женщины работали в артелях[242], а также в шахтерских районах, таких как Северный Ланкашир, Чешир и Южный Уэльс. Там, как говорил тот же Маркс, взрослые женщины и девочки тринадцати лет и даже младше работали на шахтах по двенадцать часов в день, поднимая руду, разбивая крупные куски или же, будучи привязанными цепями к тачке, «выгружая» уголь для конной откатки. Они работали полуголыми, иногда по колено в воде, часто вместе с детьми[243].

Очевидная неспособность пролетариата воспроизводить себя и обеспечивать устойчивый приток рабочих составляла особенно серьезную проблему, поскольку и в Британии, и в США период с 1850 года и до конца века совпал с важнейшей трансформацией системы производства, которая потребовала более сильного и производительного работника. Эта перемена, которая получила название второй промышленной революции[244], представляла собой переход от легкой промышленности к тяжелой. Произошел сдвиг от текстильного производства к стали, железу и углю, которые стали ведущими промышленными секторами и источниками накопления капитала, и все это стало возможным благодаря созданию протяженной железнодорожной сети и внедрению паровой энергии[245].

Десятилетиями позже в своих «Основах экономики» (1890) английский экономист Маршалл как нельзя более ясно сформулировал новое промышленное кредо. Размышляя об условиях, гарантирующих «здоровье и силу, физическую, умственную и моральную» рабочих, образующих, по его словам, «основу промышленной эффективности, от которой зависит производство материального богатства»[246], он пришел к выводу, что ключевым фактором является «умелая домохозяйка, которая на десять шиллингов часто может сделать для здоровья и крепости своей семьи больше, чем неумелая на двадцать»[247]. Маршалл добавил при этом, что «высокая смертность детей среди бедного класса в основном обусловлена недостаточной заботой и рассудительностью в приготовлении еды; те же, кто не полностью лишены материнской заботы, часто вырастают ослабленными»[248].

Маршалл также подчеркивал, что мать – «первый и самый сильный фактор», определяющий «общую способность» к труду[249], которую он охарактеризовал следующим образом:

Помнить о многих вещах сразу, быстро реагировать, когда что-то случается, быстро приспосабливаться к изменениям в деталях производимой работы, сохранять упорство и доверие к себе, всегда беречь запас сил, которые могут понадобиться в чрезвычайной ситуации – вот качества, составляющие великий промышленный народ. Они не являются характерными для той или иной профессии, но востребованы в каждой[250].

Неудивительно то, что начиная с 1840‐х годов в одном докладе за другим стали рекомендовать сократить рабочие часы для замужних женщин, трудящихся на фабриках, чтобы те могли выполнять свои домашние обязанности, а работодателям – воздержаться от найма беременных. За созданием домохозяйки из рабочего класса и приучением рабочего класса к дому и домашней жизни, которые раньше были уделом лишь среднего класса, скрывалась потребность в рабочем нового типа, более здоровом, крепком, производительном и, главное, более дисциплинированном и «одомашненном».

В целом после постепенного изгнания женщин и детей с фабрик, внедрения семейной заработной платы, обучения женщин добродетелям домоводства новый репродуктивный режим и новый «социальный договор» стал к началу Первой мировой войны нормой для всех промышленных государств. В США кульминация этого изменения пришлась на десятилетия до начала войны, что было связано с развитием фордизма, то есть на так называемую прогрессивную эпоху[251]. Согласно этой логике, инвестиции в воспроизводство рабочего класса должны окупаться ростом производительности, поскольку домохозяйка будет следить за правильным расходом зарплаты, за самим рабочим, которому нужен такой уход, чтобы он мог на следующий день снова выйти на работу, и, наконец, за подготовкой детей к их будущей судьбе рабочих.

В Англии этот процесс начался с принятия Шахтерского закона 1842 года, которым женщинам и мальчикам младше десяти лет запрещалось работать в шахтах, а также Закона о десятичасовом рабочем дне 1847 года, за который рабочие, особенно в Ланкашире, агитировали еще с 1833-го.

Были проведены и другие реформы, также способствовавшие построению новой семьи рабочего класса и определению роли женщин в качестве неоплачиваемых домашних работниц. Существенно выросли заработные платы для рабочих-мужчин, увеличившись на 40% в 1862–1875 годах, и еще больше после этой даты, так что к 1900 году они были на одну треть больше уровня 1875-го[252]. Кроме того, в 1870 году была введена национальная система образования, ставшего в 1891 году обязательным. Вскоре после этого «в государственных начальных школах появились курсы домоводства и практические уроки по домашним предметам»[253].

Также были проведены санитарные реформы, включая «канализацию и водоснабжение», а также «уборку улиц», что позволило поставить преграду перед постоянными инфекциями[254]. Начал появляться и потребительский рынок для рабочих, в том числе магазины, в которых продавались продукты питания, а также одежда и обувь[255]. К 1860 году были сформированы ассоциации для «охраны жизни маленьких детей», чтобы убедить правительство вмешаться и предпринять меры против усыновления чужих детей за плату. Были предложены и меры наказания женщин, виновных в небрежном обращении с детьми, а также принуждения нанимаемых ими нянь к регистрации и прохождению осмотра. Также были попытки создать дневные детские сады для матерей, которые еще работали. Например, в 1850 году в Ланкашире под патронажем мэров Манчестера и Сэлфорда был создан первый дневной детский сад. Однако эти инициативы потерпели неудачу из‐за сопротивления работающих женщин, которые видели в них способ забрать хлеб у старух, которые не в силах работать на фабриках, могли выжить только на то, что зарабатывали уходом за чужими детьми[256].

Также немаловажно то, что создание семьи рабочего класса и более здоровой и производительной рабочей силы требовало проведения четкой границы между домохозяйкой и проституткой, поскольку реформаторы признавали, что будет непросто убедить женщин остаться дома и работать задаром, когда их подруги и сестры зарабатывают больше денег и работают меньше, продавая свои тела на улицах.

И в этом случае причину обилия проституток среди рабочего класса видели не только в низкой заработной плате и стесненности жилищных условий, но и в том, что пролетарские девушки были не обучены домашнему хозяйству, что, как утверждалось в одной статье в Times, по крайней мере упростило бы их отъезд в колонии в качестве служанок[257]. «Учите их домоводству» – вот одно из средств, предложенных для решения проблем, поставленных проституцией. В то же время были введены новые постановления, нацеленные на усиление контроля сексуального труда и его еще большее унижение. Главными из них стали регистрация меблированных квартир, в которых занимались проституцией, принудительное посещение врача, узаконенное Законом о заразных болезнях 1864, 1866 и 1869 годов, а также задержание в больнице на срок