– У меня вовсе нету недоброжелателей!

– Кто же тогда разбил окно? Может быть, похожие недоброжелатели есть у вас?

Теперь оперативник смотрел на Сашу. Взгляд у него был пытливый. Давай, парень, думай. Но Саша лишь развел руками:

– Не знаю таких. Никто на ум не приходит.

Все те, с кем Саша общался по тетушкиному делу, не подпадали под описание напавшего на него человека. Дядя Коля – хромой. Ярик – тощий дрищ. Митя – мелюзга. А больше никого не было. Даже Глеб хотя и высок ростом, но он старик. И на такие физические подвиги точно не способен.

Убедившись, что с ними каши не сваришь, оперативник попросил всех поставить свои подписи под протоколом и отпустил домой.

– Заедем к Ларисе с Глебом? – предложила тетушка Фета, когда все вышли из отделения. – Они очень просили сообщить, чем все закончится. И еще я зверски проголодалась.

– Потерпи, рассвет скоро.

– Боюсь, что со всей этой нервотрепкой одним солнечным светом я сегодня не наемся.

И это было самое критичное замечание, когда-либо услышанное Сашей от Елизафеты Федоровны насчет ее теории. Похоже, эта история и впрямь подвергла ее веру серьезному испытанию.

– К тому же я в первую очередь думаю не о себе, а о вас, – пояснила женщина. – Вы же не привыкли питаться солнечным ветром, вам нужно кое-что посущественней. А Лара печет очень вкусные лепешки из пророщенного овса. Их у нее всегда целая куча. Она вас ими с радостью угостит. Марина, ты как?

– Прекрасно!

Саша энтузиазма своей мамы не разделял. Что ему какие-то лепешки! Немногим лучше солнечного света. А Саша и вечером толком не поужинал, так, поклевал салат у Мити с Яной, а потом помчался спасать тетушку, чуть не погиб и полночи провел в отделении полиции, где ему даже чашки чая не предложили. И поэтому сейчас он предпочел бы пожевать что-нибудь посущественней овсяных лепешек.

Например, отлично бы сгодился сочный стейк из мраморной говядины. Или даже просто хорошая домашняя котлета, чтобы с нее капал жир и сок. Но Саша понимал, что требовать от этих людей приготовить для него мясо невинно убиенных животных было бы просто глупо. Они даже яиц в пищу не употребляли. И молока не пили. И соответственно на сливочное масло, чтобы смазать сухие овсяные лепешки, тоже нечего было рассчитывать. Так что от угощения тети Лары юноша не ждал ничего хорошего.

Его настроение несколько повысилось, когда оказалось, что лепешки их ждут совсем горячие, с пылу с жару. И к тому же к ним подается пусть и ореховое, но все же масло. И к тому же в пиалах стояли соусы на самые разные вкусы. И кисленькие, и остренькие, и кисло-сладкие, и с ореховым вкусом, и со сливочным вкусом, и однородные, и с кунжутом, забавно похрустывающим под зубами. Так что оказалось, что трапеза без участия в ней бегающей или летающей фауны может быть очень даже ничего.

– Ну, рассказывайте, рассказывайте, – поторопила Лара гостей. – Что удалось узнать? Выяснили, кто преступник?

– Нет! Представляешь, ничего! Создается такое впечатление, что этот человек ориентировался в центре как у себя дома. Он знал, где нужно войти, чтобы остаться незамеченным. Знал, как вырубить в нужный момент свет.

– И он сумел украсть мой телефон! – воскликнула Марина. – Теперь я уверена, что я не теряла телефон, его у меня украли. Во время семинара. И дождавшись, когда все разъедутся, преступник с помощью моего телефона послал Саше ту эсэмэску с просьбой о помощи.

– Он должен был дождаться, когда мы уедем.

– Мы вчетвером ушли из «Мансарды» последними. Вы, тетушка, я и Лара с Глебом.

