– Да. Я просто хотел встретиться с тобой еще раз.

От волнения я даже не знаю, как реагировать на его слова. Я хватаю его за рукав куртки.

– Нет, ты не понимаешь. Я не могу! Это как если бы абуэла встретилась с Марком Энтони[25] или кем-нибудь вроде него. Он для меня как Элвис.

– Именно на это я и рассчитывал.

Я крепко держу его за руку и уже наверняка перекрыла кровообращение – мое сердце бьется все быстрее, пока мы медленно продвигаемся вперед. Я смотрю на волосы Данте цвета соли с перцем, на то, как непринужденно он разговаривает с писателями, подписывая их экземпляры. Человек, который написал мои самые любимые книги, всего в нескольких футах.

Словно услышав мои мысли, Данте поднимает взгляд и смотрит прямо на меня. Должно быть, на моем лице отражается паника, потому что он слегка усмехается. Затем его взгляд падает на Сэма.

Кажется, что в его голове щелкает выключатель.

Глаза Данте расширяются, и он перестает обращать внимание на происходящее вокруг. Я наблюдаю, как его лицо напрягается и бледнеет. Человек в начале очереди толкает к нему книгу, и писатель слегка подпрыгивает, глядя на него с удивлением, как будто забыл, где находится. Его агент что-то шепчет ему, и он резко кивает и что-то строчит на страницах. С каждой книгой, которую он подписывает, становится все яснее, что все очарование и вовлеченность исчезли. Как будто из него высосали всю жизнь.

Мы подходим все ближе и ближе, и я наблюдаю за ним, пытаясь понять, что происходит. Каждые несколько минут он нервно поглядывает на Сэма, словно пытаясь отследить его местонахождение.

Наконец подходит наша очередь. Данте видит, как мы встаем напротив него.

– Сэм, – с нервным смешком здоровается он. – Что ты здесь делаешь? Отец послал тебя сюда?

Сэм отмахивается от его вопроса:

– Нет, нет. Я не по делу. – Он обнимает меня за плечи. – Моя подруга Мика ваша большая поклонница, так что я решил познакомить ее с вами.

Данте даже не переводит на меня взгляд, лишь кивает и здоровается. Но его приветствие звучит так, словно это обязательство, прямо как абуэла здоровается с новыми людьми в церкви. Он снова смотрит на Сэма:

– Я сделал, что вы хотели. Я сказал, что выполнил свою работу.

Пот стекает по лбу Данте, в то время как Сэм кажется абсолютно спокойным. Какого черта здесь происходит?

Сэм протягивает кредитную карточку представителю книжного магазина и толкает экземпляр через стол к Данте. Автор смотрит на нее так, словно никогда раньше не видел.

– Ее зовут Мика. Напишите «Для Мики», – просит Сэм, и Данте слегка вздрагивает, двигаясь как заводная игрушка, в которой только что повернули ключ. Он нацарапывает на странице свою знакомую неразборчивую подпись и отодвигает книгу, не глядя на меня.

Сэм и Валгейт кивают друг другу, и мы отходим в сторону. Я открываю книгу и смотрю на подпись «Для Мики».

– Ты голодна?

Я удивленно смотрю на Сэма. Он улыбается, словно вся эта встреча не была напряженной, как гроза. Будто подобные вещи случаются постоянно. Я оборачиваюсь и смотрю, как продавец книжного магазина торопит людей, а аудитория пустеет, как песочные часы.

Сэм берет меня за руку и ведет к выходу. Я не могу просто так это оставить. Я чувствую, что должна во всем разобраться, но интуиция подсказывает, что если я прямо спрошу Сэма, в чем дело, он найдет способ уклониться от вопроса. Он действительно хорош в этом.

Мысли крутятся в голове, пытаясь родить идею. Когда мы подходим к машине, я открываю книгу и восклицаю:

– Черт! Я взяла не тот экземпляр! – Я смотрю на Сэма, который уже садится в машину. – Я сейчас вернусь. – Я разворачиваюсь и бегу в аудиторию.

Прижав к груди книгу (естественно, правильно подписанную), я направляюсь к столу. К счастью, он все еще здесь. Запыхавшись, я подбегаю к нему.

– Мистер Валгейт?

Он поднимает взгляд, узнает меня и нервно оглядывается по сторонам. Затем делает глубокий вдох, когда не находит Сэма.

– Простите, мисс. Мне пора идти, – говорит он, чуть ли не вскакивая со стула.

– Мистер Валгейт, какое у вас было дело с отцом Сэма? – Не очень тонко, но я не знаю, сколько у меня времени, прежде чем Сэм придет искать меня или, что более вероятно, Валгейт сбежит.

Его взгляд возвращается ко мне.

– Это касается только меня и его, юная леди. – Он начинает поворачиваться, но затем снова смотрит на меня: – Почему вы спрашиваете?

Его лицо приобретает то же выражение, при виде которого я вздыхала столько раз.

Но при этом оно другое. Темнее, злее, менее красивое.

– Я просто задумалась, чем занимается его отец… и почему вы выглядели таким напуганным.

Я сама не осознавала, что собираюсь произнести последнюю фразу, пока она не слетела с моих губ. Валгейт пошатывается, словно его ударили, а затем его лицо краснеет от ярости.

Я только что поняла: мне не нравится такой Данте Валгейт.

– Вам стоит спросить об этом Сэма. – Он сощуривается. – Подождите, Мика… это сокращенно от Мигуэлы?

Я киваю и крепче прижимаю книгу к себе.

– Вы написали мне письмо о Марии из «Смертельной комедии». – Он указывает на меня. – Это вы.

Он помнит мое письмо? Он наверняка ежедневно получает тысячи писем от фанатов.

– Да. А что?

Автор мгновение смотрит на меня, хочет что-то сказать, но замолкает, заметив Рону, которая стоит у выхода, ухмыляясь и уперев руки в бока.

Его голос понижается до шепота:

– Мой вам совет. Держитесь подальше от этой семьи. Они зло. Они даже не люди. Вам повезет, если все, что они сделают, – это убьют вас. – Увидев приближающуюся Рону, он прекращает говорить и хватает свою кожаную сумку.

Это какая-то аллегория?

– Что это значит?

Данте поворачивается к продавцу:

– Здесь есть черный выход?

Ему указывают на дверь без таблички.

– Подождите! Что это значит? – кричу я ему вслед, но он срывается с места.

Я наблюдаю за тем, как он убегает, а в это время Рона подкрадывается ко мне.

– Надо же, убежал. Интересно почему? – говорит она, восхищаясь своим кроваво-красным маникюром.

– Он увидел твое лицо, – отзываюсь я. – Не могу винить его.

Рона встает передо мной, принимая боевую стойку.

– Считаешь себя крутой, но не понимаешь, в какое дерьмо ввязалась.

– Серьезно? Так, может, просветишь меня?

– Ты узнаешь. Когда придет время, – усмехается Рона.

Я чувствую, как по лбу стекает капелька пота, и смахиваю ее. Такое ощущение, что взгляд Роны прожигает во мне дыру.

Но я не