Она насторожилась:

– Что ты имеешь в виду? И на что намекиваешь,бесстыдник?

Он отмахнулся:

– Не шуми так.

– Что ты задумал? – потребовала она. – Кудамы идем? Куда ты меня тащишь?

– Да вот тащу, – пробормотал он, – а ты всепищишь и упираешься… Надо посмотреть, зачем все так. Нехорошо это. Так, мнекажется, не совсем хорошо…

Он обогнул дом, дальше пошли темными задворками, оставивсело с его великолепной улицей в сторонке. Под ноги полезли неудобные камни,жуткие коряги, ямы, пни, а высокая колючая трава сразу искусала ей ноги.

Луна выглянула на мгновение и снова погрузилась в тучунастолько плотную, что не осталось даже светлого пятнышка. Волхв шел уверенно,хотя постоянно вертел головой, прислушивался, даже нюхал воздух, как голодныйволк.

– И куда мы идем? – спросила онараздраженно. – В то время как все нормальные люди спят…

– То нормальные, – ответил он безучастно.

– Я тоже нормальная?

Он покосился на ее стройную фигурку, в его голосе прозвучаласдержанная насмешка:

– Ты?

– Ну и что, – возразила она, – я же не самаиду, а ты меня тащишь! Разбудил среди ночи, и вот теперь я, вся искусаннаятравой, иду и не понимаю, куда и зачем…

– Так и должно, – утешил он. – Настоящаяженщина должна идти за мужчиной, не спрашивая, куда и зачем. Ты уже почтинастоящая!

Луна опасливо высунулась из тучи и нацелилась перебежатьоткрытое звездное пространство до следующего укрытия. Верхушки деревьев сразуосыпало серебром, но над миром остался легкий туман и некая непонятная печаль.

Олег внезапно остановился, прислушался. Она тоже встала каквкопанная, мучительно пыталась поймать хоть один подозрительный звук. Волхвнесколько мгновений вертел головой, потом решительно перепрыгнул низкуюизгородь, прошел, как дикий кабан, по огороду и цветам. Она поспешила следом,но пошла кругом по усыпанной белым песком дорожке, из-за чего пришлось бежать.

Волхв вышел на улицу, с двух сторон прикрытые плотнымиставнями окна домов, в щелочках между ними тьма. Барвинок охнула, когда Олегподошел к одному и бесцеремонно громко постучал в ставни, сильно итребовательно.

– Зачем?

– Надо, – ответил он.

– Что тебе нужно?

– Ничего.

– Так зачем будишь людей?

– Они не проснутся, – ответил он. Подумал иуточнил: – Так мне почему-то кажется.

– Ты сумасшедший! – заявила она и спросила сердито:– Можешь сказать, куда ты меня тащишь?

Он кивнул:

– Могу.

Она помолчала, но он шагал молча, еще дважды громко стучал вставни, но даже не останавливался дождаться отклика.

Она сказала сердито:

– Так скажи!

Судя по его лицу, он готов был ответить «могу, но не скажу»,однако вместо этого лишь указал на отдельно стоящий дом, самый дальний, на краюдеревни.

– Видишь?

– Ну и что? Дом как дом…

– Чем отличается?

Она пожала плечами.

– Ничем. Только свет еще горит.

Он кивнул, она видела, как на лице волхва появилосьдовольное выражение.

– Хорошо. Не только себя замечаешь. К хозяину этогодомика и зайдем. Не спит, так что не погонит.

Она не успела возразить, хотя и не знала, что возразить, нопоспорить надо, слишком уж уверен и безапелляционен, однако волхв быстроподнялся на крылечко и громко постучал.

Почти сразу с той стороны донесся удивленный голос:

– Это кого там несет?

– Гости, – ответил Олег громко. – Вечеромприехали, утром поедем дальше.

– Так чего не спите?

Олег ответил так же громко и приподнято:

– Да перед дорогой хотелось бы пообщаться с человеком,который на своих плечах несет такую гору. Даже о себе забывает…

Она ничего не поняла, однако загремел засов, лязгнули замки,дверь распахнулась, изнутри ударил яркий, сильный свет. Олег тут же шагнул иуже собирался закрыть за собой, но она взбежала на крыльцо и сердито отбросилаего руку, словно загораживающую дорогу ветку дерева.

В сенях чисто и светло, в комнате горят четыре большихсвечи, но свет, как показалось Барвинок, идет не от них, нет теней, даже самыхслабых. Хозяин, немолодой мужчина с худым лицом и усталыми глазами, уставилсяна неожиданных гостей настороженно и в тревожном ожидании. Под глазами темныемешки в два ряда, белки глаз покраснели от полопавшихся кровеносных жилок.

Олег сказал сочувствующе:

– Тяжело?.. Меня зовут Олег, я путешествую. А это вотсущество – лекарша.

– Лекарь, – отрезала она, – а не какая-толекарша!

Хозяин криво улыбнулся.

– А я – Кривой Корень, сын Ясеня, едрена вошь… Садитесьза стол, могу принести поесть и выпить.

– Не стоит на ночь, – ответил Олег. Он опустилсяна лавку у стола, локти опустил на столешницу. – Да и поужинали мы на тридня вперед…

Барвинок села на дальний от него конец стола, подчеркиваянезависимость. Кривой Корень посмотрел на нее, на Олега, улыбка исчезла, авзгляд стал настороженным.

– Что ты сказал насчет, – проговорил оннерешительно, – насчет тяжелой ноши?

Она тоже повернула голову и во все глаза рассматривалаОлега. Тот развел ладони, посмотрел задумчиво на них, потом на хозяина. КривойКорень, перекосив рожу, с наслаждением чесал макушку.

– Село слишком, – произнес волхв, – слишком…зажиточно. И люди чересчур сытые, веселые, довольные. Огороды ухожены… у всех,а такое ну просто немыслимо. Всегда найдется лодырь… да не один!.. что загадити дом, и огород, и свою часть улицы… А глядя на таких, и остальные тоже… Мол,им можно, а мы будем за всех спину гнуть?.. Так что редкостью выглядит хорошийдом и огород, а не наоборот…

Кривой Корень слушал молча, Барвинок непонимающе переводилавзгляд с одного на другого, наконец Кривой Корень ответил очень осторожно:

– Едрена вошь, кто ж спорит! Это село получше всехпрочих в округе. А то и дальше.

– Заметно отличается, – подчеркнул Олег.

– Заметно, – согласился Кривой Корень.

– Очень заметно, – сказал Олег с некоторымнажимом. – Сами люди так бы не сумели. Я имею в виду, без подталкивания состороны. Люди у нас такие…

Кривой Корень не сводил с него настороженного взгляда.

– И чё? Едрена вошь, это ты в меня тычешь пальцем? Этоя, значитца, творю всякие перемены?