кубанского духа нет, зато проявляется всесоюзный общепитовский характер. Я отдаю свою порцию Сане, в качестве приза за вырубание Лимончика с первого удара.

Потом приходит шашлык. Его-то я оставляю себе. Крупные куски баранины выглядят фантастически. Они сочные, мягкие и ароматные. Возможно, всему виной то, что я изрядно проголодался, но уплетаю я их с огромным удовольствием.

Немного непривычно, что одновременно с шашлыком на столе появляются соленья. Непривычно, но очень вкусно и я пользуюсь тем, что солёный арбуз не вызывает у моих товарищей энтузиазма. У меня очень даже вызывает. Надо же, а им не нравится.

Ну, и ко всему этому набору предлагается красное каберне «Абрау». Неплохое, кстати. С нотками животной страсти, ароматами джема и подлеска и выразительными, но гладкими танинами. Хвалю.

Вино я пробую, и оно мне нравится. Кроме салата мне всё нравится. А вот ребята мои к вину даже не притрагиваются. Работа у них ответственная и реакция бывает нужна острая, как лезвие бритвы, а вино конечно дело хорошее, в нём ресвератрол, к примеру содержится, но реакцию притупляет.

─ Что ещё за рес… ре… как ты сказал? ─ спрашивает Новицкая, которая пьёт это каберне с наслаждением.

И Яна, и Анатоль ей в этом помогают, а также Скачков и раскрасневшаяся Катя.

─ О! ─ говорю я. ─ Ради одной этой волшебной субстанции уже стоит пить вино. Но только красное. В белом его практически нет.

─ Почему? ─ удивляется Яна.

─ Потому что он содержится в шкурке, а при изготовлении белых вин шкурки очень быстро убирают, практически сразу после отжима.

─ Так зачем он нужен, рес-ве-ра-трол твой? ─ спрашивает Ирина, подставляя пустой бокал Скачкову.

Он галантно его наполняет.

─ Так это же эликсир молодости, секрет вечной жизни, ─ усмехаюсь я. ─ Все долгожители дуют красное вино, у кого хочешь спроси.

─ Врёшь ты Брагин, ─ качает головой она и глаза её блестят совершенно нетрезво и… мягко говоря чувственно.

Иришку хорошенько ведёт. Да и Яну с тоже. Толик со Скачковым, в отличие от них, выглядят совершенно трезвыми. Ну а Катя себя явно ограничивает.

─ Нет, не вру, конечно. Я же патологический правдоруб.

─ А вот это ты зря, ─ качает Ирина головой.

─ Тут действительно волшебство, ─ продолжаю я. ─ Этот ресвератрол вырабатывается в момент, когда срывают ягоды. То есть, когда их убивают. А он пытается, и довольно успешно, оживить их. Ягоды. Понимаете, да? Он действует, как живая вода. И это значит, что в красном вине содержится живая вода.

─ А что же ты не пьёшь в таком случае? ─ хитро щурится Яна.

─ Ну, Яночка, я ещё и так молод, мне пока оживлять себя не надо. А вот ты, я вижу, решила основательно оживиться. Впрок, должно быть. Боюсь даже представить, какой живой ты будешь завтра поутру, когда нужно будет активно участвовать в совещании у первого секретаря обкома.

─ Прекрати третировать подчинённых! ─ нетрезво приказывает Новицкая и мы все смеёмся. ─ Ты сам виноват, разрекламировал здесь свой ресреве… ну, вот этот эликсир несчастный.

На самом деле, атмосфера у нас за столом весьма свободная и лёгкая. Такое чувство, что облегчение, испытанное мной после разговора с Наташкой, рассеянным облаком накрыло и моих товарищей. К этому добавляется и приятная сытость после вкусного ужина, а у некоторых и воздействие живой воды.

─ Прошу прощения, ─ киваю я. ─ Я ненадолго.

─ А вот ещё анекдот, ─ говорит Тимурыч. ─ Он правда не очень приличный, но не сильно. Короче…

Я встаю из-за стола. Нужно освежиться. Саня поднимается вместе со мной. Семён откладывает вилку, но я хлопаю его по плечу:

─ Сиди-сиди, мы вдвоём сходим.

Здесь-то на виду у всех вряд ли мне что-нибудь угрожает. Тем более, я полагаю, Лимончик теперь не настолько опасен. Получил он сегодня по мордасам неслабо. После такого хочешь, не хочешь, а задумаешься.

Вся хроника последних дней, включая все попытки подмять меня и Ферика с Цветом явно показывают, что он подавится. Вернее, уже подавился, пытаясь заглотить нас с налёта. Подстава с Зурабом ─ два трупа его приспешников, не считая рядовых бойцов, наезд на меня со стороны Захара Бычка ─ ещё минус два человека.

