— Вспомнил, — сказал Таргитай язвительно. — Будет все хуже ихуже.

Мрак удивился:

— Что может быть хуже женщины?

Таргитай помолчал, подыскивая ответ, но в простой душе былитолько простые ответы. Он ответил:

— Две женщины.

Гольш внимательно рассматривал их из-под нависших бровей. Ввыцветших глазах вспыхивали и гасли лиловые искорки. Что-то сильно беспокоилостарого мага, но странные лесные люди вели себя непонятно, непредсказуемо.Будто бы не они истребили отряд Агимаса, воина-мага! И не они захватили его вплен, не понеся потерь, если не считать ссадин и царапин.

— Какая, говорите, ваша цель? — спросил он напряженнымголосом.

Что-то в голосе старика удержало на языке ответ Мрака,острый и малость непристойный. Таргитай тоже ощутил неладное.

— Ну… мы собрались порушить непотребную власть злых магов.Сам видишь, мы по дурости да по серости решили, что все зло от каганов, царейда императоров. Ныне на синяках да шишках нам вдолбили, что они толькомальчишки на побегушках. Разряженные павлины, а настоящая власть не у них — умагов. Мы потратили уйму сил, едва головы не сложили, но били не тех…

Мрак добавил с горьким хвастовством:

— Хоть и хорошо били. Да, вишь, только раздразнили.

— Значит, — спросил Гольш с тем же напряжением, — теперьвсерьез воюете с магами? Еще не отказались от безумной затеи?

Мрак перебил Таргитая, ляпнет по дурости не то:

— Со злыми только. Ты вон добрый, мухи не обидишь, сидишьсебе да сопишь в две дырочки. А есть злые…

Гольш отмахнулся раздраженно:

— Я не добрый. Я — равнодушный. У меня есть звезды, которыене предают. Есть травы, тоже не обманывают. Если сварю яд вместо лекарства, тосам виноват, траву не кляну. А люди… Да Ящер с вами со всеми! Грызитесь,царапайтесь, вцепляйтесь друг другу в глотки — я со звездами да травами, не слюдьми.

— Но сам-то ты человек? — спросил Таргитай.

Спрашивал серьезно, даже глаза выпучил. Мрак похлопал его поспине, сам поморщился: лопнула коричневая корка на предплечье, потекло красное.Гольш пристально рассматривал странных гостей, в глубине зрачков блисталиколючие искры. Невры замерли, в комнате запахло грозой.

Внезапно резкие складки на окаменевшем лице Гольшаразгладились. Он медленно поднялся, по-старчески, с трудом разогнул спину.

— Отдыхайте, залечивайте раны. День был тяжкий, а за ночьничего не стрясется. Зато надумается многое.

Мрак и Таргитай торопливо, толкаясь в дверях, выскочили вкоридор. Отбежали, Мрак едва не размазал дудошника по стене, прошипел, какбольшая змея:

— Дурень, раскаркался! Мы-де всех магов под корень изведем,то да се. Стой да сопи в тряпочку. Теперь думай, что решит за ночь. Это у нас вЛесу утро вечера мудренее, а здесь в Песках кто знает! Такое надумает, что и неналезет… Сбежать, что ли?

— Мрак, прости… Повинную голову меч не сечет.

— Зато секут другое место!

Это была самая длинная и беспокойная ночь в их короткойжизни. Комары как озверели, лезли прямо из стен. Мрак беспечно храпел,руки-ноги раскидал, словно коней продал, а деньги пропил — равнодушный ко всемкомарам на свете. Крылатые твари, ленивые, как Таргитай, едва завидя его густуюшерсть, еще даже не отросшую во всей волчьей красе, не пытались пробратьсячерез этот черный лес — набрасывались на мясо понежнее.

Таргитай и Олег, вспухшие от укусов, как будто неумеловоровали дикий мед, измучились. Олег уже сам начал было составлять заклятие дляизничтожения крылатых кровососов, хотя уже понимал горькую истину: ему, уродусреди магов, легче двигать горами, чем соломинками.

Утром, когда рассвет едва серел, в коридоре послышалисьшаркающие шаги. Невры вскочили, уставились на дверь. Гольш вошел, окинул всеххмурым взором. Оборотень бодр и свеж, раны победителей всегда заживают быстрее,чем у побитых, а в этот раз врагов побили взаправду, но лесной волхв и ленивыйдудошник выглядят бледными как привидения, только распухшие привидения.

Гольш тяжело сел на лавку. Вид у мага был таков, словно иего комары заставили провести бессонную ночь.

— Дурацкое дело затеяли. Откуда вы такие, из Леса? Расшибетеголову на первом же повороте. Но у вас говорят, что лучше с доброго коняупасть, чем на хреновом всю жизнь ездить?.. Вам пока что везет. Умные да умелыеуже сгинули бы. Верно говорят, что против умного остережешься, а супротивтаких, как вы, оплошаешь…

— Мы отмахались, — подал голос Мрак непривычно робко. — Дажезлодея пымали.

— И злодейку, — подсказал Таргитай услужливо. — Олег,говорят, ее уже пытал.

Гольш поморщился, перебили, сказал после тяжелой паузы,словно хотел переложить тяжелую весть на другие плечи, но не видел их:

— Всю ночь читал звездное небо. Искал ваши судьбы… Увы!Несчастные вы люди. О вас ни слова, ни знака.

Олег съежился, будто ударили по затылку. Таргитай спросилглупо:

— Разве так бывает?

— Я не нашел вас, — повторил Гольш. — Искал всю ночь.Выходит, вас не ведет ни Среча, ни Несреча. Никакие боги вас не защищают, никтоне указывает верный путь. Вы сами отвечаете за любые промахи, ошибки,преступления.

Мрак передернулся, Олег втянул голову в плечи. Таргитай тожечувствовал ледяное дыхание, но только потому, что подавленными выгляделимогучий Мрак и мудрый Олег.

— Может быть, — спросил он тихонько, — ты не в ту сторонусмотрел? Ежели нами двигают звезды, то у каждого есть своя звездочка…

Гольш покачал головой. Холодом пахнуло сильнее.

— Зато я увидел дивные знаки Зла. Могучие силы стягиваются,их клыки и жала нацелены сюда, на эту башню. Я жил долго, но такого не видывал.Но ведь и вас у меня не было, верно?

В зарешеченное окошко затрепетала крылышками птичка. Увиделалюдей, вспорхнула, стрелой исчезла из синего прямоугольника за каменным краем.Мрак проводил ее озабоченным взглядом, осторожно спросил:

— Тучи идут… за нами?

Олег и Таргитай смотрели на старого мага, не дышали. Гольшзадумчиво пожевал дряблыми губами:

— Или за пленницей. В ней что-то странное… Даже магиюощущаю, хотя она над магией не властна. Даже в мелочи.

— А если она принцесса? — спросил Таргитай, глазазагорелись. — Единственная дочь могущественного царя знатного рода?

— Умолкни, — бросил Мрак досадливо. — Это не твои песни, этожизнь.