У Шныря адски болело ухо, но настроение Заморыша улучшилось, что ни говори, а он сегодня выскочил сухим из воды, с такого схода выйти на своих двоих — везуха. Вор хорошо знал, что Боров вполне мог в самом деле отправить его на виселицу для пользы дела, такие случаи бывали. А теперь гроза пронеслась, он жив и вроде как даже прибавил в авторитете среди убийц ночной гильдии.

Заморыш повеселел и, уже предвкушая отдых в лучшем борделе злачного квартала, направился к выходу.

Дверь открылась, в ней нарисовалась знакомая мордочка гоблина Снупи, радостно улыбающаяся Шнырю желтыми острыми зубками, которые часов шасть назад как раз и отгрызли вору ухо. Заморыш истошно завизжал, грубый гортанный голос снаружи прорычал: «Штурм!», и началось подлинное светопреставление. Дверь широко распахнулась, остатки окон с треском вылетели, бандиты заметались, а из всех дырок в заброшенную смолокурню лезли свирепые, вооруженные до зубов орки и гоблины с очень злыми мордами.

Мы чуть не нарвались на мобильную группу бандитов, но орочьи глаза позволяли отлично ориентироваться во тьме, а затаившихся орков найти в лесу — это фантастика. Дождавшись, пока бандюки вернутся в домик, мои орлы легко сняли часовых разбойников — особой бдительностью они не отличались. Дальнейшее не составило труда — в правильном бою воины из Ночных убийц весьма слабые и сильно трусливые к тому же, почти всех мы взяли живьем. Бандитов разложили возле стены и запалили погасшие во время драки светильники.

— Мой воин убит вами, ошлепки, наша таверна сгорела, и сейчас вы за это заплатите, — сообщил я связанным отморозкам.

— Ты не знаешь, с кем связался, мой дорогой орк. — Очень жирный бандит с разбитым носом мерил меня нехорошим взглядом. — Мы часть великого братства ночной гильдии, а я ее глава в Бардсити. Все знают меня как Ласкового Борова, и мало кто рискует огорчать.

— Возможно, это так, и люди боятся тебя, — ответил я главарю. — Но ты посмел поднять свой драный хвост на клан Изумрудного дракона, и даже здешний король не защитит теперь тебя. А ваша гильдия не настолько крута, как о себе мнит. Видишь ли, такие случаи уже бывали. У тебя неплохие манеры, Боров, и в награду я расскажу тебе интересную историю. Была знаменитая и очень могущественная секта душителей-измаилитов, которой ваша гильдия и в подметки-то не годится. Они устрашали даже королей, но смелый и решительный вождь по имени Темучин всего за несколько лет уничтожил ее полностью. Против сильного и решительного государства никакое тайное общество не устоит, тем более тайное общество отребья.

— Господин орк, вы, наверно, не знаете, но нас ценят в Трейдгарде, мы ловим людей и продаем их оркам, тайно, конечно. — Боров заговорщицки подмигнул Торну.

— И кого ты там знаешь? — вроде бы заинтересовался орк.

— Непосредственно с орками имеет дело Молчаливый Бен, — кивнул на одного из связанных бандитов Боров. — Но всем делом по продаже людей руковожу я, спросите почти любого торговца живым товаром в темных землях, Бена там знают, мы ценные поставщики, мы им нужны.

— А мне ты живым не нужен, а вот граф Райнер будет рад узнать о подробностях ваших торговых сделок, — нехорошо улыбнулся я в ответ. — Хорт, возьми Молчаливого Бена и парочку его подручных да отволоки городским стражникам, в их подвалах мерзавцы обретут голос.

Подхватив троих бандитов под связанные руки, Хорт и еще пятеро орков исчезли в темноте.

— Вы еще пожалеете, вы ответите за все, — несколько утратил свою обычную вежливость Ласковый Боров. — Буду орочьим дерьмом, если сторожевые псы Бардсити и вы, зеленые гады, проживете после этого больше года!

— Хорошо, ты станешь орочьим дерьмом в самом прямом смысле слова, раз так просишь, — пообещал я Борову и обернулся к Снупи. — Бандитов продашь в Трейдгарде.

— Дураки вы, орки, — внезапно захохотал Заморыш, злобно сплюнув кровью. — Никто никогда не купит нас в рабы, ни люди, ни орки, ведь такие рабы быстренько оберут хозяев. Потому никто с невольниками-ворами даже у вас, темных, связываться не будет, лучше режь нас прямо здесь!

— Не-эт, дурак здесь ты, Шнырь, — весело сообщил вору Снупи. — У нас покупают всех, просто вас продадут не на невольническом рынке, а на продуктовом.

— Да-да, — согласно кивнул Торн. — Продашь их в мясном ряду. Всю верхушку ночной гильдии, а Ласкового Борова и Заморыша продавай на развес, кусками, они в любом случае не должны выжить.

Тоскливый, полный безысходного ужаса вой бандитов свидетельствовал о том, что смысл слов орка дошел до их сознания.

— Я заплачу больше за себя! — завизжал Ласковый Боров.

— Нет, мразь! — Мой полный злобной иронии взгляд уперся в испуганно вытаращенные глазки бандита. — Вы убили моего орка, награда за это — прилавок мясника в Трейдгарде. Так будет со всеми, кто прольет кровь нашего клана, а за тебя еще и хорошие деньги отвалят, там любят откормленных свиней.

Я похлопал по брюху разбойника, и жирные телеса главаря ночной гильдии Бардсити плавно заколыхались, потом обернулся к остальным бандитам:

— Все вы обречены, но один будет жить, тот, кто знает больше, особенно о ночной гильдии в других городах.

— Я! Я знаю, — завопил Боров.

— Ты не годишься, ибо все напавшие на нас должны умереть, — покачал я головой. — Кто еще?

— Господин, я вам пригожусь. — Вперед выкатился крепенький разбойник, возглавлявший сегодня патруль бандитов. — Я Крюк, телохранитель Ласкового Борова, был на всех собраниях, слышал все, что слышал шеф, и я не нападал на орков и не поджигал вашу таверну, я до сегодня орков-то и не видел.

— Снупи, проверь, — распорядился я. — А остальные твари до утра должны быть уже на нашей территории.

— А если они не пойдут? — задал Снупи глупый вопрос.

— Убеди! — криво улыбнувшись, сказал я. — Думаю, ребята с этим справятся, ну пожуют чего-нибудь… Кстати, обо всем, что здесь творилось и говорилось, Саэне, Дварину и нашим эльфам ни слова, они еще очень молоды, не все понимают, не хочу, чтобы орки пали в их глазах. И вот еще что, когда здесь закончите, затащите трупы бандюков внутрь и смолокурню подожгите.

Не говори, что силен, — нарвешься…

Осовремененная древняя казахская пословица

Искусно выполненный узорный витраж в огромном окне разлетелся вдребезги, осыпав цветными осколками князя дома Ночных убийц. Хелиоглас проворно отскочил, наступив на что-то отчаянно заверещавшее. Из-под ног дроу с противным писком метнулось уродливое рогатое существо, в котором опешивший Хелиоглас не сразу узнал своего слугу. Между тем в окно башни-лаборатории князя влетела крупная летучая мышь, ударилась об пол и обернулась Виктором-носферату, древний вампир был страшно взволнован.

— Ушастый, большая беда, — прошипел упырь. — Сызрон форсирует ритуал, времени почти нет.

— Это кретинизм, надо помешать сектантам, нам здесь невероятно сильная, одержимая злобой тварь совсем ни к чему.