— Вы невыносимы! Вы должны были предупредить меня. Янеподобающим образом одета! — На ней были брюки и шелковая блузка, вопределенных кругах к такой одежде относились неодобрительно. Сара былауверена, что вдовствующей герцогине Вайтфилд не понравится ее вид.

— Я сказал ей, что вы — американка, это всеобъяснит. — Он дразнил ее, прикидываясь, что успокаивает; на самом деле онсчитал, что она восприняла это довольно спокойно. Вильям думал, что Сара будетогорчена сильнее, когда узнает, что он везет ее на ленч к своей матери, но онасочла поездку неплохим развлечением.

— Вы сообщили ей, что я развожусь?

— Проклятие, я забыл. — Он усмехнулся. — Нообязательно скажу ей за ленчем. Она захочет узнать об этом поподробнее. —Он влюбленно улыбнулся ей, совершенно равнодушный к ее страхам и возражениям.

— Вы отвратительны.

— Спасибо, моя любимая. Всегда к вашим услугам.

Вскоре они подъехали к главному входу в имение, и на Сарупроизвела впечатление его красота. Имение было окружено высокой каменнойстеной, которая, похоже, была выстроена при норманнах. Постройки и деревья былиочень старыми, но кругом царил безупречный порядок. Основное здание большепоходило на крепость, чем на дом, но, когда они проехали мимо охотничьегодомика, в котором Вильям останавливался со своими друзьями, Сара быласовершенно очарована им. Он оказался больше их дома в Лонг-Айленде. Родовой домВайтфилдов, в котором жила его мать, поражал своим великолепием. Саравздрогнула, увидев маленькую, хрупкую, но все еще красивую герцогиню Вайтфилд.

— Рада познакомиться с вами, ваша светлость, —волнуясь, произнесла Сара, не уверенная, должна ли она пожать ей руку илисделать реверанс, но пожилая дама взяла ее руку и осторожно пожала ее.

— Я тоже рада познакомиться с вами, моя дорогая. Вильямсказал, что вы прелестная девушка, и я вижу, что он совершенно прав.Заходите. — Она повела их в дом, опираясь на трость. Трость принадлежалакоролеве Виктории и была маленьким подарком Берти, сделанным во время недавнегоего визита.

Герцогиня показала Саре три гостиные внизу, потом они вышлив сад. Стоял теплый, солнечный день, необычный для английского лета.

— Вы долго пробудете в Англии, моя дорогая? —любезно спросила его мать, и Сара с сожалением покачала головой.

— На следующей неделе мы уезжаем в Италию. Вернемся в Лондонна несколько дней в конце августа. Моему отцу необходимо быть в Нью-Йорке вначале сентября.

— Вильям сообщил мне, что он банкир. Мой отец тоже былбанкиром. А Вильям говорил вам, что его отец был главой палаты лордов? Он былчудесный человек… Вильям очень похож на него. — Она с нескрываемойгордостью посмотрела на своего сына.

Вильям улыбнулся и нежно обнял ее.

— Нехорошо хвастаться, мама, — подтрунивал он надней, но было видно, что для нее весь мир заключался в сыне. Он был ее радостьюи бесценным даром.

— Я не хвастаюсь, я просто подумала, что Саре интересноузнать что-то о твоем отце. Возможно, однажды ты пойдешь по его стопам.

— Вряд ли, мама. Слишком много головной боли. Не думаю,что когда-нибудь займусь этим.

— В один прекрасный день ты можешь удивить самогосебя. — Она снова улыбнулась Саре, а немного погодя они пошли на ленч.

Это была очаровательная женщина, поразительно живая длясвоего возраста, и было видно, что она обожает Вильяма. Она не цеплялась занего, не жаловалась, что он был недостаточно внимателен к ней или что она редковидит его. Казалось, она совершенно довольна, позволяя ему вестисамостоятельную жизнь, и получала большое удовольствие, когда он рассказывал осебе. Она вспомнила о его наиболее забавных юношеских проделках и как хорошо онучился в Итоне. После этого он поступил в Кембридж и занимался историей,политикой и экономикой.

— Зато теперь я посещаю обеды и танцую танго.Удивительно, как полезно образование.

Но Сара уже знала, что Вильям занимался не только этим. Онуправлял имением, имел доходную ферму, заседал в палате лордов, путешествовал,был начитан и еще был увлечен политикой. Он был интересный человек, и Сара нехотела признаваться себе, что ей нравилось в нем все. Ей понравилась даже егомать. А герцогиня, кажется, была очарована Сарой.

Они втроем долго гуляли в саду, и Аннабель Вайтфилдрассказала Саре все о своем детстве в Корнуэлле, а также о поездках к родителямее матери во Францию и о том, как она проводила лето в Довиле.

— Иногда мне не хватает этого, — призналась она сностальгической улыбкой.

— Мы как раз были там в июле, там простоочаровательно, — улыбнулась в ответ Сара.

— Я рада слышать это. Я не была в Довиле уже пятьдесятлет. — Она улыбнулась сыну. — С тех пор как появился Вильям, яоставалась дома. Мне не хотелось разлучаться с ним, я получала удовольствие,проводя все свое время с сыном, восхищаясь каждым его словом и звуком. Меняедва не убило, когда бедный ребенок уехал в Итон. Я пыталась убедить Джорджаоставить его дома и нанять преподавателя, но он настоял, и я полагаю, был прав.Вильяму было бы слишком скучно дома, со своей старой матерью. — Онапосмотрела на него с любовью, а он поцеловал ее в щеку.

— Мама, мне никогда не было скучно дома с тобой, и тызнаешь это. Я обожал тебя. И обожаю до сих пор.

— Глупый мальчик, — улыбнулась она, всегдачувствуя себя счастливой, слыша это.

Они уехали из имения вечером, герцогиня пригласила Сарузаехать к ней перед отъездом из Англии.

— Может быть, после вашего путешествия по Италии, моядорогая. Я буду рада, если вы поделитесь со мной своими впечатлениями.

— С удовольствием, — улыбнулась ей Сара. Онапрелестно провела время, и всю дорогу до Лондона они с Вильямом болтали обэтом.

— Она чудесная, не правда ли? Она не обращает внимания насвои болезни. Я никогда не видел, чтобы она сердилась на кого-нибудь, можетбыть, только на меня. — Он засмеялся при этом воспоминании. — Онаникогда не отзывалась ни о ком плохо. Она просто обожала моего отца, а он ее. Яочень рад, что вы нашли время, чтобы встретиться с моей матерью. — Егоглаза говорили больше слов, но Сара сделала вид, что ничего не заметила. Онабоялась взаимного притяжения и той близости, которая возникла между ними.

— Я рада, что вы познакомили меня с ней, — тихопроизнесла Сара.

— Она тоже была рада. Вы действительно понравилисьей. — Он взглянул на нее, и его тронул ее напуганный вид.

— И она не изменила бы своего мнения обо мне, если быузнала, что я разведена, не так ли? — с горечью сказала Сара, когда онумело повернул свой «багетти».

— Не думаю, что она возражала бы, если бы знала обэтом, — честно признался он.

— Я рада, что вы решили не проверять это, — соблегчением улыбнулась она.