– Это длинноволосый сказал, что он труп? – удивленнопроговорила Ирина. – Ты ничего не перепутала? На самом деле как разГранатова через несколько дней убили!

– Ничего я не перепутала! Он у меня прямо как живой передглазами стоит! Я – говорит – труп!

– Да не сердись, – Ирина покрутила головой. –Просто все как-то запутано!

– Ну вот все, что я видела и слышала! – закончилаКатя. – Слушай, а может, ты мне покажешь ту кассету, что на вернисажеснимали? Может быть, я еще что-нибудь вспомню!

– Ага, хочешь полюбоваться, как ты корзиночки с авокадопоглощаешь? Ну ладно, пойдем в комнату!

Подруги устроились на диване, Яша улегся у их ног, время отвремени выразительно поглядывая на Катю. Ирина включила видеомагнитофон.

– Вот Севка… – забормотала Катерина. – А вон Стрелкин…ну, без него ни одна тусовка не обходится… А вон Серега Коржиков! Надо же, скакой он брюнеткой! А я тогда и не заметила!

– Ну да, все твое внимание было поглощено корзиночками!

А вон Сонька Сереброва, – продолжала Катя, не обративвнимания на выпад подруги. – Ну надо же, какой у нее костюм! Офигетьможно! Ой! А вон я иду!

Катерина вдруг потрясенно замолчала и уставилась на экран.

– Ирка, – проговорила она вдруг серьезным и дажетрагическим тоном, – Ирка, неужели я действительно такая толстая?

– Конечно, – спокойно подтвердила Ирина. – Непонимаю, что тебя так удивляет? Ты что – в зеркало никогда не смотрелась?

– В зеркало – это совсем другое дело! Там я себя вижу… не совсех сторон. А здесь… а может, это камера все преувеличивает? – произнеслаона с надеждой.

– Нет, – разочаровала ее Ирина. – Кино – самоеправдивое из всех искусств! Камера показывает тебе правду, всю правду и ничего,кроме правды!

– Но ведь это ужасно, – пригорюнилась Катерина, –с этим что-то нужно делать…

– Ага! А когда я тебе говорила то же самое, ты мне что наэто отвечала?

– Ну… я думала, ты это из вредности… Ты меня все времявоспитываешь, воспитываешь. .. Нет, но это действительно ужасно! Что делать?Что делать? Может быть, обратиться к какому-нибудь специалисту?

– Катька, любой специалист, если он, конечно, не шарлатан,скажет тебе точно то же самое, что я: надо меньше кушать!

– Да? – Катька на какое-то время замолчала, обдумываяслова подруги, а потом горестно проговорила:

– А иначе никак нельзя? Чтобы без таких колоссальных жертв?Говорят, как-то можно закодироваться…

– Неужели тебе хочется, чтобы какой-то посторонний человеккопался у тебя в мозгах? Он возьмет и закодирует тебя так, что ты не сможешьсвои панно создавать! Или Валика совершенно забудешь!

– Нет! Этого не будет никогда!

– Давай я тебе лучше дам хорошую диету. Недавно в Интернетена нее наткнулась…

– Ну ладно, лучше как-нибудь потом… Мы ведь с тобой кассетусмотреть хотели, а не о диетах разговаривать! – И Катерина сновауставилась в экран.

– Это Валька Самосвалова… тоже, между прочим, ужаснотолстая, но совершенно не переживает… А вон Эдик Мурзилян, он в этом годукакую-то премию получил огромную… потом по пьяному делу хвастался, как этовышло. Позвонил ему председатель комиссии, говорит – если заплатишь мне восемьтысяч, премия будет твоя…

– Восемь тысяч долларов? – уточнила Ирина.

– Ну да… Эдик и согласился.

– А всего-то премия сколько?

– Десять тысяч.

– Ну твой Эдик все равно в накладе не остался. Две тысячи-тоон получил!

– Да получил-то получил, только там полагается обязательнобанкет устраивать, так у него на этот банкет четыре тысячи ушло, две пришлосьсвоих доплачивать. Но зато пиар, реклама – во всех газетах про него писали…Вон! Вон он! – завизжала Катя, бросившись к экрану и тыча в него пальцем.По дороге она наступила на Яшу, и несчастный кокер отскочил в строну, истошновзвыв.

– Кто – он? – спросила Ирина.

– Ну тот, длинноволосый, который с Гранатовым разговаривал!Можно еще раз это место посмотреть?

– Конечно, – Ирина отмотала изображение назад и пустилаего снова.

– Вот он! Останови!

Ирина нажала на «паузу» и посмотрела на экран. Камеразахватила высокого длиннолицего мужчину лет пятидесяти в черном джинсовомкостюме, с седоватыми волосами, забранными в пучок на затылке. Мужчина перебегалзал за спинами прогуливающихся гостей и случайно попал в объектив. Онполуобернулся в сторону камеры, причем на лице его были досада, раздражение излость.

– Кажется, в отличие от тебя, он очень недоволен, что попална пленку, – проговорила Ирина, вглядываясь в лицо незнакомца. – Унего такой вид, как будто он готов убить оператора. ..

Выговорив эти слова, Ирина прикусила язык. Ведь оператор,который снимал этот сюжет, Сергей Антипов, действительно убит! Она сама виделаего мертвым…

– Ну я не знаю… – протянула Катерина. – С виду вполнеприличный мужчина…

Ирина выключила видеомагнитофон и вытащила кассету.

– Что-то я не напилась… – сказала Катя, поднимаясь. –Может, еще чайку? Ты как, не против?

– Против, – Ирина была тверда. – Ты что сказала,когда увидела себя на экране? Вот что я тебе скажу: тебе нужно сделатьнесколько своих фотографий в полный рост и повесить у себя на кухне. Нахолодильник, над плитой, на буфет… Как только соберешься съесть что-нибудьвкусненькое – бац, и увидишь фотографию!

– Думаешь, поможет? – с сомнением проговорила Катерина.

Ну, может, не каждый раз, но один раз из трех сработает… всекакая-то польза… И вообще хватит разговаривать о еде! Слушай меня внимательно:стало быть, Гранатов ни в какую не хотел идти на Севину выставку – не по чинуему, и дел без того хватало. Мне секретарша говорила, что потом, уже послеобеда, ему позвонил один тип, то есть, я так думаю, этот самый, наверное, слошадиной мордой, и что-то сказал. Им нужно было срочно встретиться, но к себев офис Гранатов его пускать не хотел, боялся. И тогда он решил встретиться сним на нейтральной территории, на выставке, и поговорить приватно. Какие-томежду ними были темные дела, это точно. Оттого он так и рассвирепел, когдаузнал, что телевидение на выставку приедет! Совершенно незачем ему былосветиться в подозрительной компании.

– Так и вышло, – согласилась Катя, – я их вместевидела, да еще в кадре этот тип мелькнул.

– Все равно это совершенно ничего не проясняет, –расстроилась Ирина. – Кого так боялась Настя? Кто убил Гранатова? И чтомне-то теперь делать?

– Этот тип с хвостом сказал, что он – труп, –вспоминала Катерина, – и что он теперь ничего не боится.