Капитан осмотрелся:

– Не примерно, а очень точно... Вот здесь. Это обозначает…

– Лес, – оборвала Марина. – Сс у х о п у т н ы м и картамия знакома... Где-то вот здесь?

– Ага.

Она присмотрелась. Собственно говоря, до Городища было ещене близко. И они находились в северной оконечности березового леса, почти усамого его края. А между окраиной Городища и лесом располагались, если веритькарте (а почему ей не верить, наверняка точная и недавно составлена), обширныепространства, обозначенные как...

– Это что, поля? – спросила она чуть недоуменно.

– Ну да.

– Такими значками обозначаются действующие... – она струдом припомнила другое слово, потому что не приходилось почти сталкиваться ссельским хозяйством, – возделанные.

– Ну да. Это и есть плантации. Ты что, ничего не слышала оздешних плантаторах?

– Краем уха, – сказала она, припоминая. – Я,видишь ли, в основном работаю за границей. Собственную страну, как это нисмешно, знаю гораздо хуже... И что эти ваши плантаторы прилежно выращивают?Капусту и прочий салат?

– Ага. А кое-кто – и не такую безобидную травку. Не все,конечно, но есть... специализированные хозяйства.

Она подумала, что дальше в этом направлении беседу развиватьне стоит. Многое и так ясно, с лету. Что-то такое слышала краем уха, когдапересекалась с теми, кто работал по наркоте: обширные поля травки,замаскированные со всех сторон мирными и безобидными сельскохозяйственнымикультурами (кукурузой, скажем). Здесь, в этом захолустье, власть имущих иполицию покупать гораздо легче, чем в более цивилизованных районах. Классическаякартина из учебного курса...

– А ты случайно не знаешь, какой путь выбрать, чтобы ненапороться на п л о х и е поля?

– Откуда? – огрызнулся он. – Мне еще жизнь ненадоела – лезть в такие дела...

– Ну, все же смежники, как-никак, – задумчиво сказалаМарина. – На одном пятачке пасетесь...

Вновь уткнулась в карту. Выбор маршрутов невелик: илипереплывать реку (мостов в окрестностях не замечено) и двигаться обширнымилесами на том берегу, или пробираться через столь же обширный район плантаций.На реку нельзя – голову прозакладывать можно, «Пират» и не подумал уйти, вызвалпо радио подмогу и пенит воды...

– Придется сюда, – заключила она, энергично проведяуказательным пальцем маршрут: – Через плантации. Что ежишься? Или – вплавь натот берег?

– Не стоит. На реке наверняка «Пират».

– Вот и я так думаю... Ничего, попробуем осторожненько.Стороной, переулочками, огородами... Как выглядит травка, когда она впервозданном своем виде идиллически растет на грядке, я прекрасно знаю. Смогуопознать издали. Ну, а если нас все же попробуют обидеть... – Она жесткоусмехнулась, бросила взгляд на пистолеты. – Посмотрим. Пошли.

– Плантаторы – это, знаешь ли, специфический народец, –проворчал он, поднимаясь. – Местные владыки.

– Ну, мне и это знакомо. Насмотрелась на разнообразнейшихместных владык. А почему мы, собственно, должны у них вызывать отрицательныеэмоции? Легенда есть железная. Ты – это ты и есть. А я – богатенькаяпассажирка. На «Принцессу» напали дикари – не впервые случается – и на сей разсумели-таки, гады, поджечь и затопить. Нам с тобой повезло спастись. Гдеостальные и что с ними, неизвестно, мы в первую очередь о себе думали. Вряд лиэти ваши плантаторы настолько стеснены в средствах, что подрабатываютшестерками у Сатарова...

– Да они на него чихать хотели...

– Вот видишь, – сказала Марина. – Есть шанс самуючуточку воспользоваться их гостеприимством, чтобы добраться до близлежащегогородка. Да и телефончик у меня с собой, – добавила она, чтобы приободритьспутника, которому ни к чему знать, что никуда она пока звонить не собирается.

Капитан шагал рядом, не отставая, но лицо у него былоунылое. Перехватив ее взгляд, он сказал, морщась:

– О плантаторах рассказывают много неприглядного...

– Ага, – сказала Марина, – ты и им туземочекпоставлял? Ну?

– Не я. Другие. Мало ли что...

– Тьфу ты, как ты меня напугал, – фыркнулаМарина. – Постой-постой... Ты, никак, имеешь в виду, что кто-нибудь изних, доведись встретиться, вознамерится меня разложить?

– Хотя бы.

– Тьфу ты, – повторила она весело, – а я-торешила, что они нас зажарят на костре и с подливой слопают... Если только вэтом загвоздка... Я девушка прагматичная, любезный капитан. Если дело тоготребует, и ножки раздвинуть могу со всем усердием, коли уж не будет другоговыхода. За свою-то задницу не боишься?

– Нет.

– Ну вот и прекрасно. Значит, и за меня не переживай.Как-нибудь перебедуем...

...Примерно минут через двадцать (они все это времядвигались скорым шагом вдоль реки, метрах в пятидесяти от берега) они увиделисквозь деревья большую равнину, сплошь покрытую какими-то зелеными комьями.

– Капуста, – облегченно вздохнул Каразин.

– Точно! – сказала Марина, присвистнув. – Самаянатуральная. Я и забыла, как она в натуре выглядит...

Поле уходило до горизонта, а вдали виднелась белая полоса,вроде бы проходившая на такой же березняк. Сверившись с картой, Маринаубедилась, что не ошиблась. Ага, вот он, виднеющийся вдали лесок, четкообозначен. Если пройти полем правее, будет дорога, по ней попадешь прямехоньков березняк... Нужно поторопиться, чтобы вертолет не застиг в чистом поле –сверху перещелкают в два счета...

– Пошли! – подтолкнула она. – Бегом!

Они бежали недолго – чертовы кочаны росли густо, о них можнобыло в два счета споткнуться. Совершенно неподходящая для бега местность...Перешли на быстрый шаг, переступая через кочаны. Это было даже изнурительнее,чем пробираться по колено в непролазной грязи...

– Стой!

Марина остановилась, взглянула в ту сторону, пожала плечамии сказала спокойно:

– Ну и что? Это, с первого взгляда ясно, никак не твоигрозные плантаторы, а совсем наоборот...

Спиной к ним стояли люди – человек сорок, дочерна загорелые,совершенно голые, если не считать обмотанных вокруг бедер тряпок. Согнувшись втри погибели, они проворно отгибали верхний слой капустных листьев, беглоосматривали неизвестно зачем, переходили к другому ряду.

– Эй! – окликнула Марина ближайшего.

Он обернулся – худая, какая-тон е з д е ш н я я физиономия, кажется спервого взгляда, что мяса на нем нет вовсе, а есть лишь натянутая на череп кожа.Рассмотреть выражение этого диковинного лица она не успела – человек, взмахнувруками, бухнулся на колени, уперся ладонями в землю, уткнулся в ладони лицом изатих. Точно так же, словно получив неслышимый сигнал, повлеклись остальные.