.

Я же мигом спустился на площадь, где увидел тех, кого так жаждал найти.

«Монахи!»

Серокожая братия попыталась скрыться, когда поняла, что их раскрыли, но мои солдаты уже и сами догадались и преградили им путь.

— Вы! — рыкнул я и медленно двинулся на них, — Как вы посмели?!

— Это всё ты! — выкрикнул тот самый главнюк, но уже без энтузиазма, что был при нашей первой встрече, — Порождение демона! Это он сотворил! — всплеснул руками, призывая остальных горожан, но было видно, что они не сильно-то и доверяют им.

— Не сметь! — рычал я, остановившись в нескольких метрах от монахов. Подняв руку, образовал вокруг них «Воздушную тюрьму», а потом активировал «Властный взгляд», — Говорите! Мне нужна правда!

Первые несколько секунд ничего не происходило. Но потом один из монахов будто сломался и выдал всё:

— Власть Кра безгранична! Император велел нам совершить сей благочестивый поступок, чтобы очистить земли от скверны вроде тебя!

— Вот как? — зловеще прошипел я.

— На то воля богов! — воскликнул другой, — Они против такой нечисти, как ты! Мы выполняли лишь их волю!

Я сжал кулаки от злости. Гнев буквально переполнял меня, желая вырваться наружу. И я не собирался ему противиться.

— Отныне! — я вскинул руку в их сторону, — Я и есть бог!

В тот же миг у ладони раскрылся «Пространственный карман», и пламя, что бушевало в нём, вырвалось на волю, заполонив собой «Воздушную тюрьму».

Глава 14

Прошла ещё пара дней. Покинув тот чёртов город, в душе осталось нечто тёмное. Не знаю, как назвать это чувство, наверное, скорбь. Мне было искренне жаль малышей. И даже отчасти горожан, но в то же время я их ненавидел. Как можно довести свой дом до такого? Как можно бросать детей на растерзание этих серокожих выродков? Ведь местные догадывались, а кто-то знал, чем именно промышляют уроды. Насколько они мерзкие твари. Но никто не воспротивился. А тушить пожар бросились немногие. Некоторые так и остались верны монахам.

— Трусы, — процедил я сквозь зубы, когда мы выезжали на очередную дорогу.

— Успокойся, Герой, — как ни странно, но со мной заговорила бывшая императрица Миранель, — Горожане просто боялись Кра. Ты не представляешь, насколько порой бывают властолюбивы правители, и что они делают для того, чтобы запугать народ.

— Увы, представляю, — ответил я, — И это жутко бесит.

— Вот и отлично, — кивнула эльфийка, — Значит, мы не зря едем в вашу столицу.

За это время я успел убедить самого себя, что наш поход и правда необходим. После того, что случилось на пожаре, я не мог простить львиномордому императору его злодеяний.

В том городке нам пришлось оставить нескольких своих воинов. Они вызвались отстроить приют заново, пускай и не каменный, но хоть какой-то. Не на улице же жить сиротам. Деньги я им выделил, перед этим прочитав мысли каждого. К счастью, ничего крамольного там не увидел, и с облегчением вздохнул. Воины искренне желали помочь малышам, за что я был им