мы целуемся. Наши губы разъединяются, языки находят друг друга, и тепло начинает распространяться по всему телу. Я приоткрываю глаза и вместо лица лучшего друга вижу Сэма, то самое гротескное изображение, которое видела на странице Роны в «Инстаграме».

Я отшатываюсь, в животе все переворачивается. Затем я вскакиваю на ноги, прежде чем Рейдж успевает понять, что происходит.

– Мика? Что не так?

У него нетвердый голос, и он кажется дезориентированным, как будто напился.

– Я… Мне пора спать. Спасибо, Рейдж, что остался.

Я убегаю в комнату не оборачиваясь, чтобы не увидеть обиженное выражение на его лице. Когда я закрываю дверь, вопрос Рейджа все еще звенит в ушах.

Что не так?

Все.

10

Кто имеет ухо, да слышит.

Откровение 13:9 ап. Иоанна Богослова

На следующее утро Рейдж рано ушел, подушки убраны на привычное место на диване, одеяло аккуратно сложено – не осталось и следа, что ночью он был здесь. Меня одновременно охватывает разочарование и облегчение, жар приливает к лицу при воспоминании о нашем поцелуе.

Я шаркаю на кухню и нахожу бабушку уже полностью одетой и снующей туда-сюда.

– Ты в порядке, абуэла?

– Да, конечно, – бормочет она, затем оборачивается на меня: – Мигуэла, почему ты не одета?

– Во что?

– В форму! – Она смотрит на часы. – Одевайся. Зи заедет за тобой через двадцать минут!

У меня открывается рот.

– Вчера кто-то вломился в наш дом! Я решила, что останусь дома и помогу тебе с уборкой.

– Я убиралась уже два часа, все чисто. Кроме того, жизнь не прекращается из-за каких-то хулиганов. – Она продолжает суетиться, взбивать подушки, возвращать одеяло Рейджа на место в шкафу.

Я все еще смотрю на нее, когда она наконец замечает это и останавливается.

– M’ija, ты должна ходить в школу. Мы не можем позволить грехам других замедлить нас. Твое образование гораздо важнее, чем небольшое количество пыли и грязи. – Затем она разворачивает меня и легонько шлепает. – А теперь иди!

Я не могу в это поверить. Сказать, что мне не хочется сегодня в школу, – это самое большое преуменьшение века. Я надеваю форму, как робот, и позволяю бабушке вытолкать меня из дома.

Почему она так спешит избавиться от меня?

Зи опаздывает, поэтому я иду вверх по улице ей навстречу.

Я останавливаюсь на углу, откуда просматриваются обе стороны, на случай если она поедет другим маршрутом, но когда оборачиваюсь, вижу, как мама Рейджа выходит из машины перед моим домом.

Это странно.

Затем подъезжает отец Барри на огромном, покрытом грязью грузовике.

Стоп, а на подъездной дорожке припаркован «Мерседес» мамы Зи?

– Доброе утро! – Я слышу веселый голос Зи, доносящийся из стоящей машины у обочины. Видимо, я не заметила, как она подъехала.

Я сажусь на пассажирское сиденье, не отрывая взгляда от своего дома.

– Ты уверена, что готова пойти сегодня в школу? Я даже не поверила, когда мама попросила меня заехать за тобой. Я думала, абуэла позволит тебе восстановиться хотя бы день. – Она на мгновение замолкает. – На что ты там смотришь?

Не поворачивая головы, я указываю на дом:

– Зи, почему все ваши родители приехали ко мне домой?

– Что? Нет, мама сказала, что она поедет на заседание библиотечного совета.

Я качаю головой:

– Ее машина припаркована на нашей подъездной дорожке. Смотри.

Зи поднимает солнцезащитные очки и щурится.

– Ха, это странно. А это папина машина? Он должен быть на работе.

– Говорю тебе, что-то происходит. Я напишу ребятам.

Я: Ребят, все наши родители проводят тайное собрание у меня дома ПРЯМО СЕЙЧАС.

Барри: Не, мой отец первым делом пошел в магазин кормов.

Я: Говорю тебе, он у меня дома, с твоей мамой, родителями Зи и Рейджа.

Рейдж: Что за?

Я: Будто я знаю! Нам нужно выяснить, что происходит. Скорее приезжайте.

Рейдж: Разве у тебя не начинаются уроки через две минуты?

Я: Эмм, чего ты не понял в словах «ТАЙНОЕ СОБРАНИЕ»?

Рейдж: Я бы с радостью, Ми, но, если я пропущу еще хоть один классный час, тренер не выпустит меня вечером на поле.

Барри: Я тоже хожу по тонкому льду. Мы можем встретиться после школы?

Я: Я не могу пойти на уроки. Я слишком взвинчена.

Барри: Тогда увидимся позже, прогульщица!

Рейдж: Будь осторожна.

Я отстегиваю ремень безопасности.

– Подожди, куда ты собралась? – Зи достает телефон, пытаясь уловить суть переписки в Воинстве.

– Поезжай в школу, если тебе нужно, Зи. У меня есть вещи поважнее.

– Подожди. – Она быстро разворачивается.

– Что ты делаешь?

– Настоящие друзья не позволяют своим товарищам прогуливать в одиночку. – Она паркуется за церковью рядом с велосипедной дорожкой, где ее машину не видно с Центральной улицы. – Кроме того, происходит какое-то дерьмо следующего уровня, и нам нужно выяснить, какое именно.

– Ты знаешь, что ты лучшая? – Я широко улыбаюсь.

– Ага! – отзывается она, захлопывая дверцу машины.

Мы поднимаемся на холм и переходим улицу, но Зи останавливается на углу.

– Мы не можем просто зайти в дом и потребовать объяснений. Они придумают оправдание и ничего не расскажут.

– Согласна, но я и не планировала заходить через парадную дверь. Пошли! – Я веду ее по переулку, стараясь держаться поближе к зданиям, чтобы нас не заметили. – Я так и не закрывала окно спальни, после того как сбежала в пятницу.

Мы пересекаем большой двор Пирсонов, ныряем за забытые и ржавые качели, когда Зи шепчет:

– Ты рассказала бабушке о зачислении в Калифорнийский университет в Лос-Анджелесе?

Я оборачиваюсь к ней:

– Серьезно, Зи? Ты хочешь обсудить это сейчас?

Она пожимает плечами, переступая через грабли.

– Мне просто интересно, может быть, все дело в этом.

– Точно нет. Почему тогда там твоя семья? И да, абуэла нашла письмо, когда стирала вещи.

Зи останавливается.

– Что? Почему ты не рассказала мне об этом?

Мне не хочется обсуждать это сейчас, поэтому я молча продолжаю идти.

– Я просто хочу сказать, что, может быть, тебе стоит обдумать слова бабушки. Может быть, она права и тебе стоит остаться и поступить в колледж в Вермонте?

Я резко останавливаюсь и разворачиваюсь к ней.

– Серьезно?! Ты собираешься встать на ее сторону, а не на мою?

– Мика! Здесь нет никаких сторон. Мы все на твоей стороне, неужели ты до сих пор не поняла это?

– О, значит, теперь есть «мы»? Боже, Зи, я думала, ты поддержишь меня. Я думала, ты поняла.

Воздух между нами накаляется, и дышать становится труднее.