Я всецело многие годы принадлежал лишь Анжеле. И … это было легко. Меня попросту никто не цеплял.

А теперь…

А теперь совершенно точно надо искать себе квартиру.

Понимая, что на сегодня работоспособность исчерпана, запустил пакетный анализ данных на выявление системных ошибок, прикрыл крышку ноутбука, чтобы свет не мешал спать, и отправился в кровать.

Отворачивался, как мог. С силой жмурил уставшие глаза, но они против воли раз за разом возвращались к губам Стрекозы, будоража память и фантазию.

Завтра же съеду.

С таким решением и уснул.

Проснулся от сигнала программы окончившей анализ. Нехотя разлепил ресницы и, конечно же, взгляд сразу упал на Стрекозу. Она спала. Прямо в очках, наушниках и со стилусом в руках.

Тихо приблизился, осторожно снял гарнитуру с головы Февронии, зачем-то примерил ее очки, вытащил графический планшет. Ноутбук ожил и подтвердил мои догадки. Девчонка рисовала. И с монитора на меня глядел настоящий огромный монстр с густой синей бородой и желтыми глазами, в объемных металлических доспехах, на нагрудной пластине которых витиеватыми буквами значилось GLORК, с огромным топором в руках. На голове его серой сталью блестела корона, острыми зубьями стремящаяся ввысь, которые отчего-то напоминали мне рога. Но, надо сказать, в целом вид существа был благороден и… добр. Ну, может, и не добр, конечно, но тем не менее персонаж точно был положительным. Это качество четко угадывалось, как смысл между строк витиеватой метафоры.

Я восхитился талантом Стрекозы. Надо сказать, персонаж вышел очень фактурным, детализированным, впечатляющим. И вновь задумался, какой такой бизнес может быть у нее с моим отцом? Зная хватку Игоря Калинина и отсутствие склонности к благотворительности, то, как минимум, самоокупаемый.

Отодвинул технику, отключать не стал, мало ли… Укрыл девчонку краем одеяла и вернулся обратно с вою постель.

Уснул быстро, а когда проснулся, то обнаружил, что в квартире нахожусь один. На столе обнаружилась записка и из нее следовало, что Стрекоза отправилась исправлять то, чего вчера накуролесила, а именно избавляться от царапины на кузове авто и грязи в ее салоне, извиняясь и предлагая воспользоваться услугами такси.

Так и поступил. Только отправился не в офис. Вернее, не в свой офис, а в «К-Глобал-Инвест». Пора навестить родителя, поблагодарить за помощь, хоть и не прошенную, и узнать величину своего долга за ключи от системы «OKTA-security». Да и самому заполучить эти самые ключи, чтобы понять, откуда растут ноги моего предателя. На самом деле, у каждого пользователя в доступе прописаны маленькие идентификаторы. Точнее, это объемные ответвления от основной цепи, кажущиеся на первый взгляд частью исходного кода, но в реальности они лишь служат для отличия пользователей друг от друга.

Если такер-хакер на деле не такой уж и бест, то вполне вероятно, что часть кода с идентификатором осталась нетронутой, и тогда вычислить предателя не составит большого труда.

Как ни странно в офис империи Калинина меня пропустили без каких-либо вопросов. Более того, все вежливо здоровались по имени отчеству, будто являться сюда в девять утра было для меня чем-то само собой разумеющимся. Лишь значительно задерживающиеся изучающие и внимательные взгляды встречающихся в прохладных коридорах девушек свидетельствовали о необычности визита сына их шефа, чья нога столько лет не ступала на ковры «К-Глобал-Инвест».

Регина Родионовна, бессменная помощница отца, выскочила ко мне навстречу с объятиями. Как оказалось, я тоже был рад видеть эту обычно строгую, исполнительную, но очень добродушную женщину.

Стало неловко.

Как будто с войны вернулся.

Блудный, черт бы его побрал, сын.

— Станислав Игоревич! Здравствуйте! Какое чудесное утро, — женщина приобняла меня за плечи, лишь на секунду позволив себе такую вольность, сразу отстранилась, оглядывая меня с головы до ног и обдавая ненавязчивым ароматом сирени, напомнившем о детстве, проведенном в компании отца. Офисы сменились, наше совместное с ней времяпрепровождение кануло в Лету, но вот этот слабый аромат сирени, будто машина времени, отбрасывал прошедшее время назад.

— Доброе утро, Регина Родионовна, — улыбнулся в ответ, — Надо же, а вы ничуть не изменились. Время не властно над вами.

— Ой, Станислав Игоревич! — смущаясь отмахнулась она, — Скажете тоже. Вы вот очень изменились! И все только в лучшую сторону. Даже ваша борода очень вам к лицу. Боже, вы так похожи на своего отца…

Ее речь прервал звук резко открывшейся двери. Мы обернулись, замечая в проеме фигуру Калинина Игоря Сергеевича…

— Ты уверена, что ему понравится? — осторожно поинтересовался Дэн, — Как бы сюрприз для твоего парня не обратился шоковой терапией. Дело твое, конечно, но ты подумай, может, лучше все же просто избавиться от царапины?

— Фу, ты че такой трус?! Во-первых, он не мой парень. Во-вторых, шоковая терапия ему в некотором роде полезней всяких там сюрпризов. В-третьих, он будет в восторге… Хотя, допускаю, что не сразу. Сколько?

— Тридцать тысяч и три поста в твоем акке со всеми ссылками на нас и все такое. Меньше никак не могу, прости. Надо бизнес развивать, сама понимаешь, и материала немало уйдет.

— Грабеж, однако… Ты же понимаешь, что мне нельзя палиться. Я только из Москвы свалила, не хотелось бы еще и отсюда ныкаться.

— А ты не пались, конфетка, — подмигнул Ден, широко улыбаясь. — Скажешь, мол так и так, другу сделала сюрприз и все такое. Номера на фотках светить не будем. А после твоих постов как минимум в десяти городах нашей страны у этой тачки появятся клоны.

— Ок, но мне надо быстро.

— Даже если начнем прямо сейчас, за день не успеем. До понедельника жди.

— Ладно. Как-нибудь протянет без машины выходные. Держи ключи, Дэн. Заберу в понедельник.

Мы уладили вопрос с оплатой, и я побрела на троллейбусную остановку. Погода была теплой, даже душной, но пасмурной. Впрочем, тоже самое царило и в моей душе. Такое настроение не могло не отражаться на череде возникающих в голове философских вопросов, обращенных к самой себе, и бесконечно бередивших душу.

Зачем?

Вот зачем он меня поцеловал?!

Ведь этим незначительным для самого себя поступком Стас всколыхнул внутри давно смирённые чувства. Он легко и непринужденно швырнул в меня свой сумасшедший поцелуй, словно камень в маленькое неприметное озерцо, затронул дно, и теперь в пучине стремительно поднимались маленькие невесомые частички, нарушая прозрачность воды, а по поверхности во все стороны неизбежно разбегались круги, нарушая спокойствие годами незыблемого умиротворения.

Глупое-глупое-глупое сердце абсолютно глухо к рациональным доводам разума. Оно не внемлет очевидной мимолетности и незначительности недолгой ласки, а упрямо стучит все быстрее и быстрее, выпуская каждым импульсом в кровь, заточённые под ребрами в недрах красных мышц наивные мечты. А те и рады. Словно бесполезные сорняки на благодатной почве, они пускают в меня свои корни, готовясь вновь расцвести буйными розовыми шапками.