Ну а тяжи… Тяжи приходят позже, решая тактические планетарные задачи. Правда, на практике последняя высадка десанта происходила более сорока лет назад. Сейчас же курсантки превратились в некое подобие преторианцев – придворной карманной гвардии, красиво марширующей на парадах и белозубо улыбающейся на рекламных плакатах призывных пунктов.

Радовцы, в массе своей, были ки-модами – со своей внутренней философией и понятиями о чести. Чем-то они походили на бойца-отличника Красной Армии образца сорок первого года, мечтавшего героически умереть за свою Родину. Мысль о том, что за твою Родину должен умереть враг – как-то не была вложена в их головы.

Девушки-десантницы на переговоры не шли, раненых и убитых не оставляли, дрались отчаянно и с одержимым удовольствием бросались в схватки с заведомо превосходящим противником. Раненые подрывали себя гранатами, писали на стенах проклятия кровью и частенько, вместо того чтобы сразу стрелять, – тратили драгоценные секунды на пафосные слова.

Все по законам мелодрамы из голо-ТВ, где статные плечистые героини в морф-камуфляже сражаются с имперцами до последней капли энергии в батареях ИМПа.

Чем поливали, то и выросло. Красиво, героично и… глупо… Девчонок было откровенно жалко.

Писк приватного вызова прервал невеселые мысли. Даю «добро» на соединение. Поверх интерфейса «Имплант-ОС» и десятка раскрытых документов всплывает в окошко видеосвязи. В ворохе помех вижу усталого и слегка закопченного Мурома:

– Командир, взяли вменяемого языка. Есть шанс запаузить это избиение и организовать переговоры. Подойдешь на 17-ю палубу?

Я радостно дергаюсь, чуть не падая с платформы – хоть одна хорошая новость за сегодня! Тут же шиплю от боли – регенерирующее мясо не ободряет резких движений.

– Конечно! Дай точные координаты!

– Лови поводок. И поторопись, она на стимуляторах по самые брови, вот-вот отрубится на сутки.

Оцениваю длину зеленой дорожки, проложенной навигатором поверх карты обитаемого объема. Чуть корректирую маршрут – подъем по сорокаметровому кабельному туннелю я сейчас не осилю.

– Буду через шесть минут! Хоть танцуйте там, но не дайте ей уснуть!

Муром поморщился.

– Принято. Вколем ей еще одну дозу адреналина. Сердце выдержит, имплант армейский. Элита, мля…

Хлопаю по плечу Макарку, прошу подбросить меня до подъемника на семнадцатую. Привычно подстраховываюсь – ставлю в известность Лину и прошу прибыть к точке рандеву Ника, с подконтрольной ему сворой ботов.

Петовод сейчас в фазе релакса, причем на пару со своей половиной. Три часа рулежки полной сворой боевых сервов ощутимо перегружают нервную систему. По всем уставам Нику и Нике положен отдых, но ребята соглашаются скорректировать маршрут неспешной лечебной прогулки и перенести свидание на семнадцатую палубу. Причем со всей своей стальной свитой.

Умницы! Но вот мой долг перед Ником продолжает расти…

В нужном мне коридоре следы недавнего боя. Под ногами звенят гильзы стрелковки, у стены отдыхает целое отделение тяжей. Ремонт и регенерация в процессе: часть бронещитков снята, оружие в цикле самоочистки, медицинский дроид мечется от фигуры к фигуре.

Успокаивающе машу парням – сидите, мол. Хотя вставать никто и не торопился…

У шлюзовой двери развернута автоматическая турель, рядом дежурит оператор штурмкомплекса. Его монструозная пушка висит на силовой подвеске БКС и готова к бою. Хоть тут порядок. Обычно бойцы держатся подальше от активированного «ШК-12». Вибрация роторов пакета стволов порождает жуткий зуд, а фонящая камера деления ядер способна за неделю сделать из любого кобеля унылого импотента…

Караульный едва заметно подтягивается – отдавать честь с оружием не положено. Люк отъезжает в сторону, пропуская меня вовнутрь.

Осматриваю зал и едва заметно кривлюсь – из моих парней здесь лишь «комкрыл-1» – командир первого авиакрыла. Офицер он толковый, умный и осторожный, но не простой – себе на уме и с вечным сомнением в глазах.

Остальные присутствующие – элита тяжей. Осадок от стычки в кают-компании еще не прошел, так что взаимной радости между нами не наблюдается.

Поворачиваюсь к Мурому. Здоровяк выглядит устало, но в глазах лихорадочный блеск – явный признак передоза стимуляторов.

Ну а кому сейчас легко? Каюсь – сам злоупотребляю, растягивая рабочее время в сутках до двадцати двух часов.

Коротко киваю, задаю главный вопрос:

– Где она?

Старлей тычет пальцем в сторону отдельной каюты:

– Там сидит. Со всем почтением и мягким диваном…

Я удивленно приподнимаю бровь:

– Одна?

– Ну зачем одна? Под присмотром. Нечего ей тут уши греть и стволы подсчитывать…

Согласно киваю – логично.

Подхожу к каюте. Датчик замка опознает меня как своего и сдвигает дверь в сторону. Непонимающе морщу лоб. Помещение ободрано до несущих стен, а внутри громоздится смутно знакомая конструкция из стандартных электронных блоков и платиновой решетки точечного радара. Только вот решетка почему-то направлена прямиком на меня. Что за…

– Импульс! – раздается команда за спиной, и поток жесткого гамма-излучения проходит сквозь мое тело.

Полыхнувший алертом имплант отключается. Интерфейс гаснет, зрение пропадает, а из меня словно выдергивают хребет. Я оседаю на палубу, содрогаясь в приступах рвоты и совершенно не контролируя бьющееся в конвульсиях тело.

Как из тумана доносятся глухие голоса:

– Переверните его на бок, а то захлебнется еще…

– Гляньте, гляньте! Да у него даже глаза сварились!

– А ты думал – пятнадцать тысяч рад в одном пучке! Там не то что белок – спекаются даже защищенные цепи импланта.

– Фу мля, сами его переворачивайте! С него кожа пластами слазит!

Меня корежит на палубе, разрывая мышцы в запредельных усилиях, выворачивая суставы и кроша позвонки. Электронное эхо от смерти импланта с силой цунами ударило по нервной системе.

Боль и Тьма держат меня под руки, ласково нашептывая в уши нечто сокровенное.

Тяжелых шагов я не расслышал, но вот раздавшийся над самой головой голос узнал – Муром.

– Вколите ему противошоковое, он нам живым нужен. Обесточьте и доставьте сюда капсулу с тремя семерками.

Бронированный ботинок пнул меня по ребрам. Без особой силы и злости, скорее – привлекая внимание. Муром вновь заговорил, на этот раз – обращаясь ко мне. Его голос казался спокойным и даже сочувствующим.

– Ну что, временный командир? Я ведь предупреждал – пока ты рулишь в верном направлении – я с тобой. Ну вот куда тебя понесло? Наследник великой Империи, епта… Командор грозного крейсера, мля! Больших звезд захотел?! И что мы имеем в сухом остатке? Обязательный устав на шесть тысяч пунктов? Баб «не в служебное время и с озвученным согласием под протокол импланта»? Отключенный выход из симулятора? И теперь вместо отпуска на солнечном пляже и карьеры среди горячих девочек – мы гнием в кишках этого проклятого «Марата»…