И оборотню, судя по сдавливающей руке в моих волосах – тоже.

– И что было дальше?

Голос Димитра выдергивает меня из воспоминаний, а сам братец недовольно пихает в плечо. Я усмехаюсь, глядя на его заинтересованное, ожидающее лицо – вот тебе и будущий глава нашего клана. Весь такой рассудительный, смелый, неспешный – а на деле еще юнец, которому не терпится узнать новую сплетню.

– А сам-то как думаешь?

– Ну, судя по тому, что ты не вернулся в палатку этой ночью…

Я вздыхаю, понимая, на что намекает Митр. И рад бы согласиться – но в реальности все совсем не так радужно.

– Через минуту ведьма вырвалась, и залепила мне пощечину после поцелуя. А затем рванула в свою палатку, на ходу рассказывая, какой я, по ее мнению, урод.

Митр присвистывает, явно рассчитывая на другое завершение истории, и задумчиво произносит.

– М-да. Не разочаровывает Сантарра.

– Чего?

– Где ж ты, говорю, тогда всю ночь был?

Я отвожу взгляд от ухмыляющегося Димитра, и раздумываю, что на это ответить. Вот как, не теряя достоинства, объяснить брату, что первую половину ночи тупо не отрывал взгляда от ведьмовской палатки, пытаясь уговорить зверя не врываться туда, а идти спать?! Или как ненормальный, воспроизводил в памяти вкус ее губ – какой-то сладкий и не похожий ни на один поцелуй вообще до этого?

А еще ее ответный стон и легкий укус моих губ до того, как распахнуть голубые глаза, и полоснуть меня пролившейся оттуда злостью. Да что ж за помесь с эмоциями в этой блондинке?! И как понять, отчего я тихо схожу с ума от этого…

– Я бегал, – наконец, решаю рассказать о второй половине этой бесконечной ночи, и в подтверждении своих слов устало растягиваюсь поверх спальника.

– Бегал?

– Угу. Пытался угомонить зверя – а то он как с цепи сорвался после одного маленького контакта с ведьмой. Знаешь, кажется, твой совет не работает – потому что сейчас желание обладать ведьмой выросло в разы по сравнению с тем, что было!

– Так, может, это только подтверждает, что ты на верном пути? – задумчиво рассуждает Димитр, но я слышу плохо скрываемый шок в интонации брата, – честно, Вик, понятия не имею, что с тобой происходит. А уж с твоим зверем… Но, правда, послушай! Он ведь с самого начала заявил права на Санти. Он хочет обладать девушкой – и вчера ты почти дал ему желаемое… Конечно, он сходит с ума оттого, что добычу увели из-под носа. Может, стоит продолжить, и посмотреть, что будет?

– Расцарапанная морда вместо моего лица будет! – рявкаю, представив хоть на миг, что еще раз пытаюсь поцеловать ведьму, – ты пойми, я ж разве против… но блондинка, кажется, не настроена удовлетворять моего волка только потому, что вдруг ему понравилась…

– Думаю, это потому, что ей не нравишься ты, – смеясь, отвечает Митр, и я недовольно морщусь от справедливости этих слов.

И почему меня так бесит то, что я итак всегда, в принципе, видел? У нас ведь с ней не заладилось еще после того злополучного укуса… И вроде как неприязнь была взаимной. Так с какого черта слова Димитра сейчас неприятным эхом отдаются в груди, а мышцы деревенеют, снова намекая на побег в лес…

– Ладно, братец, расслабься. Что-нибудь придумаем. Все уже встают, так что пошли, посмотрим, в каком настроении после вчерашнего твоя ведьма.

Я согласно направляюсь вслед за братом, но не чтоб посмотреть на Сантарру. Прекрасно отдаю себе отчет в том, что вряд ли после вчерашнего ведьма на меня хотя бы посмотрит – но вот завтрак никто не отменял, а после моих ночных похождений есть хотелось неимоверно.

После сваренного на общак супа из вчерашнего мяса я оглядываюсь вокруг, понимая, что ведьмы на завтраке не было. Тяжело вздыхаю – кажется, кормить в походе ее придется насильно, если я не хочу снова терпеть боль из-за ее отравления. Поэтому прошу Димитра отложить порцию – и втягиваю носом воздух, пытаясь различить запах блондинки среди прочих.

Это удается даже слишком легко. Так, словно и не надо было принюхиваться – тонкий аромат точно всегда витал на фоне, и теперь просто поднялся над остальными, указывая, куда направилась ведьма.

И судя по тому, что след уводил меня куда-то в лес – покой мне может только снится.

Еще издали я слышу какие-то рваные, сильные удары, тяжелые вздохи и шум воды от протекающей рядом реки. Срываюсь с места, хоть и в груди спокойно – вряд ли Сантарра в беде, но, может, Метка наконец перестала действовать…

Когда я подбегаю, то замедляюсь, становясь около ближайшего дерева, и наблюдая за происходящим. Девушка, в одной лишь длинной плотной футболке стоит возле воды, и сосредоточенно лупит каким-то предметом по близлежащему камню. Голова склонена так, что все белокурые пряди свесились с одной стороны, брови сведены вместе, а с каждым ударом ее рот сжимается все плотнее – как будто происходящее ее неимоверно бесит.

Только вот я никак не могу понять, чем.

Я прищуриваюсь, понимая, что неизвестный предмет в ее руке – футляр для мыла, и усмехаюсь, делая шаг навстречу.

– Ты мне только скажи, против кого воюешь – против камня или мыльницы, и я тут же примкну на сторону победителей.

Сантарра вскидывает голову, награждая меня недовольным взглядом, и тут же еще более остервенело бьет предметом.

– Тебя еще не хватало… – слышу ее полувыдох, и подхожу ближе, замечая пару отчетливых кругов на коже под глазами.

– Что с тобой?

Санти вскидывает голову, оглядывает меня – и с каким-то отчаянием трясет передо мной мыльницей.

– Что со мной?! Это у тебя надо спросить… Какого черта ты весь такой распрекрасный тут, а?! Я не выспалась, не завтракала, а еще эта тупая мыльница…

Она с размаху бьет по камню – и только рассекает боковую часть ладони, вскрикивая, и роняя на землю целый предмет.

– О черт!

Я хватаю ее за руку, откуда быстро-быстро капает кровь, и оглядываюсь в поисках чего-то, чем можно перетянуть рану. Не нахожу подходящих растений, и поэтому дергаю свою футболку, отрывая от ткани приличный кусок.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍– Дай сюда!