Софи не верилось в это объяснение. Никакой связи непрослеживалось. Да ее дед знал о языческой иконографии больше любого другогоспециалиста в этой области. К тому же Жак Соньер был исключительно замкнутымчеловеком, вовсе не расположенным проводить время в пустопорожней болтовне сзалетными американскими профессорами. Разве только у него была веская причина…

Софи вздохнула и решилась на откровенность:

– Дед звонил мне сегодня днем. И сказал, что мы с ним вопасности. Вы имеете представление, что бы это могло означать?

Синие глаза Лэнгдона смотрели встревоженно.

– Нет, но с учетом того, что произошло…

Софи кивнула. С учетом сегодняшних событий она была быполной идиоткой, если б не испытывала страха. Она подошла к маленькому окошку сзеркальным стеклом и выглянула на улицу сквозь переплетение тонких сигнальныхпроводков, вмонтированных в стекло. Они находились высоко – футах в сорока отземли.

Софи вздохнула и продолжила разглядывать открывшийся передней вид. Слева, через Сену, высилась ярко освещенная Эйфелева башня. Прямовпереди – Триумфальная арка. А справа, на полого закругленном холме Монмартра,виднелись изящные очертания собора Сакре-Кёр – казалось, отполированный белыйкамень сам излучал свечение.

Они находились в самой дальней, западной части крыла Денон,граничащей с самой оживленной частью площади Карузель. Несмотря на поздний час,здесь до сих пор сновали автомобили, а узенький тротуар примыкал вплотную квнешней стене Лувра. Грузовые автомобили, развозящие по ночам товары, стояли насветофоре в ожидании, когда включится зеленый, казалось, что красные хвостовыеогни насмешливо подмигивают Софи.

– Не знаю, что и сказать. – Лэнгдон подошел и сталрядом с ней. – Ваш дедушка пытался что-то передать нам, это очевидно. Выуж простите, но тут я мало чем могу помочь.

Софи отвернулась от окошка. В голосе Лэнгдона звучалоискреннее сожаление. Несмотря на все свалившиеся на его голову неприятности, ондействительно хотел помочь. В нем говорит учитель, подумала она. Софи прочлаподготовленные судебной полицией материалы на Лэнгдона. Он был ученым, аистинные ученые не переносят недопонимания.

Общая для нас черта, подумала она.

Будучи специалистом по шифровке, Софи зарабатывала на жизнь,находя смысл в совершенно бессмысленных на первый взгляд данных. И подозреваласейчас, что Роберт Лэнгдон, возможно, сам того не осознавая, владеет крайненужной ей информацией. Принцесса Софи. Найти Роберта Лэнгдона. Кажется, яснеене скажешь. Софи нужно время, чтобы понять, что ей может дать Лэнгдон. Времядля размышлений. Время разобраться в этой таинственной истории вдвоем. Увы,время это истекало с катастрофической скоростью.

И она поняла, что у нее только один выход. Подняла наЛэнгдона глаза и сказала:

– Безу Фаш может арестовать вас в любую минуту. Я могувывести вас из музея. Но мы должны действовать сообща.

Глаза Лэнгдона округлились.

– Вы что же, предлагаете мне бежать?

– Это лучшее, что вы можете сделать. Если Фаш заберет вассейчас, вы проведете во французской тюрьме много недель или даже месяцев. Поканаше управление и посольство США будут ломать копья в суде. Но если мы сможемвыскользнуть отсюда и добраться до вашего посольства, тогда американскоеправительство будет защищать ваши права. А я попробую доказать, что вы непричастны к убийству.

Похоже, ее слова совсем не убедили Лэнгдона.

– И думать нечего! У Фаша вооруженная охрана на каждом входеи выходе. Даже если нас не пристрелят при попытке к бегству, сам побег будетвыглядеть подозрительно, послужит еще одним доказательством моей вины. Выдолжны сказать Фашу, что надпись на полу предназначалась для вас. И тот факт,что Соньер упомянул мое имя, не является обвинением.

– Я обязательно сделаю это, – торопливо пообещалаСофи, – но только после того, как вы окажетесь в безопасности, вамериканском посольстве. Отсюда до него всего миля, у подъезда припаркована моямашина. Вести переговоры с Фашем здесь, в Лувре, рискованно. Неужели вы непонимаете? Сегодня Фаш постарается сделать все, чтобы доказать вашу вину. Иединственная причина, по которой он тянул с арестом, связана с надеждойобнаружить новые улики против вас.

– Вот именно. Надежда эта оправдается, если я сбегу.

Тут вдруг в кармане свитера Софи зазвонил мобильный телефон.Может, Фаш? Она сунула руку в карман и выключила мобильник.

– Мистер Лэнгдон, – продолжила она, – мненеобходимо задать вам один, последний вопрос. – Возможно, от этого зависитвся ваша дальнейшая жизнь. – Надпись на полу не является прямымдоказательством вашей вины, однако Фаш сказал нашим людям, что вы и есть первыйи основной подозреваемый. Подумайте, возможно, существует еще какая-то причина,по которой он считает, что вина лежит на вас?

Помолчав несколько секунд, Лэнгдон ответил:

– Нет, не знаю. Не вижу никакой другой причины.

Софи вздохнула. Это означает, что Фаш лжет. А вот по какойпричине, Софи не знала, и вряд ли это удастся выяснить сейчас. Ясно одно: БезуФаш твердо вознамерился засадить Лэнгдона за решетку сегодня же, причем любойценой. Но Лэнгдон был нужен самой Софи, и потому существовал всего один выход.

Необходимо доставить Лэнгдона в американское посольство.

Повернувшись к окошку, Софи всмотрелась в паутину проводовсигнализации, потом еще раз прикинула расстояние до земли. Да, сорок футов –это не шутка. Прыжок с такой высоты грозит Лэнгдону переломом обеих ног. И этоеще самый оптимистический расклад.

И тем не менее Софи приняла решение.

Роберт Лэнгдон должен исчезнуть из Лувра, хочет он этого илинет.

– Что это значит – она не отвечает? – возмущенноспросил Фаш. – Вы уверены, что правильно набрали номер? Я знаю, телефон унее всегда при себе.

Колле пытался дозвониться Софи вот уже несколькоминут. – Может, у нее батарейка сдохла. Или она отключилась.

После разговора с директором отдела криптографии Фашвыглядел озабоченным. Повесив трубку, он подошел к Колле и велел срочносвязаться с агентом Невё. Но связаться никак не удавалось, и теперь Фаш металсяпо кабинету, точно лев в клетке.

– А зачем звонили из отдела? – поинтересовался Колле.Фаш резко развернулся к нему:

– Сказать, что они не обнаружили никакой связи междуродичами идола и всякими там минами зла.

– И все?

– Нет. Еще сказали, что идентифицировали набор цифр какпоследовательность Фибоначчи и что, судя по всему, никакого особого смысла тутне просматривается.