Через секунду воронка смерча подхватила и его собственное бренное тело, лишённое какого-либо веса, вопреки всем законам физики.

Две желеобразные массы завращались в круговороте, и понеслись сквозь пространство, сквозь время, навстречу судьбе.

Это были Саша и лётчик.

********

Глава 4: 1979 год. Второй лётчик. Зона отчуждения

********

- Сашок…

- Да?

- Где ты был всё это время?

Василий Михайлович сидел напротив своего младшего друга и пристально заглядывал в глаза.

Тут же у костра сидел и Семён, и Люда, держащая Сашу за руку, и Николай Губа, не разделяющий всеобщей радости, и бурят-близнец, недавно похоронивший своего брата.

Смеркалось, и на байкальский лес надвигались сумерки вечернего неба. Луна уже показалась в просветах листвы – нормальная, обыкновенная, ничем не напоминающая ту гигантскую кроваво-красную аномалию, что ещё два дня назад испугала наших путешественников. Костёр мирно потрескивал, в соседнем болотце квакали лягушки, где-то вдалеке, глухо, как в стеклянном стакане, ухала сова. Всё дышало спокойствием и умиротворением. Червоточина, поглотившая лётчика, казалась теперь всем сидящим у костра каким-то эфемерным видением, групповой галлюцинацией. И если бы не гильзы, каски, обломки пулемёта, фрагмент гусеничного трак от немецкого танка и «выбритая», как косой правильная окружность, оставленная на поляне конусообразной воронкой смерча – все бы именно так и считали.

Путешественники сидели внутри гигантской гиперсферы и смотрели на своего, ниоткуда взявшегося вдруг товарища.

Всеобщий восторг от встречи уступил место скептическому анализу последних произошедших событий. Саша с удивлением и растерянностью взирал на своих друзей, забыв даже проглотить последний кусок мяса, который он схватил, подойдя к костру.

- Проводник погиб? – вытаращил он глаза, едва не поперхнувшись.

Люда дала ему глоток разбавленного спирта и, обняв за шею, нежно поцеловала в макушку. Саша переводил взгляд с профессора на Семёна, явно не совсем понимая, о чём идёт речь. Уже во второй раз он пересказал, как кинулся к лошадям, как они втроём разделились у Больших камней, и как он затем потерял из виду и лошадей и самих братьев, однако всё ещё не верил в смерть брата. Заканчивая второй раз, как он вышел в лесу на запах их костра, он обескуражено спросил:

- Но спираль-то в небе была?

- Несомненно, - успокоил его Семён.

- И пульсирующий шар Луны тоже, надеюсь, был?

- Разумеется, - подхватил профессор. – Как и прочие аномалии. Так же как и неработающие рации, как и пропавшие до этого собаки, как и ещё кое-что, обошедшее тебя стороной.

… И Семён поведал Саше те события, что произошли с командой, пока его не было с ними рядом.

Весь вечер они сидели у костра и, дополняя друг друга, рассказывали Саше ту или иную новость за время его отсутствия. Закончил столь длинное повествование Василий Михайлович, пересказав в деталях о найденном ими лётчике, о червоточине, поглотившей его буквально перед Сашиным возвращением.

Наступила тишина.

- Вон там, видишь, где граница окружности? – спустя минуту спросил его Семён. – Внутри ничего нет, как корова языком слизала.- Он показал рукой на пустой, идеально круглый участок земли, внутри которого торчала какая-то железка и кое-где валялись ещё не все собранные гильзы.

- Вот там мы этого лётчика и обнаружили: сначала Николай с Людой, затем мы с Василием Михайловичем. Здесь и встретились.

Саша поднялся и подошёл к краю концентрических кругов. Луна светила своим серебристым светом, и предметы, валявшиеся внутри территории, тускло поблёскивали магическим отражением, будто мелкие сокровища в пещере Аладдина.

- Это то, что забросила сюда воронка, после того как поглотила лётчика?

- Да. Остальное мы уже собрали. – Семён подошёл и положил Саше руку на плечо. – Василий Михайлович как раз классифицировал эти предметы войны, когда ты появился внезапно. – Он подал Саше гильзы и каску. – Заметь, всё почти новое. Ни ржавчины, ни распада материала от времени, даже смазка на станине пулемёта кое-где осталась, а гильзы – те вообще пахнут порохом, будто только что стреляли. Пойдём к костру, дядя Вася тебе кое-что покажет.

- Однако… - только и смог выдавить Саша, возвращаясь назад.

Люда протянула ему миску с мясом, и он, будучи всё ещё голодным, сразу накинулся на еду, при этом, не забыв одарить девушку влюблённым взглядом.

- Вот, - протянул ему планшет Семён, когда Саша немного утолил голод. – Видишь карту? – он развернул сгибы и указал на множество стрелок, названия населённых пунктов, изгибы карандашных пометок. Саше сразу же бросилась в глаза надпись «Прохоровка», Степной и Воронежский фронт, немецкие фамилии Клюге и Манштейн.

- Так это же…

- Да.

- Я прав? – он сглотнул комок в горле. – Курская дуга?

- Она самая. Август 43-го года.

- И эта карта в планшете… была при лётчике?

- Скорее, появилась позже…

- Дядя Вася даже успел сфотографировать воронку смерча, которая унесла в себе пилота, - вставила Люда, делая перевязку молчаливому проводнику.

У Саши вверх поползли брови:

- А разве фотоаппараты уцелели в урагане?

- Один уцелел, - подмигнул профессор. – Правда, Николай? – он лукаво взглянул на фотографа.

Тот нехотя признался и пошёл проверять ближайший капкан.

- Кстати, о фотографиях! – спохватился начальник экспедиции. – Мы же тебе ещё кое-что не показали. Дочка, подай, пожалуйста…

Люда передала профессору, и тот протянул Саше старый, но по всем показателям новый снимок.

- А вот и наш безымянный друг, так сказать собственной персоной, с семьёй, накануне войны.

Саня с интересом, абсолютно ничего не подозревая, взял фотографию, взглянул, и безмятежно выдал на-гора:

- Ну почему же безымянный? Игорем его зовут! Он из-под Мурманска. Позавчера попал к нам на Воронежский фронт из Северной авиации…

И осёкся, будто обжёгся крапивой:

- Ох! – Саню шибануло так, что он вскрикнул от боли, пронёсшейся в его мозгу подобно рою шершней. – Ой! – повторил он и зажмурился. Схватился за виски, покачнулся и сполз на землю.

В лагере наступила внезапная тишина. Все, за исключением отсутствующего Губы, ошарашено открыли рты и застыли на месте – кто как сидел. Люда даже ахнула.

Саша всё ещё держал фотографию и таращился на друзей, ничего не понимая. Сглотнул, словно у него вдруг раздулись миндалины. В первые секунды никто не сообразил о чём идёт речь. Какой такой Игорь? Причём здесь Мурманск, Северная авиация и Воронежский фронт?

У Саши в голове всё перемешалось. Взрывы, самолёты с крестами на фюзеляжах, телеги, грузовики, танки, ржания