— Поверь, я умею так спросить, что никто и не подумает!

— Ответить? — съязвил Доктор, вбивая шар в лузу. — Ну так что, она все отрицает?

— А она говорит, вы обознались, граф, как и маркиз Вало, поэтому я вас прощаю.

— Причем здесь маркиз?..

Пришлось рассказать Доктору последовательность событий, после встречи с Прекраснозадой в бассейне: баня, налет, банкет, выборы невесты, снова баня и снова маркиз, далее без остановок…

— Ну хорошо, — согласился Доктор, — ты мог навоображать черте что: не видел, вернее, видел, но дак сайд, а вот как маркиз-то мог обознаться? Надо полагать, он видел вас обоих в бассейне, коли бросился тебя убивать?

— А я о чем?! Я говорю, а она плечиками, так: мол, откуда я знаю — ревность, климакс! — что ему там в голову ударило? Во всяком случае он тоже удручен и дико извиняется за зрение.

Доктор вколотил еще один шар, за ним нехотя вкатился биток, удар переходил к Фоме, но играть становилось бессмысленно.

— Что мы имеем? — подытожил Доктор.

— Пять — ноль, — посчитал Фома шары. — Ни хрена мы, милый Доктор, не имеем! В результате расследования пришли к выводу, что расследование безрезультатно…

Он закатил-таки шар престижа.

— Но это она! — удовлетворенно цыкнул он, примериваясь к следующему. — Маска ее выдала.

— Ты уверен, что это была княжна?.. Ну ладно, ладно, верю!.. Зачем ей это было нужно? — пожал плечами Доктор.

Вариантов, на самом деле, было много, поэтому он сам их вкратце и обрисовал. Княжна имеет виды на маркиза. Княжна почему-то не хочет обнаруживать свое участие в этом деле. Княжне зачем-то нужен граф, но она пока не хочет, чтобы кто-либо догадался об этом, включая и графа, тем более, ревнивый маркиз, поэтому она назначает свидание инкогнито.

Но что ей может быть нужно от него, знакомого ей всего пять дней, из них три дня — по речам на поминках, удивился Фома. Если в бассейне была она, то он уже выполнил все ее пожелания, в отличие от нее, кстати. Может, она действительно хочет отблагодарить его, но чтобы он об этом узнал в последний момент, то есть сама еще не решила, будет ли благодарить? Хочется, но колется, он знает таких. Может, согласился Доктор, гордость паче чаяния, но княжна не кажется особой, способной вести такие мелкие игры. Нельзя отбрасывать и самые невероятные варианты, даже дурацкие. Например, маркиз ползал вокруг бассейна, скрипя зубами, и все слышал, потом, в ярости, выложил княжне, все, что обещала красавица графу. Он же мог принять за княжну другую женщину, ослепленный ревностью, правда, с чего?.. Сама княжна могла воспользоваться этой информацией для каких-то своих целей, смотри выше. Наконец, другая женщина, знакомая княжны или не знакомая с ней, но искусно имитирующая ее голос, могла вести эти переговоры.

— Можно продолжать, но зачем она нам сейчас? В конце концов, мы и так все знаем, — сказал Доктор.

— Да я согласен, но она все знала до этого и возможно сейчас знает что-то, чего знать нам не помешало бы, о чем даже не догадываемся!..

Фома закатил еще один шар, совершенно фантастический, пятый в цепочке, попробовал еще раз повторить этот фокус и промазал. Доктор положил три подряд.

— С тобой неинтересно! — бросил Фома кий. — Пойду, выпью что-нибудь.

— А с маской-то на чем расстались?

— Она хотела встречи, уже личной.

— Так в чем же дело, ты согласился?

— Не помню, кажется, я предложил тебя.

— И как она отреагировала? — засмеялся Доктор.

— А как на тебя может реагировать женщина, она исчезла! Ты же у нас — мороз по коже!

5. Рожденный в печали. Малыш

Праздник взвивался красочным фейерверком, как будто предстоящий поход был дегустацией гимайских вин с округлым вкусом. На сцену, сменяя друг друга, вываливались факиры и фокусники, клоуны и акробаты, мимы и мемы, жонглеры и эквилибристы, и над всем этим царил толстяк тенор. Теперь он пел уже высочайшим колоратурным сопрано, что удивительным образом вязалось с его необъятной фигурой, но не полом.

— Он что, кастрат? — спросил Фома у Блейка.

— Пенто? Нет, он гермафродит.

— Гермафродит? Вот уж не слышал, что бывают вокальные гермафродиты!.. Доктор, бывает такое — от верхнего женского «до» до нижнего мужского «до» же?.. Дожили!. Наверное, очень эротично таить в себе такие шири? И никого-то больше не надо. Мечта Платона, андрогин! Вокальный. Глас народа!

— Не знаю, как его, а твои необъятные шири, я бы сузил, Андрон-гин ты наш! — заметил Доктор. — Сколько у тебя свиданий за манжетами?

— Не завидуй, это мои слезы, лучше посмотри, как люди веселятся!

Недалеко них Марти-младший образовал развеселый хоровод, отплясывающий под пацифистскую песню.

— Ах, куда же ты, Мартын, ах куда ты? Не ходил бы ты, Мартын, во солдаты! — заливались фрейлины, разодетые и разрумяненные, словно сенные девки.

Некоторые, действительно плакали. Но «Мартын» никуда и не собирался уходить, тем более во солдаты, о чем радостно сообщил Фоме в разгар банкета: «отмазался, ваше сиятельство!» Теперь он не жалел красных каблуков, какие каблуки — жизнь спас!

Мэя, вспомнил Фома, увидев церемониймейстера без нее, она же была все время с ним! Он озабоченно покрутил головой, ощущая странное беспокойство, потом прошелся вдоль резвящихся пар, вернулся обратно, намереваясь потребовать Мартина к ответу, когда, наконец, увидел её, выходящую из танцевального зала, в сопровождении высокого кавалера в темно-бордовом одеянии, очень знакомого.

Это был маркиз, успевший поменять разодранные манжеты, а заодно и переодеться и стать неузнаваемым. День переодеваний. Фома почувствовал неприятный укол. Что надо этому хлыщу от Мэи? Или он тоже передавал свои извинения, но уже через нее?..

Странная парочка — маркиз и княжна. Пеперминт. Он подлетел к Мэе.

— Ты не устала?

— А вы? — дерзко