За что и принялся извиняться, позабыв, что когда-то вообще мог на них за что-то обижаться. Это же мои родители. Не идеальные, да, но мои. И по большому счету абсолютно ничего плохого мне не сделавшие. Да, во многом они были слишком бескомпромиссны, категоричны и глухи. Да, часто перегибали палку воспитания. Да, не умеющие открыто проявлять нежность, любовь и ласку, зато чересчур рьяно демонстрирующие дисциплину, хорошие манеры и высокое умственное развитие.

Но при всем этом мне совершенно нельзя упрекнуть их в пренебрежении, разве что в какой-то излишней холодности и, наверное, диктатуре. И нет, я совершенно не жалею, что выбрал именно тот путь, по которому прошел все эти годы, это-то как раз самое верное из всех решений. Я жалею лишь о режиме холодной войны, введенном всего одним чересчур эмоциональным разговором.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍А еще как-то невзначай подумалось, что судить о родительском воспитании, отношении и любви, наверное, мы получаем право, лишь когда у нас самих появляются дети. Теперь, когда впереди маячит скорая перспектива отцовства, я на многие вещи начинаю смотреть под другим углом.

Неловкая встреча у парадной двери под девизом «хлеб-соль для блудного попугая», кивающего болванчиком и повторяющего нелепое «извините», продолжалась бесконечно долгие, абсолютно нескончаемые, мучительно длительные две минуты, после чего все прошли внутрь с широкими улыбками, от которых лично мне захотелось напиться вхлам.

Столько боли, надежд, облегчения, радости и неприкрытого счастья попеременно читалось на лицах родителей, что первоначальное желание остаться здесь на ночь, стало стремительно отползать, уступая место трусливому и паническому стремлению убежать. Еще ни разу в жизни я не замечал подобной эмоциональной откровенности у матери и отца. Возможно, проявляй они подобные реакции раньше, ситуации со скандалом вселенского масштаба вполне можно было избежать. И, видит бог, отцовские советы в вопросах бизнеса мне очень и очень часто были необходимы, просто выпрашивать их, словно бездомный блохастый щенок ласки у прохожего, оказалось выше всяких сил.

Шутка ли, но до момента утренней встречи с отцом я и не подозревал, что настолько значим в его жизни.

Атмосфера претенциозной торжественности и значимости давила на всех присутствующих. Мы не разучились есть или пить, но совершенно точно утратили навыки совместного общения. Разговор не клеился, вилки громко звякали о фарфор, голоса звучали неестественно.

Пожалуй, с ночевкой я весьма и весьма погорячился.

Нам действительно придется заново выстраивать мосты и нормальные диалоги, однако, искренняя радость от положенного начала не могла не воодушевлять.

Через час я рванул обратно, решив, что смотреть в глаза Стрекозе, мне уже вообще не страшно. Страшно захлебываться мыслями, глядя на родителей, да и они явно не в своей тарелке. После бурного приветствия на крыльце мы все явно впали в эмоциональную кому.

По дороге, решив немного прийти в себя, набрал Анжелу.

— Привет, зая! — электрическим разрядом в мозг поразили меня динамики, — Соскучился?

— Привет, милая, — устало ответил ей, — Как вы себя чувствуете?

— Кто мы? А… Мы! Да. Мы нормально. Собираемся в бассейн.

— Бассейн это хорошо. Видел твои анализы, не понял ничего. Вы в порядке?

— Конечно, не понял. Ты же не интересуешься нами вообще. Анализы в норме, никаких отклонений. Ты скоро приедешь?

— Я с отцом помирился…

— Что??? — не веря воскликнула Анжела, — Ты не шутишь? Ты помирился с Игорем Сергеевичем?!

— Еду из Ясных Зорь. Ужинали вместе.

— Милый, как же это здорово, — замурлыкала она, и тональность ее голоса изменилась кардинально. Слышно, что улыбается от того, испытывая облегчение и радость за меня. Она всегда была такой. Очень переживала за наши отношения с отцом, потому что со своим всегда оставалась близка.

— Здорово, — подтвердил я все тем же ровным голосом, так как последние силы ушли на прощание с родителями.

Обычно разговор как-то сам собой завязывался, и мне уже даже можно было обходиться без длинных предложений, а достаточно лишь в правильных местах вставлять «конечно, милая» и задавать короткие уточняющие вопросы, вычленяя из потока слов крупицы действительно наполненной смыслом информации.

Болтовня всегда успокаивала Анжелу, а мне всегда нравился ее бархатный грудной голос. Не важно, что она говорит и сколько в ее речи полезных фактов, главное — это приносит удовольствие и ей, и мне.

Но не сегодня.

Диалог не клеился. Анжела раздражалась, не получая ответы на свои возникшие многочисленные вопросы, а я в принципе не мог на них сконцентрироваться. Я просто хотел молчать. И слушать ее голос.

Предчувствуя вероятность ссоры, выбрал меньшее из зол, сослался на затрудненную ситуацию на дороге и отключился.

Снова возникло желание выпить.

Припарковался во дворе, окутанным мутно-желтым светом редких фонарей, когда стрелка часов перевалила за одиннадцать. Взглянул с надеждой на окна — не спит.

Жаль.

Поплелся в супермаркет за коньяком.

Похоже, граммов сто мне сегодня точно не помешают.

В довесок к коньяку собрал два пакета с продуктами, среди которых как-то затесался даже торт и арбуз.

Загруженный во всех смыслах, поплелся в сторону прибежища, именуемого на данном жизненном этапе домом.

Дверь в квартиру оказалась не заперта, что вызвало легкое чувство тревоги. Стоптанные кроссовки посреди дверного коврика свидетельствовали о наличии в квартире гостя. Сам же я, не разуваясь, мигом встал, как вкопанный, стараясь не шуршать пакетами, дабы расслышать происходящее за стеной. Мерзкое предчувствие ползучими змеями спускалось вниз по позвоночнику.

Я сказал ей, что не приду ночевать, а теперь на коврике чужие кроссовки!

— Блин, мне так не нравится, — послышался раздраженный голос Стрекозы, — Повернись что ли…

— Да ты задолбала, принцесса! — смутно знакомый голос порывисто гундосил, — Какой-то гемор один с тобой. Обещала же, что понравится, а пока только одно моральное изнасилование! Давай уже переходи к активным действиям!

— Посмотрите на него! — фыркнула Стрекоза, — О морали вспомнил! Я не могу так сразу, мне подготовиться надо. С мыслями собраться. Думаешь, это просто так все?! Гордись лучше, что я для этих целей тебя выбрала! Это все яйцо твое лысое! Кстати, дай-ка потрогать! Колется?