Обращение к Чурбанову эту ситуацию разрешить не помогло. И вообще, все эти потери выглядят не козырями на предстоящем сходе, а пожалуй, поражениями и косяками.

Ну, а сегодняшняя история с мнимым похищением Наташки и с нашей молниеносной реакцией, показывает, с одной стороны, уязвимость самого Лимончика, а с другой ─ наши довольно серьёзные возможности. Это должно заставить его глубоко задуматься.

Думать иногда полезно. И вывод из всего этого можно сделать только один. Нужно прижать хвост и умерить свой аппетит. Надо не пасть разевать, а искать возможности сотрудничества. Хотя, опять же, я этого сотрудничества не слишком хочу.

Мне кажется, этот тип, Лимончик, почувствовал себя сегодня глубоко оскорблённым. А значит, он захочет отомстить. Поэтому сотрудничать с ним можно весьма ограниченно, чтобы не получить финку в бок и не оказаться подставленным.

Устранить бы его по-хорошему, да только сначала нужно купировать нежелательные последствия для Чурбанова, то есть найти и изъять компромат, если такой имеется. Ну, и Злобину дать закончить с ним свою игру.

Размышляя об этом, я захожу в уборную. Саня идёт за мной. Памятуя, историю наказанной доверчивости в ЦДЛ, он не отправляет никаких потребностей, а просто стоит и контролирует пространство. Впрочем, здесь никого, кроме нас, нет. Нет, в кабинке кто-то есть. Он нырнул туда прямо перед нами, но его возвращения мы дожидаться не будем.

Я подхожу к умывальнику и мою руки. Потом подставляю их под фен. Он дует не так уж громко и натужно. Импортный, из братской страны развитого социализма. Высушив руки, я иду на выход из туалета.

Щёлкает замок в кабинке. За мной идёт Саня Какора, так что кто там за нами я не смотрю. К тому же моё внимание в этот момент привлекает совершенно иной предмет. Не предмет, правильнее сказать, а явление.

Я выхожу из туалетной комнаты и вижу процессию, двигающуюся через холл. Она не такая большая, но авторитетная.

Впереди уверенным шагом, напоминая Петра Великого, шагает Медунов. Комплекция у него, конечно, не как у Петра Алексеевича, но внутренней энергии и харизмы тоже не занимать. За ним, едва поспевая следуют два мужичка, должно быть тоже высокопоставленных, и… моя подруга Белла. По бокам и сзади шагают несколько милиционеров и людей в штатском.

Наши взгляды пересекаются и, к моему удивлению, он меня узнаёт и поднимает в приветствии руку. Я улыбаюсь и тоже начинаю поднимать руку, чтобы помахать хозяину края. Но в этот момент меня отвлекает довольно громкий шум. Звуки борьбы.

Я резко поворачиваюсь и вижу… твою дивизию… Я вижу Какору, влетающего головой в фен для сушки рук. А ещё я вижу крепкого парня со сжатыми челюстями и прищуренными глазами, шагающего ко мне.

─ Егор! ─ доносится до меня радостный голос Медунова со стороны холла.

Он сливается с хриплым выкриком Сани:

─ Ноги!

Боковым зрением я замечаю, что процессия меняет направление и поворачивает в мою сторону, но сейчас не до них, я концентрирую внимание на парне, молча рвущемся ко мне. И лёгкой целью он не выглядит.

─ Брагин! ─ окликает меня первый секретарь обкома, а в руке незнакомца щёлкает нож.

Его лезвие выпрыгивает, отражая яркий электрический свет ламп. Человек делает шаг и до встречи со мной ему остаётся сделать ещё только один. Один маленький шаг…

12. Кто шагает дружно в ряд

Один маленький шаг! Раз, и всё. Секунда. Может быть, даже меньше. Но она тянется, будто вечность. Так и вся жизнь может пройти перед мысленным взором. Правда некогда сейчас просматривать картинки из прошлого. Нужно делать что-то другое.

Ножичек-то уже плывёт в мою сторону, желая войти в молодую плоть, ещё даже не нуждающуюся в ресвератроле.

Со скоростью плывущего ко мне ножа я выставляю блок. Делаю шаг влево и готовлюсь ударить запястьем по запястью, чтобы подхватить кулак нападающего правой, и сжать левой. Сжать и выкрутить, применяя рычаг локтя и кисти, чтобы заставить выпустить нож.

Всё просто, как по писанному… только он почему-то действует не так, как сказано в учебнике и не так, как