От ее слов у меня начинает кружиться голова.

– Что?

– Конечно. За то короткое время, что мы были с вами, ребята, на ярмарке, и особенно когда я обняла его.

Значит, она тоже это чувствует. Я рассказываю ей о том, что произошло во время автограф-сессии, и о предупреждении Данте.

– Что ты об этом думаешь? Сэм и Рона – ведьмы, демоны или кто-то в этом роде?

Она на мгновение замолкает, затем тяжело вздыхает.

– Не уверена. Я чувствую что-то доброе в его сердце.

Это приносит мне больше утешения, чем она может представить.

– Зи, что ты почувствовала, когда вчера взяла фото моей мамы?

Я замечаю, как тень пробегает в ее глазах.

– Это было похоже на эхо. Словно люди, которые вломились в твой дом, оставили частицу своей энергии. Это было повсюду, но сильнее всего на фотографии, как… отпечатки пальцев.

– Чьи отпечатки пальцев?

Она качает головой:

– Не уверена. Но фотография обладала какой-то силой, каким-то значением для человека, который держал ее в руках. Как будто он не мог вынести, что твоя мать наблюдает за ним.

Я думаю о Сэме, держащем фото, о моей непреодолимой потребности забрать его у него. Его вопрос о реликвии.

Зи спрашивает, как будто я озвучила свои мысли вслух:

– Что, кстати, насчет реликвии? Может быть, Сэм ищет что-то из вещей твоей мамы?

Я смотрю на нее:

– Как ты это делаешь?

– Делаю что?

– Зи, теперь ты умеешь читать мысли?

– Не совсем. Я скорее чувствую определенные эмоции. – Она поглядывает на меня. – И это усилилось за последнюю неделю. Например, мне трудно сосредоточиться на чем-то другом. Не могу ясно мыслить на занятиях, гормоны бушуют. Это хаос.

Похоже, не только мы с Рейджем почувствовали изменения. Спустя где-то минуту тишины я говорю:

– Дело в том, что Сэм не мог вломиться в мой дом. – Я рассказываю ей о фото из самолета. – Я имею в виду, это не совсем железное алиби, но выглядит так, будто это был не он.

– Значит, остается его сестра… – Зи вздрагивает. – Просто находясь в шести футах от нее, я почувствовала, как у меня мурашки побежали по коже.

Мой телефон вибрирует.

– Отлично, это абуэла. Видимо, ей позвонили из школы. – Я отклоняю звонок.

Словно по сигналу, вибрирует телефон Зи.

– Ага. Давай напишем им, что мы в безопасности, а потом отключим телефоны.

– Хорошая идея. – Это приносит мне своего рода облегчение. – Нам нужно разобраться, что происходит с нашими близкими.

– Особенно после того, что они говорили о наших жизнях.

– У тебя не возникло ощущения, что наши семьи тайно встречаются в течение многих лет?

Глаза Зи расширяются.

– Да! Это определенно имеет смысл. Помнишь те «вечеринки», когда мы играли, а они запирались в нашем домике?

Я усмехаюсь:

– Да, всегда было интересно, все ли вечеринки взрослых такие скучные.

– Когда твоя бабушка упомянула, что они привезли нас сюда, я подумала, что мы сможем посмотреть истории семей, проверить, так ли это.

Теперь я понимаю, куда мы направляемся. В колледже святого Михаила есть записи обо всех семьях католиков, которые переехали в штат. Как минимум мы сможем найти информацию о семье Барри.

– Отлично! – взволнованно откликаюсь я. Так хорошо иметь возможность что-то сделать.

– Мика?

– Ммм?

Зи продолжает смотреть вперед, но кажется, что ее взгляд направлен куда-то внутрь себя.

– Видения становятся хуже. Пламя, темнота, сползающая кожа с лиц…

Сползающая кожа с лиц. Я сглатываю.

– …и так много криков… и существ.

– Существ?

Она кивает:

– С большими черными крыльями и пламенем вместо волос… – Она на мгновение замолкает, а потом продолжает: – Это похоже на то, как будто есть другой мир, появляющийся и исчезающий поверх нашего; как будто тот мир медленно собирается обогнать этот.

– Это очень похоже на то, что заставила меня почувствовать Рона. И, кстати, ее волосы чертовски похожи на пламя. Ты видела лицо этого существа?

Она качает головой, словно пытается заблокировать воспоминание:

– Нет, но я не могу перестать думать о том, что это связано с тем, о чем говорили наши родители.

Мы обе молчим какое-то время, пытаясь собрать всю информацию воедино. Мне становится тяжело дышать.

– Зи, ты не против, если я открою окна? Здесь жарче, чем в аду.

– Открывай. – Окна с шумом открываются, и мы обе глубоко вздыхаем, когда в салон врывается теплый ветерок. – В прогнозе погоды сказано, что сегодня будет больше двадцати градусов.

– Сейчас ноябрь.

– Ага.

– Хах. – Наконец я задаю вопрос, на который у нас обеих нет ответа: – Что все это значит?

Зи пожимает плечами – такой обычный жест в ситуации, которая совсем не похожа на обычную.

– Я не знаю, но думаю, мы могли бы также поговорить со священником.

В кампусе полно народу. Мы проезжаем через парадные ворота колледжа святого Михаила, и, наблюдая за группой студентов, пересекающих парковку, я пытаюсь представить себя среди них, идущей на занятия под лучами солнца с книгами в руках. Но прямо сейчас на пути слишком много тьмы, чтобы можно было представить какое-либо будущее. Даже солнечный Лос-Анджелес исчезает из моих мыслей. Заехав на парковку перед библиотекой, мы легко находим свободное место и направляемся к внушительному кирпичному зданию. Колледж предлагает всем ученикам католических средних школ Вермонта доступ к своим ресурсам, так что, к счастью, наши школьные удостоверения позволяют нам попасть внутрь.

Я указываю на суровую монахиню за регистрационным столом:

– Давай поступим по-старому. Не думаю, что нам следует оставлять цифровой след, пока не узнаем, с чем имеем дело. Или я пересмотрела «Морскую полицию» с абуэлой?

– Подруга, что бы ни происходило, у них уже есть доступ к нашим головам, поэтому не думаю, что нам нужно беспокоиться о следах в интернете. Но так уж сложилось, что мне нравятся старые способы.

Мы подходим к стойке.

– Сестра, простите? Мы надеемся, что вы сможете направить нас к архивам католической церкви Вермонта. – Зи кладет свое школьное удостоверение на стойку, предвосхищая первый вопрос.

Монахиня поднимает темные, как у хорька, глаза и всматривается в нас, отмечая нашу форму и натянутые улыбки.

– Девочки, вы же знаете, что сейчас все доступно онлайн? В конце концов, на дворе двадцать первый век.

О да, именно это нам и нужно – узнать о цифровых ресурсах у четырехсотлетней монахини.

Но Зи просто включает свое обаяние на одиннадцать.

– О, мы знаем, но наша учительница хочет, чтобы мы сделали это… традиционным способом. Она рассказала нам все о карточных каталогах и десятичной классификации Дьюи[30] . Это невероятно завораживает. Думаю, мы потеряли некоторую… глубину исследовательского