— Я тоже люблю вас… — проговорила она, на мгновениепрервав поцелуй. Она увидела слезы в его глазах и нежно коснулась его щекикончиками пальцев. — Мы должны быть разумны, вы понимаете. У нас нетвыбора. У вас есть обязанности, Вильям. Вы не можете отказаться от них.

— Могу, — сказал он тихо. — А если бы у насбыл выбор? — Это было обещание будущего.

— У нас нет выбора. — Сара приложила палец к егогубам, а он поцеловал его. — Не делайте этого, Вильям. Я вам не позволю.

— Почему?

— Потому что я люблю вас, — твердо произнесла она.

— Тогда почему вы отказываете нам обоим в том, чего мыхотим, и говорите о будущем?

— У нас не может быть будущего, Вильям, — сгрустью ответила Сара.

Когда он помог ей выйти из автомобиля, они, держась за руки,медленно побрели в отель. Она снова была в белом атласном платье и выгляделапрелестно. Его глаза пристально изучали ее, впитывая каждую деталь, чтобыникогда не забыть.

— До скорой встречи. — Он поцеловал ее на виду упортье. — Не забудь, как сильно я люблю тебя, — прошептал он ипоцеловал ее еще раз. Было мучительно входить без него в лифт. Двери тяжелозакрылись, и, пока она поднималась, сердце рвалось у нее из груди.

Он долго стоял в холле, глядя на двери лифта, потомповернулся и решительно пошел к автомобилю. Она была упряма, но Вильям Вайтфилдбыл еще упрямее.

Дорога в Рим на поезде показалась Саре бесконечной — онабыла молчалива, бледна, ее родители тихо беседовали, редко обращаясь к ней. Ониоба знали, как ей было плохо и как неинтересны ей их разговоры. Вильям позвонилей перед самым отъездом. Разговор был короткий, но на глазах ее были слезы,когда она, взяв сумку, вышла из комнаты. Сара понимала, что это было началом ихокончательного расставания, и то, что они так любили друг друга, не имелозначения. Она знала, насколько безнадежно их положение и как глупо былопозволить себе влюбиться в Вильяма. Теперь ей придется расплачиваться за этостраданиями и в конце концов заставить себя забыть его. Она не была уверена,что захочет снова увидеть его, когда они вернутся в Лондон. Слишкомболезненными могут оказаться их встречи. И пока они ехали на поезде, онасмотрела в окно, заставляя себя думать о Питере и Джейн, о малышах Джеймсе иМарджори и даже о Фредди. Но как ни старалась Сара отвлечься, она все время ловиласебя на том, что мысленно возвращается к Вильяму… или его матери… иливспоминает о его друзьях… или о том дне, который они провели в Вайтфилде… или отех моментах, когда они целовались… или о вечерах, когда танцевали.

— С тобой все в порядке, дорогая? — настойчивоспрашивала ее мать, когда они оставляли ее, уходя в вагон-ресторан на ленч.Сара категорически отказывалась от еды: когда стюард принес ей фрукты и чашкучая, она сказала, что больше ей ничего не надо. Виктория беспокоилась о ней.

— Все прекрасно, мама, в самом деле.

Но Виктория знала, что это не так. За ленчем она заявилаЭдварду, что Сара достаточно настрадалась с Фредди и, возможно, им не следовалобыть снисходительными к ее маленькому роману с герцогом.

— Мне кажется, важно, что теперь она точно знает, какиечувства испытывает к нему, — спокойно заметил Эдвард.

— Почему? — Виктория была озадачена. — Какоеэто имеет значение?

— Человек никогда не знает, что его ждет в жизни,Виктория, не правда ли?

Она удивилась, не сказал ли ему что-то Вильям, но ни о чемне спросила мужа. После ленча, вернувшись в свое купе, они застали Саручитающей книгу. Это был новый роман «Брайтон-Рок», Грэма Грина, подаренный ейВильямом. Но она никак не могла сосредоточиться, не могла запомнить ни одногоимени и в конце концов отложила книгу.

Они миновали Дувр, Кале и Париж, где их прицепили к другомупоезду, и далеко за полночь Сара лежала в темноте, без сна, слушая перестукколес, в то время как их поезд пересекал северную Италию. И с каждым звуком,каждой милей, каждым поворотом колес все, о чем она думала, был Вильям имгновения, проведенные с ним. Она чувствовала себя намного хуже, чемрасставшись с Фредди, потому что Вильяма она действительно любила и знала, чтоон тоже отвечал ей любовью. Сара понимала, что за совместное будущее емупришлось бы заплатить слишком дорого, и не могла допустить этого.

Она проснулась усталая и бледная после нескольких часовтревожного сна, когда поезд прибыл на вокзал ди Термини, выходящий на пьяцца деЧинквеченто.

Отель «Эксельсиор» прислал за ними автомобиль, и Сараравнодушно подошла к шоферу. На ней была большая шляпа, которая должна защищатьее от римского солнца. По пути к отелю общительный водитель указывал им наразличные достопримечательности: купальни Дисклетиана и палаццо Барберини, садыБоргезе. По правде говоря, она сожалела о том, что они приехали, и ее приводилив ужас предстоящие три недели осмотра достопримечательностей в Риме, Флоренциии Венеции со своими родителями, учитывая то состояние, в котором она находиласьпосле расставания с Вильямом.

Сара почувствовала облегчение, оставшись на время одна всвоем номере. Она заперла дверь и легла на постель, закрыв глаза. Но в тот жемиг мысли ее снова унеслись к Вильяму. Он словно преследовал ее. Она встала,сполоснула лицо холодной водой, причесалась, приняла ванну, чтобы снятьусталость после долгой дороги в поезде, надела легкое платье и через час вышла,чтобы разыскать своих родителей. Они тоже приняли ванну, переоделись и почувствовалисебя вновь бодрыми, несмотря на невыносимую римскую жару.

В этот день ее отец наметил экскурсии в Колизей, и ониподробно обследовали каждый камень под палящим солнцем. В отель они вернулисьближе к вечеру, измученные жарой. Эдвард предложил им задержаться, чтобыосвежить себя каким-нибудь напитком, прежде чем подняться наверх, но даже этоне помогло им. Сара выпила два бокала лимонада, но чувствовала себя древнейстарухой, когда вышла из-за стола и отправилась одна в свой номер. Она оставилародителей поболтать за стаканом вина, а сама медленно побрела по вестибюлю, ссоломенной шляпой в руках, рассеянная и не зная, что придумать, чтобы ей сталолегче.

— Синьорина Томпсон? — сдержанно спросил ее одиниз управляющих, когда она проходила мимо конторки.

— Да. — Сара была смущена, быстро взглянув в егосторону, удивляясь, зачем он позвал ее.

— Для вас письмо. — Он протянул ей конверт,надписанный твердой мужской рукой, она взглянула на него с удивлением, как ономогло дойти так быстро.

Сара тут же распечатала конверт, на листе было написано: «Ябуду любить тебя вечно. Вильям». Она улыбнулась, медленно сложила письмо иубрала его обратно в конверт, подумав, что он, должно быть, послал его еще доее отъезда. Когда она начала медленно подниматься по лестнице на второй этаж,ее сердце было полно им. Воспоминания о нем нахлынули на нее потоком, как вдругкто-то задел ее.