Уфимцев устраивался в каюте. Я передал ему все бумаги. У мичмана на руках были подписанные документы на наш вспомогательный крейсер. Всё, он в составе флота, входит в состав небольшой группы дозорных кораблей. Если проще, мы будем охранять побережье и вход на рейд.

Зайцев умотал получать коды. Пусть наша станция была другой модели, но иметь связь с теми, что были на русских военных кораблях, вполне могла.

Адмирал не рисковал отправлять в море даже крейсера, боялся нападения. Японский флот весь день крутился на виду, огонь открывали только береговые батареи, но наши так и не вышли, пребывали в шоке по поводу гибели адмирала Старка и генерала Фока. Стессель заперся у себя в комендатуре, окружив здание ротой солдат из состава гарнизона, и не появлялся – боялся. Это его не особо красило, и среди офицеров о нём ходили не самые лицеприятные слухи.

После разгрузки мы отошли от пирса и направились к докам. Туда уже вели и «Палладу» с креном на один борт. Нас поставили в стороне, под краном, и вскоре появились инженеры. Осмотрев судно, одобрили укрепление палуб, которое мне сделали в Шанхае тамошние мастера, и сказали, что к завтрашнему дню установят все четыре орудия.

75-миллиметровые хлопушки. Мы с командиром корабля оба были разочарованы. Против миноносцев они хороши, а против лёгких крейсеров, которые как раз и опасны для нас, это ничто. К сожалению, новейших 120-миллиметровых пушек в наличии не было, ставили что есть.

– Командир, – я мотнул головой в сторону, и мы отошли от инженера. Уфимцев вопросительно посмотрел на меня. Уже темнеть начинало, но мы друг друга прекрасно видели, я тем более.

– На складах есть 107-миллиметровые орудия. Это, конечно, не сто двадцать, но и не семьдесят пять.

– Так они же устаревшие. Темп стрельбы невысок, и заряд слабый, – сказал мичман, но потом задумался. – Хотя?.. Можно на бортах поставить, а на носу и корме – скорострелки.

– Вариант, – подтвердил я. – Ещё бы минные аппараты добыть.

Мичман пошёл договариваться с инженером, тот был не против, так что завтра артиллеристы пойдут выбирать орудия, чтобы нам какой мусор не выдали. А пока на борту объявили отдых, отбив склянки, только вахта осталась дежурить. Кстати, личного оружия пока не выдали, наган только у командира, да и форма военная у него одного.

Кстати, когда выстроили команду и представляли её командиру, то я, дождавшись, когда пройдёт очередь Альфы и подойдёт очередь Беты, метнулся со своего места на его и спокойно представился главным и единственным штурманом на борту. Лица у обоих офицеров покраснели от едва сдерживаемого смеха, но они дождались конца представления, после чего распустили команду.

Потом уже мичман поинтересовался, где брат. Я пояснил, что в японском плену, и что это я по его документам вывел его из запаса. Ну и заверил, что брат долго в плену не просидит, скоро будет тут, и на трофее. Если не повезёт, то пригонит какую-нибудь гражданскую лохань, а если повезёт, то и японский миноносец. И ведь лучше в таком случае, чтобы брат в тот момент был русским офицером и служил на таком замечательном вспомогательном крейсере, как «Хитрый лис».

При этом я сразу предупредил, что командование об этой афере знает, Ольховский адмиралу наверняка доложил. Мичман вздохнул и уточнил, справлюсь ли я с двумя должностями – старпома и штурмана. Услы шав, что полгода уже отлично справляюсь, успокоился и больше об этом не вспоминал. Похоже, с командиром мне повезло.

Ну а пока Альфа работал не покладая рук – всю команду в форму военных моряков одеть, проконтролировать вооружение судна, свою форму забрать, получить удостоверение офицера и личное оружие, – Бета тоже не сидел. Уже не сидел.

Арестовали их команду сразу, как только они вошли в порт Хиросимы. Поначалу, когда судно только-только на якорь встало и на борт поднялись военные, это не восприняли как что-то необычное. Им сообщили, что судно задерживается по подозрению в перевозке контрабанды, а чуть позже, сняв с судна и заперев в амбаре, сообщили, что они теперь военнопленные. На второй день к ним в амбар ввели команду другого судна, тоже русского.

О побеге разговоры были, но так, без особого энтузиазма: японцы вокруг, куда бежать? Странно, что команды не разделили, разместили всех вместе, с помощниками и капитанами, видимо не посчитали опасными. Дворян среди команды не было, если и были среди пассажиров, то их содержали отдельно.

Михаил сидел в углу, особо не отсвечивал, больше дремал, слушал и ждал. Отгремело сражение у входа на внешний рейд, где наш флот получил куда большие повреждения. Альфой были ликвидированы двое из тройки предателей; жаль, один из главных подлецов ушёл, надо было с него начинать.

Альфа был выведен из запаса и этим же вечером сдал командование новому командиру. Теперь пора и Бете честь знать. Михаил подслушал разговор двух часовых и знал, что скоро их поведут в лагерь для военнопленных. Японский он пусть плохо, но знал. На борту «Лиса» в палубной команде был кореец, отлично знавший японский и учивший Альфу, так что соответственно и Бета язык знал. Плохо читал и говорил, но всё отлично понимал. Тьфу ё, я же один в двух телах!

Этот же кореец был мастером китайского боя на шестах. Мастеру было почти шестьдесят лет, и он успел поездить по разным странам, однако осел в Корее. Как я понял, его разыскивают и в Японии, и в Китае.

Впервые кореец продемонстрировал бой на шестах на Альфе, который вышел против него с шашкой, и гоняли тогда Альфу как ребёнка, думаю, и Бета бы не помог. Вот тогда-то я и воспылал желанием изучить бой на таком оружии. Мастер и без шеста с любым справится, любой палкой, подобранной под ногами.

По факту палубным матросом он не был, только числился, а на деле учил меня японскому и этому бою. Помимо этого он занимался китайским целительством, знал все точки на теле, показывал и учил, как пальцем вырубать людей или обездвиживать. Он пальцами пробивал фанеру, мне до такого учиться и учиться, что я и делал. Думаю, не стоит говорить, что и оплата ему шла не на уровне матроса.

Таким образом, у Альфы мастер был под рукой, но Бете же тоже нужно было как-то отрабатывать удары и броски. Среди команды «Магдалены», конечно же, у Беты были свои люди. Пусть шкипер на борту – царь и бог, но я сошёлся накоротке с тремя матросами. Все трое в прошлом военные моряки, все как один здоровяки, я среди них, как карлик, на две головы ниже.

В Японии я себе купил отличный шест, и сначала с одним матросом тренировался, потом двое других подтянулись. Поначалу плохо получалось, но со временем я легко кидал этих амбалов, используя для этого их собственный вес, и стоял, как скала, против троих, крутя посохом. Так что скорешились мы неплохо.

Когда нас арестовали и заперли в амбаре, шкипер велел не дёргаться: тут ничего не сделаешь, мы находились на территории воинской части, к тому же огороженной. Я также посоветовал пока ждать: будет шанс – бежим. Вот мы и ждали.

А потом, когда война началась, пролетела ночь с нападением на эскадру Тихоокеанского флота в Порт-Артуре, состоялись ликвидация двоих из тройки предателей, призыв на службу близнецов и мобилизация «Лиса», ждать уже было нечего. В амбаре находились сто восемнадцать человек, и с ними нужно что-то решать. Время подумать было, вот по составленному плану я и начал действовать.