Вперёд выступил здоровенный грузин, с длинными, как у Багратиона, бакенбардами:

- Без очереди не пущу! Да ещё и с тремя котелками. Ты, рыжий хитрый, да мы хитрее. Второй котелок понятно – для своего Лёхи. А третий? Неужели какого-нибудь немецкого студента решил подкормить?

-Нет, - огрызнулся Борька.- Для нашего, для гражданского. Ребята, пропустите без очереди, а? Тот гражданский с самой Балтики, с министерства.

- Откуда?

- Я же говорю, с министерства. Лёха кажет, что это сродни нашему наркомату, наверно важная шишка. Жаль, что погонов нет, но форма у него чудная – что есть, то есть, врать не буду.

- И где ты его откопал? – загоготал грузин.

- В жопе! – обозлился Борька. – Слышишь, генацвале, не хочешь пропускать – не надо, других попрошу.

Каша была гречневой, сдобренная маслом и жирными кусками сала. Каждый, получая в котелок свою порцию, тут же уступал место своему товарищу и присоединялся к другой очереди, - к той, что тянулась к старшине. Тот деловито разливал по кружкам из мерного стаканчика чистый спирт, образно говоря, наркомовские сто грамм, выдаваемые перед каждым грандиозным наступлением. Значит, и сегодня будем атаковать, радовались бойцы, поспешно заканчивая завтрак и приводя оружие в боевую готовность.

Трое друзей еле успели доесть кашу, как последовала команда двигаться вперёд. Взвод за взводом, рота за ротой, батальон за батальоном, вся часть двинулась вперёд, через поля, нагоняя впереди идущие колонны. Танки, пушки и грузовики с боеприпасами продвигались по центру рокады, пехота и обозы – по краям. Сашин батальон замыкал арьергард их полка, который в свою очередь замыкал тыловые части дивизии.

Когда выдвигались, Алексей объявил, что комбат разрешил ему поискать Сашину группу, поскольку самому комбату было некогда до каких-то там гражданских.

- Вот-вот! – оживился Борька. Не комбат, так наш ротный. Почему ты, Сань, не хочешь к нашему командиру обратиться? Он со своими связными быстрее и легче нашёл бы твоих «шпиёнов», - Борька загоготал, - или кто они там такие…

Саша ждал этого вопроса. Попади он к особистам в СМЕРШ, те в первую очередь это бы и предложили: мол, а почему бы вам, товарищ не обратиться за помощью к командиру роты, к которой вы по пути пристали как банный лист? Или, давайте лучше мы вам поможем. И как потом выкручиваться? Одно дело два бойца, пусть храбрых, но недалёких в плане географических и исторических познаний, и другое дело – штаб батальона. Там разговор был бы уже другой: «министерством» и «коммуникациями» он там просто так не отделался бы. Любой комиссар при батальоне сразу вывел бы его на чистую воду, ибо, как в таких случаях выражался Василий Михайлович, аббревиатуры «БАМ» в 1943-м году попросту не существовало в природе. Это де-факто. И доказывай потом под дулом пистолета, что БАМ – это Байкало-Амурская Магистраль, которая начнёт строиться только в 1974-м году, иными словами, за пять лет до Сашиного, реального времени, или через тридцать один год после его прибытия – «сюда, к вам в штаб». Грохнут у стенки, как пить дать, к тому же ещё без документов. Как там Борька говорит? «Шпиён»?

- Нет, ответил он. – К командиру роты не надо. Кто я такой для него? У него своих забот полон рот. Таких как я, отставших и ищущих свои подразделения после налёта, кругом хоть пруд пруди. Все кого-то догоняют, все кого-то ищут. Сами говорите, что частенько спасаете таких же. Доберёмся до следующего привала, и вы останетесь со своими, а я двинусь дальше, авось догоню. Они меня тоже ищут…

А сам подумал: «Конечно, ищут. Только не здесь. Не в 1943-м году, а много позже, через тридцать шесть лет. В тысячах километрах отсюда. Где-то на Байкале».

Саня всхлипнул. Парадокс, да и только.

********

Пока делали большой утренний переход, догоняя авангард армии, пока впереди громыхала канонада залпов, пока шли через нескончаемые поля и наши штурмовики разгоняли в небе немецких асов, пытавшихся сбросить пару- тройку бомб в голову колонны, он, Санёк, всё думал и думал.

Борис умчался куда-то вперёд, в надежде увидеть среди наступающих такую же форму как у Саши, а Алексей, идущий рядом, и видящий, что Саша о чём-то думает, старался не мешать ему, давая тем самым комфортную зону внутреннего пространства.

- Ничего, Санёк, - подбодрил его Алексей. - Если Борька вперёд побежал, то обязательно найдёт твоих коллег. Он у нас сродни следопыту. Однажды, в качестве языка, мы с ним к нашему комбату цельного майора притащили. Ночью сделали вылазку, по-пластунски добрались до их окопов, хлопнули в темечко – и вот вам, пожалуйста, товарищ комбат – майор вермахта с полным портфелем дислокации противника! И вынюхал этого майора наш Борька. Два дня за ним в бинокль следил, когда тот в кусты пойдёт по нужде.

- С портфелем?

- Представь себе!

Саша улыбнулся, а про себя печально осознал: никого Борька не найдёт. Его, Санины друзья, в другом измерении, в другом промежутке времени и за тысячу километров отсюда. Где 43-й год и где 79-й, где Курская дуга и где Баргузинский треугольник...

Саша от безысходности едва не взвыл.

Намечался привал.

Следом за сапёрами останавливались артиллеристы, за ними пехота, инженерные роты, санитарные части, командно- штабные машины, грузовики с топливными цистернами, обозы с продовольствием, телеги с фуражом, и в самом конце – батальон прикрытия всего арьергарда армии, то есть Борькина с Алексеем часть. За ними – никого. Впрочем, если не считать заградительного отряда НКВД. «Эти сволочи, всегда только в тылу пасутся», - как сказал однажды Борька.

Канонада за горизонтом стихла. Немец, даже отступая, был пунктуален в ведении боя: едва близился вечер, как все боевые действия с их стороны прекращались. Ну что ж… нашим солдатам тоже отдых нужен. Война есть война. Сколько не воюй, а организм бойца не вечен, и наши командиры это отлично понимали. Голодный и уставший солдат много не навоюет, а уж если он ещё и наступает, так тем более на сытый желудок врага бить веселее – именно такой точки зрения придерживался Борис.

Раздались команды выставить караулы и располагаться на ночлег. За весь день Саня в составе Воронежского фронта проделал маршем более тридцати километров, всё дальше и дальше удаляясь от той воронки, где он очнулся в чужом для себя времени. Может, стоило вернуться к той яме? Что-то подспудно подсказывало ему, что удаляясь от выкинувшего