«Дорогая Анна! Пишу тебе это письмо, вырвав время от своих дел. Извини, знаю, что ждала (зачеркнуто). К сожалению, увидимся нескоро. Не могу обещать что-либо положительное, поскольку вызвать свою невесту вскорости не имею никакой возможности. Ежели ты поймешь и простишь, буду доволен. О помолвке нашей пока никого не поставил в известность — ни начальство, ни родных. Придется подождать. Думаю о тебе, скучаю. Дмитрий».

Судя по дате в письме и штемпелю, отправление шло неделю. Саша обратилась к юноше:

— Базиль, я сейчас напишу ответ, а ты помоги отправить его — да чтобы быстрее дошло…

— Я найду Николя, он поможет. Пиши, а я пойду… Подожди, ты говорила с Владимиром? Какое у него настроение? Хочу с ним поговорить о моем приеме в его полк.

— Он сердит… сердит на меня. Ты лучше завтра поговори, когда я уеду.

Торопливо говоря, она уже села за стол, достала письменные принадлежности.

— Куда ты уедешь?!

— Потом, Базиль, потом… Оденься потеплее, чтобы отправиться к Николя, хорошо?

В своем письме Саша коротко передала разговор с Владимиром. Извинялась перед полковником, что выдала их тайну. Писала: «Теперь наша фиктивная помолвка известна Владимиру. Если подвела Вас, нет мне прощения. Бог знает, кому он еще сообщит об этом». Написала и о том, что завтра отправляется в имение Низовцева. Закончила так: «Никогда не забуду, что Вы для меня сделали. Ваша Анна».

Запечатала письмо с мыслью: «Неужели все было напрасно — их с Немировским сближение, его искреннее желание защитить ее?!»

Передала конверт Базилю. Еще взяла листок и написала записку Владимиру: «Брат, прошу Вас не выдавать меня и Дмитрия Алексеевича никому. Не хочу его подводить. Ведь несуществующую помолвку можно легко расторгнуть официально. А я в ответ все сделаю, что прикажете».

Нашла Григория и умолила передать записку как можно скорее в руки молодому князю. Надеялась, что содержание записки узнает и Организация. Хотя она всегда всё узнаёт.

Долго сидела, перечитывая письмо Немировского. Показалось, что он назвал ее своей невестой и в последней фразе не отказывался от своего особого отношения к ней. Но тут же одернула себя: в письме проявилась обычная вежливость дворянина, офицера, человека долга. Сложила лист в конверт, положила его в ридикюль. И все-таки письмо можно перечитывать в долгой дороге, оно будет согревать ее в глухой малорусской деревне.

В дверь постучали, и на ее приглашение войти дверь в комнату открыл Владимир. Саша напряглась от неожиданности и приготовилась к суровому разговору. Иначе зачем бы он навестил ее, видимо, прочитал записку. Заметила в руках знакомый конверт с вензелями по краям — в таком виде отправлялись послания разного содержания членами княжеской семьи. Когда он приблизился, по почерку определила, что это было ее письмо полковнику, которое она передала Базилю. Он спросил с непонятной интонацией:

— Анна, ты получила письмо от Дмитрия?

— Да. Базиль передал мне, забрал из общей корреспонденции.

— И уже написала ответ? — Он указал на конверт, держа его в руке. — Я задержал Базиля.

Саша пристально смотрела на запечатанный конверт с ее письмом. Интересно, что хотел Владимир с ним сделать. Брат как бы услышал ее вопрос.

— Я прочитал твою записку. И в связи с ней прошу ознакомить меня с содержанием полученного письма. На правах главы семьи. А с этим письмом — сама решай, дашь ли прочитать.

Владимир подошел еще ближе к ней и передал ей конверт. Под его внимательным взглядом Саша лихорадочно думала, не найдет ли он в обоих письмах то, что бросит тень на полковника. Однако быстро успокоилась и с согласием кивнула. Вернула назад свое письмо и достала из ридикюля письмо Немировского.

Смотрела, как брат развертывает лист письма, по-прежнему глядя в ее лицо. Затем прочитал внимательно, потом перечитал.

— Анна, это письмо написано в то время, когда полковник после командования корпусом морской пехоты выполнял приказ сформировать новую пехотную дивизию. Как мне известно, он не знал отдыха.

Снова пристально всмотрелся в лицо Саши.

— И я не обнаружил никакой лжи Дмитрия, о которой ты говорила. Он считает тебя своей невестой.

Саша в ответ покачала головой.

— Он никогда прямо не говорил об этом, и в письме тоже… Он просто хорошо воспитан.

— Ты так считаешь?

А сам распечатывал конверт с письмом Саши. Тоже медленно прочитал, ничего нового, разумеется, не узнал. Правда, удивленно спросил:

— Ты с ним прощалась?

— Я не хочу связывать его. Да, он должен быть свободен от меня, от долга передо мной. Очень кстати вы меня отсылаете.

Владимир долго-долго рассматривал ее.

— А ты действительно очень изменилась.

Саша уже не боялась таких слов. Это все от удара по голове, когда тонула в реке — так она объясняла другим, да и себе внушала. Это действительно была причина изменений в Анне. Там, под водой, она, Саша, заменила ее и очень старалась вжиться не только в тело этой дворянской девушки, но и в ее душу, не очень счастливой, мало кем любимой. Ведь и в своей жизни (через двести лет!) она, Саша, тоже была одинока, не имела родных любящих людей.

— Ну, что ж… Надо идти. Будет праздничный обед в честь моего приезда. Переоденься, причешись. И к столу!

Неожиданно он положил руку на ее голову и погладил. Затем стремительно вышел из комнаты.

Обед действительно был праздничный. И не потому, что стол был богато сервирован, стояли запотевшие бутылки с вином и в середине красовался запеченный поросенок. А потому, что сияющие лица, мужской смех, шуршание шелковых женских платьев мешалось с нетерпеливым ожиданием. И вот в распахнутых дверях появился Владимир — красиво причесанный, во фраке, с небольшими свертками в руках. За ним шел его денщик, он тоже держал завернутые в подарочную бумагу коробки.

Довольный смех, радостные голоса напомнили всем о Рождестве. Только гостиная была украшена не елкой, а вазами с цветами. И как можно было не любить молодого князя, который никого не забыл и привез всем подарки! Базиль, получив свою коробочку, танцевал и прыгал в восторге вокруг старшего брата, Аврора смеялась, разглядывая не только свой сверток, но и подарки у других домочадцев. Даже княгиня была не похожа на себя, с ее лица так и не сходила улыбка. Мужчины радовались подаренным часам с цепочками, прикладывали их к ушам, слушали звон. Марфа Ивановна получила самую большую коробку, в которой она нашла модную шляпку.

Саша развязала бант на своей коробочке, открыла ее — и замерла от неожиданности: она увидела ожерелье с темно-красными камнями, переливающимися своими гранями от множества свечей. Такого роскошного украшения никогда не было ни у Анны, она знала, ни у нее, скромной школьной учительницы. Она поймала удивленный взгляд Авроры, которая показывала ей браслет, тоже усыпанный ярко сверкающими брилллиантиками.