Обессиленный, я сел рядом с бездыханным телом. Взгляд упал на экран наручного устройства. Зелёные огоньки по-прежнему горели метрах в двадцати от меня. Видимо, нюхачи сорвали мини-компы, перед тем как превратить Буратино и Настю в консервы. Может, твари сделали это специально, а может, случайно так получилось. Настя могла быть где угодно. «Возможно, она в эти мгновения задыхается, как Буратино пару минут назад, а я сижу здесь и ничем не могу ей помочь».

Я до хруста сжал кулаки и так сомкнул челюсти, что зубы скрипнули и заныли от боли. Волна дикой злобы нахлынула откуда-то из глубин логова и захлестнула меня с головой. Я вскочил на ноги. Ярость клокотала внутри, грозя в любую секунду выплеснуться наружу и залить всю эту берлогу кровью. Первобытная ненависть бурлила во мне, требуя немедленного выхода.

Я схватил автомат, поднял голову к скрытому во тьме потолку и только хотел издать воинственный клич, как где-то неподалёку раздался Настин крик.

– Бульбаш, прикрой! – рявкнул я и бросился спасать жену.

Краем глаза увидел напарника. Низко пригнувшись, тот скользил тенью вдоль ящиков, шагах в десяти от меня. Видимо, когда он заметил мутантов, тоже забился в расщелину и ждал там подходящего момента. Вот и дождался.

Мы незамеченными пересекли широкую тёмную полосу и спрятались за «подсвеченные» люминофорами колонны. Как бы сильно я ни горел желанием скорее освободить Настю, бросаться сломя голову на нюхачей было равносильно самоубийству. Я не имел права на ошибку. Одно дело, когда ты в ответе только за себя, и совсем другое, когда от твоих действий зависит жизнь дорогого тебе человека.

Я знаками дал понять напарнику, чтобы он оставался на месте, а сам осторожно выглянул из-за колонны. Логовище мутантов напоминало улей. Огромную, заплывшую жиром самку с двух сторон подпирали стены, а с третьей – странный цилиндрический выступ, весь покрытый слизью и похожими на сталактиты наростами. Без этих подпорок она наверняка валялась бы на спине. Королева нюхачей напоминала по цвету и форме складок на теле гигантскую личинку насекомого.

Вокруг нее суетились тщедушные рабочие особи. Их бледные обнажённые фигуры были повсюду, даже со стен и потолка доносились чмокающие звуки присосок и тихий рокот, похожий на шум прибоя. Мутанты постоянно общались между собой. Их низкое рычание и создавало этот звуковой фон.

Каждая тварь была при деле. Одни собирали слизь, которой матка буквально сочилась, и наполняли ею спинные мешки. Видимо, с помощью этой субстанции «яйца» с эмбрионами крепились к стенам. Из нее же готовили живые консервы и прикрепляли их к ящикам – как сделали это нюхачи с Буратино. Другие твари, уже с полными горбами, толклись возле длинного конусообразного выроста, больше похожего на яйцеклад огромного насекомого, которым оканчивалась нижняя часть тела огромного мутанта, вернее, мутантов.

Я ошибся, предположив, что королева улья – гермафродит. Похоже, в процессе эволюции (естественной ли, вот в чём вопрос; может, из-за этого улья и отправил нас Семакин к периметру?) в Зоне всё-таки появились разнополые нюхачи. Только в этой популяции в результате мутаций возник чудовищный симбиоз: два самца буквально вросли в самку по бокам. На фоне её огромного кочана их маленькие головы были практически незаметны, потому я и принял сначала три разных организма за один.

Я увидел, как самка схавала одного из нюхачей-работяг. Тот близко подобрался к её жирной груди, собирая стекающую с неё слизь, и мутантиха не преминула воспользоваться моментом. Шесть тонких ручонок схватили бледное тело поперёк, живо подтянули ко рту. Тварь даже не поморщилась, сожрав потомка, – только кости захрустели.

Вместо нижних конечностей от огромного тела отходили шесть толстых отростков, больше похожих на щупальца гигантского кракена. Они огибали чудовище крупным полукольцом, уходили к стенам и, поднимаясь по ним, исчезали во тьме. Судя по всему, те самые «артерии», что питали обнаруженные нами гроздья «яиц», брали начало отсюда.

Самка оказалась чрезвычайно плодовитой. Оплодотворённые яйцеклетки с определённой периодичностью покидали её тело по яйцекладу и попадали в лапы «нянек». Те осторожно прижимали будущих жителей улья к себе и отходили в сторону. На моих глазах за считаные минуты собрался очередной отряд и в сопровождении охранников отправился крепить «яйца» с эмбрионами к стенам.

Меня до того поразил необычный вид гнезда мутняков и их королева с приросшими к ней трутнями, что я даже на время забыл, ради чего здесь оказался. Лишь очередной Настин крик вернул меня к действительности. Нюхачи-работяги вместе с тремя охранниками тащили мою девочку своей повелительнице на прокорм. Захотела, тварь, деликатесов, вот они и расстарались, сволочи.

В основном в гнезде находились бледнотелые уродцы с присосками на пальцах. Боевых нюхачей было мало. И это играло нам на руку.

– Бульбаш, стреляй по бледнозадым. Смотри, Настю не зацепи, – скомандовал я и первым открыл огонь.

«Калаш» отстучал короткую очередь, и один нюхач в обрывках военной формы уткнулся «хоботом» в пол. Его соратник присел, ворочая башкой по сторонам. В следующую секунду черепушка мутанта тоже лопнула, разбрызгивая в стороны окровавленные мозги.

Мой напарник времени зря не терял. Метким огнём он сократил эскорт пленницы почти наполовину. По остальным «нянькам» Бульбаш стрелять не стал, опасаясь ранить девушку.

Грохот выстрелов всполошил обитателей логовища. Тройственный союз мутантов заревел, как корабельная сирена. Вернее, это самка издавала противные звуки, а самцы, как и полагается трутням, симулировали активную деятельность. Они разевали рты, но если и кричали, то их вопли тонули в оглушительном рёве слоноподобной жёнушки. Бледномордые твари метались вокруг исполина. Одни спасали «яйца», другие закрывали жирную тушу своими телами, третьи, вместе с нюхачами-воинами, стали прыгать к колоннам, точно определив наше местоположение. Запелёнатая в кокон из слизистой плёнки Настя осталась лежать на полу, там, где её бросили «няньки».

– Бульбаш, хватай Настю и тащи к выходу.

– Будто я знаю, где он, – огрызнулся сталкер и метким выстрелом отбросил прыгнувшего к нему нюхача.

Я поддержал друга огнём. Вдвоём мы убили ещё трёх охранников и с пяток бледнозадых мутантов.

– Тёмный проём на два часа, – крикнул я, угостив свинцом зашедшего с тыла к напарнику нюхача в противогазе. Мутанта отбросило на метр от колонны. – Оттуда сквозняком тянет, так что найдёшь без проблем, не боись.

– А я и не боюсь, – фыркнул Бульбаш, сжёг остатки магазина, перезарядился. – Прикрой! Я пошёл.

Он выбежал из-за колонны, бросился наперерез своре голопузых. Когда те прыгнули, чтобы нанести смертельный удар, сталкер упал набок и, катясь по полу, срезал их косой очередью. Мёртвые мутанты грузно бухнулись на бетон позади бойца, замерли в нелепых позах. Остальные упрыгали кто куда, словно шакалы при виде тигра. Бульбаш вскочил на ноги, подбежал к Насте, взвалил её на плечо и кинулся к темному проёму в стене, что находился метрах в тридцати от них.