Обвиняемый сидел с видом оскорбленного достоинства, налацкане крупный значок с юсовским орлом, в петлице крохотный флажок созвездно-полосатым флагом. Даже в руках держал выпускаемый юсовцами толстыйкрасочный журнал на изумительной бумаге «Твой стиль жизни».

Наконец Вертинский очнулся, жалко мямлил:

– Прошу суд учесть, что у моего подзащитного в тот деньбыла поистине десятикратная нагрузка. Вот справки, подтверждения, результатыопроса его коллег. Его мысли были далеко… А так как он человек старшегопоколения, то у него за прошедшие годы выработались определенные автоматическиедействия. Я прошу обратить внимание, что господин Костромитин в числе первыхприветствовал приход сексуальной революции в нашу страну! Его дважды вызывали кректору, с позволения сказать, университета, когда являлся на лекции с серьгойв носу и выкрашенными в зеленый цвет волосами. Это, несомненно, говорит в егопользу. Такой человек не может быть противником реформ, априори!.. Он свосторгом принял и дальнейшие реформы, как-то: совместные туалеты, бесплатныефутбольные матчи…

Судья поинтересовался:

– Каковы заключения врача о состоянии здоровьяподсудимого? Врач присутствует?

– Да, господин судья!

Врач, немолодой замученный жизнью человек, что отпечаталосьна лице, фигуре, голосе, зачитал с бумажки длинный список не то болезней, не топросто терминов, называвших части тела или органы по-латыни. По-моему, онпросто издевался над нами. Чтобы это не было чересчур явно, он вставлял изнакомые слова, так что речь его звучала как передача на иностранном языке, гдеухо выхватывает слова, уже вломившиеся в нашу речь.

– Психическая норма… – слышал я, потом полторадесятка латыни, затем снова: – …с повышенным содержанием усталости… что, в своюочередь, провоцирует к… и к… что выражается в…

Судья сказал с тяжелым сарказмом:

– Все понятно, все предельно просто. А теперь повторитена языке, понятном даже судье, в чем это все… ну все-все, выражается.

Врач поморщился, сказал обыденным тоном:

– В нервозности, некоторой замедленности или, напротив,ускоренности немотивированных реакций…

– Ага, – сказал судья с удовлетворением. –Насколько велика усталость? Может ли повлиять… Сформулируем вопрос иначе: можетли эта усталость быть настолько сильной, чтобы привести к отключению сознательныхдействий подсудимого… и переключить его на бессознательные, автоматические?

Со своего места вскочил прокурор, очень живой молодойчеловек, похожий на штык в мундире, заговорил почтительно, однако с железом вголосе:

– Ваша честь, прошу обратить внимание, что, по Фрейду,базовые и есть основные, подлинные. Так что подсудимый, когда действовалбездумно, он выражал свою суть…

Судья молча обратил взор на врача. Врач прокашлялся, сказалнеспешно, чувствуя именно себя вершителем судеб человеческих:

– Ваша честь, трудно ответить однозначно. Психиатрия –наука точная, но это не какая-нибудь голая математика. Любую реакцию можноистолковать двояко, человеческий организм на раздражители реагирует по-разному.Более того, один и тот же человек нередко в повторяющейся ситуации реагирует настандартные раздражители парадоксальным образом!

– Это как?

– Иногда от повторения организм засыпает, иногда –приходит в сильнейшее раздражение. Есть люди, которые от усталости падают изасыпают, извините за ненаучный термин, без задних ног, но они же иногда оттакой же точно усталости не могут заснуть. Так что я, как представитель точнойнауки, затрудняюсь дать однозначный ответ.

Я ощутил, как все в зале зависло в шатком равновесии. Врачне стал брать на себя ответственность, а кто ее возьмет, если есть возможностьпереложить на кого-то еще, а это значит, что все зависит от судьи. Но судья тотже человек, хотя их по последнему постановлению и сделали независимыми до концаслужбы и дали статус неприкосновенности. Но судьи зависят от СМИ,родственников, знакомых, соседей, коллег, а это значит, что судья вынесетобщечеловеческое решение… как только сформулирует, каким оно должно быть вданном случае.

Вертинский поднялся, сказал многозначительно:

– Ваша честь, прошу также учесть, что обвиняемыйявляется активным членом двух обществ американо-русской дружбы, активным членомобщества поддержки метателей дартса, а также активным членом кружка любителейаквариумных рыбок…

Я даже не врубился, при чем тут рыбки, но посмотрел на лицосудьи, сразу ставшее настороженным, уловил, наконец, что Вертинский сделалударение на слове «активным». Судья испытующе рассматривал обвиняемого. Тупоеупрямое лицо, исполненное осознания своей правоты. Похоже, он не смирится собвинительным заключением, что на самом-то деле выражается в пустячном штрафе,а потребует пересмотра. Областной суд, республиканский, Верховный, затем суд вГааге, которому негласно подчинен Верховный Суд России. На каком-то этапе могутотменить или направить на пересмотр, а это новая тягомотина. Да никто и нелюбит, когда его решения пересматриваются. У судей тоже есть неофициальныйрейтинг, злорадно подсчитывают, чьи дела сколько раз пересматривались.

В полной тишине мы ждали, пока судья наклонял голову то кодному заседателю, то к другому, в этом суде все еще старая система народныхзаседателей, совещаются, затем судья поднялся, присяжные встали, а секретарьсуда показала в зал знаками, что все должны оторвать задницы от кресел.

Мы встали, загородив спинами трахающихся… то бишь,осуществляющую свои законные права на сексуальные свободы молодежь. Я думал освоем, слуха достигали только отдельные слова, похожие на мерные удары большогостаринного колокола:

– От имени… властью, данной мне… в присутствии…объявляю решение суда…

Потом захлопали, кто-то закричал и вскинул кулак. ЛицаВертинского коснулась слабая улыбка. Я понял, что процесс он выиграл и на этотраз.

Часть народа тут же двинулась к выходу, другие остались –завсегдатаи судов, они слушают все дела, это заменяет им телевизор, здесьинтереснее, здесь живое, здесь воочию видно, что кому-то еще херовее.

Вертинский подхватил меня под руку.

– Привет! Давай быстренько заскочим в буфет. У менягорло пересохло. Третье дело за день! Такие мелочи…

– Измельчал народ, – поддакнул я.

– Да нет, крупных дел хватает, – возразилон, – но это обязаловка! Кто не имеет возможности нанять адвоката, томувыделяет суд… Леночка, мне два стакана апельсинового сока и большой-большойбутерброд с икрой… Нет большого? Тогда два. Бравлин, а тебе чего?

– Кофе, – ответил я. – Маленькую чашку, ночтоб крепкий… А то чуть не заснул за рулем.

Он быстро и легко жестикулировал, блестел глазами и зубами,сразу повеселевший и оживший, хотя в зале заседаний он казался мне пролежавшимво льдах Арктики пару сотен лет.