Лара кивнула головой:

– Да, мы с Глебом еще подвезли вас с Мариной до дома и поехали к себе. Настроение после вечерней солнечной трапезы было умиротворенное. И ничто не предвещало беды.

Когда Лара говорила, ее маленькая сухая головка покачивалась в такт словам. Сама Лара была грациозная и двигалась плавно, словно скользила. В отличие от своей супруги Глеб производил далеко не лучшее впечатление. Как заметил Саша, старик страдал одышкой. И когда садился или вставал, делал это с заметным усилием.

– Мы с Глебом уже собрались отдыхать, и вдруг звонок от Феты. Случилось ЧП! Срочно! Мы так всполошились. У Глеба даже прихватило сердце.

– Не преувеличивай, Ларочка, – произнес Глеб, массируя левую сторону груди. – Это лишь легкая невралгия. Пройдет. Подышу на рассвете солнышком, все и пройдет.

Лара с Глебом непременно хотели узнать все подробности произошедшего ночью. И тетушка была только рада удовлетворить любопытство своих друзей. А вот Саша, наевшись досыта лепешек, внезапно почувствовал, что глаза у него закрываются, а тело наливается свинцовой тяжестью. Только бы не уснуть в гостях! А то потом его будут этим дразнить всю жизнь. Вот взрослые старики, а и те не выглядят сонными.

Чтобы разогнать дремоту, Саша решил прогуляться.

– Можно я пройдусь по дому?

– Иди, конечно. Можешь выйти в сад. В ночной свежести так легко дышится.

Лара с Глебом являлись счастливыми владельцами частного дома, расположенного в городской черте. Домик был совсем невелик, но им двоим больше был и не нужен. Зато сад был поистине великолепен. Всюду росли розовые кусты, чьи цветы сладко благоухали на всю округу. Даже сейчас, ночью, когда Саша вышел подышать свежим воздухом, сад поражал своей таинственной мерцающей красотой.

По всему саду горели крохотные огоньки. Саша даже решил, что это светлячки, но оказалось, просто дизайнерская задумка. Возле крыльца журчал и переливался фонтан, также подсвеченный в ночи нежно-голубым светом. Как же хорош должен был быть этот сад при свете дня!

И еще одна дизайнерская идея пришлась молодому человеку по душе. Он помнил: когда они с тетушкой Фетой и мамой шли к крыльцу, то плиты дорожки у них под ногами вспыхивали то желтым, то розовым, то синим цветом, а потом медленно гасли. И сейчас Саша развлекал себя тем, что наступал то на одну, то на другую плитку, которая всякий раз загоралась другим цветом.

Барон тоже нашел себе занятие. Он заинтересовался чем-то справа от крыльца, побежал по дорожке, и Саша с удивлением увидел, что и на лапы Барона фотоэлементы реагируют точно так же, как и на людей.

– Барон! Барон, ты куда?

Но собака чем-то всерьез заинтересовалась, так что на зов хозяина Барон не вернулся. Сделал вид, что не слышит. Впрочем, и Саша не торопил собаку. Пусть побегает, разомнет лапы. Да и овсяные лепешки, которые в огромном количестве проглотил пес, тоже должны растрястись. Барон убежал куда-то за дом, но подсветка еще не успела погаснуть. И Саша без труда проследовал за собакой.

Барона он нашел в траве возле какого-то небольшого строения. Это был приземистый домик, с крохотными окошками под самой крышей и дверью. Сарай – не сарай, курятник – не курятник, а что-то такое. Правда, дверь из цельного массива, стеклопакеты и черепичная крыша были слишком шикарными атрибутами для какого-то сарайчика. То же самое касалось и курятника. Впрочем, Саша как-то видел собачью конуру, которая была больше похожа на дворец. Барон тоже ее видел. И после этого зрелища был долго каким-то отчаянно задумчивым и все поглядывал на своего хозяина со значением. Мол, не пора ли и мне что-нибудь в этом роде придумать?