Судья поморщился, обалдевшие заседатели синхронно склонилиськ нему и жарко зашептали в уши. Судья кивнул, обратился к Вертинскому:

– Пожалуйста, мотивируйте. Нам понятно все, чтоестественно для суда такой квалификации, но нам важно, чтобы наши действия былипонятны простой общественности.

Вертинский бросил короткий взгляд на поредевшуюобщественность, из прошлого состава остался только я да трое тинейджеров, чтонеутомимо выравнивали гормональное равновесие.

– Господин судья, – сказал он сдостоинством, – мы знаем, что собака – друг. У меня самого есть собака,превосходный доберман, который занимает половину кровати, в то время как мы сженой ютимся на другой половине… Это отступление необходимо потому, что я,любитель собак, все же обижусь, если меня назовут собакой. Или сравнят ссобакой. Или припишут мне какие-то собачьи качества… Так вот, когда обвиняемыйобозвал моего клиента воспитанным человеком, он оскорбил его, оскорбил какгражданина свободной страны с ее общечеловеческими свободами иобщечеловеческими ценностями.

Судья прервал:

– Сформулируйте, пожалуйста, обвинение почетче.

– Пожалуйста! Воспитывают теперь только собак, да и товсе меньше и меньше, ибо теперь и домашние питомцы имеют свои неотъемлемыеправа. Человека воспитывали только в крепостные времена несвободы, а теперьчеловек только получает образование. Вот и все. Воспитывать человека –подавлять его Я, что недопустимо при современных свободах и общечеловеческихценностях.

Один из помощников судьи наклонился, что-то шепнул. Судьякивнул.

Адвокат Кузнецова поднял руку:

– В речи прокурора заметна неточность. Как известно,воспитывают не только собак. В цирке воспитывают и слонов, и…

Вертинский поморщился, судья стукнул молоточком по меднойнаковальне.

– Уточнение принято. Просьба продолжать.

Вертинский поклонился.

– Спасибо, ваша честь. Продолжаю. Мы гордимся своимидостижениями в освобождении человека от устаревших догм. Догмы сковывали егосущность, его подлинное Я. При всесилии догм все истинные чувства загонялись вузкие рамки пристойности… Причем, заметьте, всякий раз разной для каждой изэпох, что говорит лишь о том, что все это выдуманное! Всякий раз воспитывалипо-другому, учили вести себя и держаться иначе, что говорит лишь о ложности…

Он остановился перевести дух, а по-моему, уже запутался вдлинной фразе и не знал, как выкарабкаться из частокола деепричастных оборотов.Судья благосклонно кивнул, Вертинский откашлялся и продолжал звучнымпрокурорским голосом:

– А истина в том, что любое воспитание – ложно! И неслучайно оно было поставлено вне закона. Взамен была усилена образовательнаясоставляющая. Образование, образование, образование!.. Воспитанием, если ещеможно употребить это оскорбительное слово, у нас в какой-то мере занимаютсяСМИ, причем ненавязчиво, ведь человек сам выбирает те или иные варианты, мненияэкспертов, которые ему лично ближе, роднее, понятнее. Это уже не воспитание, асознательный выбор тех или иных моделей поведения, которые общество в лицелучших профессионалов предлагает сразу несколько. Потому мы, посовещавшись соспециалистами, приняли решении об иске о возмещении ущерба в размере пятисоттысяч двухсот семидесяти шести долларов в пользу пострадавшего.

Судья начал совещаться с присяжными, я глядел по сторонам,затем вдруг нахлынуло острое чувство нереальности происходящего, затем ещеболее острое ощущение, что со мной это все происходило, но вот только не могувспомнить, где и когда сидел вот так, слышал все это, ведь повторяется доточности… И еще – острое, как укол, чувство, что мне надо торопиться. Оченьторопиться, ибо часы уже пошли. На далеком таймере пошли отсчитываться секундыдо… не знаю – взрыва? Столкновения с кометой? Экологической катастрофы?

Судья, не договорившись с присяжными, увел их в комнату длясовещаний. Впрочем, сидели там недолго, секретарь объявила:

– Всем встать, суд идет.

Мы послушно встали, судья прокашлялся и объявил:

– Суд признает иск справедливым, но сумму иска находитнесколько завышенной. Дело в том, что новые моральные ценности, что несетпланете и человечеству благословенная империя Штатов, еще не проникли во всеслои населения. Гражданин Кузнецов, как мы видим, является представителемстаршего поколения, у которого телевизор принимает только две бесплатныетелепрограммы для бедных слоев населения. Он практически лишен возможностиследить за новостями и приобщаться к общечеловеческим ценностям. У него даженет подключения к Интернету!..

Заседательница наклонилась, что-то жарко зашептала в ухо.Судья кивнул, продолжил:

– Суд обязывает удовлетворить иск гражданина Пригаршинав объеме ста долларов. Гражданину Кузнецову вынести порицание. Но, учитывая,что гражданин Кузнецов – пенсионер, не в состоянии будет выплатить штраф, тоштраф будет возмещен из судейской казны, предусмотренной для подобных случаев.

Вторая заседательница пошептала судье на ухо, и он продолжилчуть повеселевшим голосом:

– Районным властям – усилить полную интернетизацию всехквартир в их районе!.. Неимущие и малоимущие должны быть подключены к Интернетуза счет выделенных на этот случай бюджетных фондов. Все, заседание окончено!

Молоток с грохотом опустился на стол.

Вертинский подхватил меня под руку, мы двинулись к выходу.На полдороге к Вертинскому с другой стороны пристроился молодой упитанныймужчина, по всем признакам – юрист: лицо юриста, глаза юриста, а уж манеры таки вовсе адвоката.

– Иван Данилович, – сказал он хорошо поставленным,богатым на оттенки голосом адвоката, – а что вы посоветуете насчетдавления садомазохистов? Ведь реабилитировав геев, мы просто обязаны сделатьследующий шаг! Движение садомазохистов требует внести их в списки избирателей.В Центре они арендовали, а потом и выкупили большое здание, старинный особняккакого-то боярина, ставшего князем. Да, в районе Бульварного кольца! Заднимчислом насочиняли легенд, что он был тайным садомазохистом, в его именияхпроводились оргии, после которых обезображенные окровавленные трупы вывозили натрех-четырех телегах… Брать или не брать это дело?

Вертинский сказал с ленивой усмешкой:

– Эдуард, признайтесь, вы уже приняли, я вас знаю!.. Ивзяли крупный аванс, вы начинаете всегда с этого. Какого совета ждете от меня?

Адвокат по имени Эдуард даже не смутился, сказал снаигранным возмущением:

– Я просто встал на сторону свободы! Не понимаю, откудаэта тупоумная страсть все запрещать и всему препятствовать?.. Точно так жесовсем недавно велась кампания против зоофилии, а еще раньше – противпедерастии!.. Но вот разрешили и… что? Да ничего не произошло. Ни небо нерухнуло, ни землетрясения не случилось, ни огненный дождь с небес… Все живут,как и жили. А эти садомазохисты… Если живут своим миром, своими увлечениями, токакое мне дело до их хобби? Термин «политкорректности» придуман не случайно.Слишком много в нашем обществе нетерпимости, зла, ксенофобии!