Наверное, при нужде и патроны бы подавала. Я как раз с Невского на Консисторскую поворачивал, промахнулась жена, откинуло ее немного. А куда я рулю? Известное дело, на подстанцию скорой, что в институте Елены Павловны. Поэтому я не на Новгородскую свернул, хотя там и госпиталь чуть поближе, а на Восьмую Рожденственскую, чтобы из нее на Греческий проспект, и уже с него – на Кирочную. Рассказывать дольше, домчались минут за пятнадцать, что для этого мотора – рекорд, наверное. Сифонило через разбитое стекло знатно, но с учетом температуры за бортом неудобства это почти не доставило.

Наверное, дворники мой автомобиль знают – пропустили быстро, ничего не спрашивая. Я подрулил к приемному покою и лихо затормозил прямо у двери. И сразу ринулся внутрь, скомандовав Агнесс и Жигану «За мной!».

– Господи! Да что же творится?! Евгений Александрович, кто это вас? Давайте, срочно, там же швы накладывать надо!

Доктор Михеев, похоже, поселился здесь. Как не придешь на скорую – и он тут как тут.

– Меня после, там водитель мой пострадал гораздо…

– Не спорьте, займутся им в свою очередь.

Решил не тратить время на лишние дискуссии. Пусть уж обрабатывают, тут быстро всё.

Оказалось, что рана аккурат рядом со старым шрамом, образовавшимся после встречи с населением в этом же городе, кстати. В Москве где только ни пришлось побывать – и нигде ничего, но вот Питер меня не любит, всё норовят лицо поправить на свой лад.

– Рана глубокая, вот, осколок стекла добыл, – отрапортовал Михеев. – Предлагаю один шов наложить, думаю, достаточно будет.

– Давайте уже и займитесь тем, кто действительно в помощи нуждается.

Врач кликнул на помощь, пришли два фельдшера – они и занялись Жиганом.

– А что же теперь, вы, говорят, из министерства уходите? – завел светскую беседу доктор, заканчивая шить. – В газетах гадости всякие пишут. Закроют нашу скорую после такого?

Даже не удивительно, что все всё уже знают. Газеты здорово по мне прошлись.

– Почему вы так решили? Никто не закроет ничего. Более того, будет служба развиваться. Вон, приказ о создании круглосуточных травматологических пунктов приняли. Со мной, или без меня, и скорая ездить будет, и от сифилиса лечить не перестанут.

– Ну вот, готово, сейчас медсестра смажет зеленкой, стрептоцидом засыпет, и повязку наложит. Шрам, конечно, будет, но совсем рядом со старым…

– Я не девица на выданье, мне не страшно.

– Да это и понятно.

– Очень больно? – схватила меня за руку Агнесс. – Я так переживала: ты весь в крови, эти люди… Что им надо было?

– Не знаю. Всё кончилось. Сейчас Жигана доштопают, и поедем домой.

– Как смешно ты сказал. Ты видел, у тебя брюки порвались? Попросить, чтобы зашили?

– До дома доберемся как-нибудь, не надо.

Мне и самому интересно, что это за люди были. Что провокация, я более чем уверен. Слишком уж тщательно изображал просторечие зачинщик. И пьяным он, в отличие от остальных, не был. Так, сейчас, попробую вспомнить. Вот он подбегает, дышит… В выхлопе гнилой зуб, рыба… А вот алкоголя точно не присутствовало. Разве что кокаина нанюхался для бодрости? Движения у него какие-то рваные были. Не о том думаю. Полиция появилась, но как-то слишком поздно, действовала вяло. Ведь явно как раз эту калитку охранять и надо, не один я туда заходил, и за ней – гроб с телом цесаревича.

А я тоже умник – поперся с одним Жиганом. Почему охрану не взял? Гюйгенс ведь настаивал, а я рукой махнул, мол, центр города, полиции – как тараканов в дешевом трактире. Только туда и обратно. Чем думал? Точно не головой. Александра Николаевича, дедушку нынешнего императора, какие-то дилетанты тоже в центре города, при наличии конвойцев, бомбами забросали, будто в компьютерной игре на минимальной сложности. Ладно, мы отделались ерундой: разбитое стекло, пара швов на физиономии, да погибшие в бою брюки.

Дабы отвлечься – спросил Михеева, как дела на скорой.

– Да все слава Богу. Наладилось, штат полный, – доктор посмотрел на Агнесс, улыбнулся. – А у нас, Евгений Александрович, случай был смешной буквально на прошлом дежурстве. Дама одна ужинала в ресторане «Додон», и пошла, извините Агнесса Григорьевна, в туалетную комнату. Там она зачем-то влезла с ногами на санитарный прибор, поскользнулась, упала, и сломала лодыжку. Начала кричать, звать на помощь. Прибежали служители – заперто изнутри, а пострадавшая дотянуться до щеколды не может. От большого ума швейцар выбил дверь. И той со всего маху даме еще и по голове попало. Вдобавок к перелому, и мозговое сотрясение получила. Вот и поужинали.

Да уж, легенда о вросшем ногте, одна из самых популярных баек у первокурсников медицинских вузов, не на пустом месте родилась. Мы посмеялись, после чего дождавшись Жигана, откланялись. Вот не зря создавал скорую. Самому пригодилось!

* * *

Похоже, с прогнозом уменьшения количества визитов в наш дом я не угадал. Вскоре после курьера, доставившего приказ об удовлетворении моего прошения об отставке, как прорвало. Приехал генерал Бунаков. Тощий, бледный, но жизнерадостный. Главный казак империи выказал всестороннюю поддержку. Мол, жизни осталось не очень много, так лучше последние дни на хорошие дела потратить, а не на акробатику на дворцовых паркетах. Потом прибыл начальник Военно-медицинской академии Пашутин. Главный редактор журнала «Врач» Вячеслав Авксентьевич Манассеин. После давнего конфуза с плесенью он с особой любовью освещал все мои достижения. А вслед за ними – фрейлина императрицы, баронесса Эмма Фредерикс, бывшая на нашей свадьбе подружкой невесты. Значило ли это смягчение позиции Его величества? Если честно, мне было всё равно. Мое-то мнение совсем не изменилось – власть дело грязное, ничего хорошего из Царского я уже не ждал.

Вишенкой на торте стал приезд кареты с короной Великого князя Сергея Александровича. Экипаж демонстративно остановился у главного входа в дом, чтобы ни у кого не возникло сомнений. Впрочем, прибыла к нам Елизавета Федотовна. Официально – к Агнесс. Но со мной Лиза общалась явно дольше.

Вторая беременность дается ей намного тяжелее, чем первая. Срок уже подходит, а она худая, бледная. С почками там хоть всё нормально? Потащил мерить давление – вроде в пределах нормы, отеки… да так, голени чуть пастозны, но для беременных это почти обыденное явление. Плод шевелится, сердцебиение хорошее. Разве что размеры… Плод явно покрупнее Сашки будет.

– Что с тобой? Ты похудела сильно.

– Еще и два зуба потеряла, будто растворились.

– Я же говорил, что нужна пища, богатая кальцием. Плод тянет всё себе. Пей молоко, ешь творог!

– Да нет аппетита совсем! – вспылила Лиза. Потом вздохнула, взяла меня