В конце концов, насколько болезненным оно может быть спустя всего лишь месяц?

Роан был в приподнятом настроении, когда мы подъехали к большому коттеджу на окраине Альнстера. Асфальтированная дорога вела через лес к дому. Из машины было видно, что лес здесь кончается, а за коттеджем открывается вид на поля.

– Жаль, что он одноэтажный. С верхнего этажа открывался бы вид на деревню, – сказал Роан, открывая дверь, чтобы выйти.

При виде Каролайн, выскочившей из дома, он остановился. За ней бежал Шедоу. На девушке была темно-синяя юбка до пола, те же самые сандалии, что и раньше, темно-синий свитер, а поверх этого ансамбля – розовый кардиган. В руках пластиковый контейнер.

Ура!

Радостно поприветствовав Роана и лизнув мою шею, Шедоу запрыгнул на заднее сиденье машины. Я хихикнула и почесала его за ухом, уделив ему внимание, которого он так жаждал, а Каролайн села рядом. Она помогла Шедоу устроиться и лучезарно улыбнулась Роану. Ее улыбка исчезла, когда она повернулась ко мне, но я надеялась, что это было из-за застенчивости, а не из-за неприязни ко мне.

– Привет. Поехали.

– Хелена не против, Каро? – спросил Роан, разворачивая внедорожник. Когда мы отъезжали, я мельком увидела лицо, выглядывавшее из окна коттеджа.

– Ну…

– Только честно, сокровище мое, – мягко пытался убедить ее Роан.

У меня сердце сжалось от того, как нежно он разговаривал со своей двоюродной сестрой.

Он назвал ее своим сокровищем.

– О-она была не совсем согласна с этой идеей, – тихо призналась Каролайн.

Я развернулась на сиденье, чтобы посмотреть на нее.

– Ты сказала ей, что у тебя не было выбора, ведь так?

Ее ответная улыбка стала более уверенной, даже немного озорной.

– Сказала. Очень умно с твоей стороны.

Улыбнувшись в ответ, я беззаботно ответила:

– Стараюсь изо всех сил.

Кузены обменялись улыбками, а когда мы приехали в книжный магазин, я постаралась не обращать внимания на полный благодарности, граничащей с обожанием, взгляд Роана. Прежде чем достать из машины продукты, он сжал мою руку.

Ему стоит перестать так смотреть на меня.

Где-то час спустя мы сидели за небольшим обеденным столом в квартире над магазином, разговаривали и смеялись, Роан и Каролайн делились историями деревенской жизни и о своем детстве здесь. Шедоу растянулся перед дровяной печью, несмотря на то что в ней не горел огонь. Мы разговаривали под его тихий храп.

Иногда Роан и Каро обменивались настороженными взглядами и, казалось, колебались, прежде чем что-то сказать, но я поняла, что это как-то связано с воспитанием Каро. Видимо, так Роан давал ей понять, что не станет упоминать, каково ей было жить с Хеленой.

По крайней мере, это было моим предположением.

Что касается меня, то я увлеклась лирическими рассказами о жизни независимой женщины.

– Я делаю, что мне заблагорассудится. Путешествую. Прямо сейчас я работаю над тем, чтобы превратить свой редакторский бизнес в полноценную работу.

– Значит, ты это сделаешь? – спросил Роан с довольным видом.

– Попробую. Возможно, это невыполнимо, но, по крайней мере, можно сосредоточиться на этом, пока я ищу работу редактора в Чикаго.

Роан слегка нахмурился, но кивнул:

– Хороший план.

Он нахмурился из-за упоминания о Чикаго?

Я тоже нахмурилась из-за этого.

Две недели пролетят – не успею и оглянуться, а я так и не поняла, чего хочу от своей жизни.

Но Каро не нужно этого знать.

– Сначала жить одной было очень страшно, но сейчас мне это нравится. Прекрасно чувствовать себя свободной.

На этот раз Роан понимающе посмотрел на меня, словно поддразнивая, но я сделала вид, что не заметила этого. Я была полна решимости посеять как можно больше семян в сознании Каро, которые помогут ей взять жизнь в свои руки и выйти из-под контроля тети.

Мы ели воздушный бисквитный торт «Виктория», который испекла Каро. Роан извинился и вышел в туалет.

Как только он оказался за пределами слышимости, я повернулась к его двоюродной сестре:

– Твоя выпечка потрясающе вкусная, Роан говорит, что ты уже достигла профессионального уровня. Ты когда-нибудь думала о том, чтобы зарабатывать этим? Я познакомилась с пекарем, когда заходила в пекарню купить обед. Его зовут Энтони Грэхем. Узнала историю его жизни: ему около сорока, разведен, на выходные к нему приезжают дети, и он управляет пекарней в Альнстере двадцать лет.

Каро бросила взгляд на дверь, за которой исчез Роан, и повернулась ко мне. Ее темные глаза выражали досаду.

– Думала. Два года назад я ходила к Тони со своей выпечкой. Так нервничала.

– Что случилось?

Тяжело вздохнув, она опустила взгляд на стол.

– Он сказал, что, по его мнению, я хорошо пеку, но спросил, знает ли тетя Хелена о том, что я пришла просить о работе. Когда я сказала «нет», – наши глаза снова встретилась, и я прочитала в ее взгляде гнев, смешанный с разочарованием, – он ответил, что не наймет меня, зная, что это против воли моей тети. Я возразила: «Но мне двадцать лет», и он ответил… «Все знают, что за тебя отвечает Хелена, а я не хочу иметь дело с твоей разъяренной тетей. Иди домой, девочка».

– Что он сказал?!

Я закрыла глаза, поморщившись от злости, прозвучавшей в голосе Роана. Открыв глаза, я увидела, как он обходит стол, на его лице было написано возмущение. Он оперся ладонями о стол и наклонился к Каро, чьи глаза были широко раскрыты от беспокойства.

– Он действительно так сказал? – вновь спросил Роан, явно стараясь говорить спокойно.

– Не стоит из-за этого расстраиваться.

– Я позволю себе не согласиться. Сокровище, почему ты не пришла ко мне? Я не… – он плюхнулся на стул, выражение его лица стало виноватым. – Если бы я знал, что ты пытаешься сделать карьеру пекаря, я бы помог тебе. Пошел бы к этому бесхребетному придурку и…

– И что, Роан? – Каро накрыла его руку своей. – Ты стал бы ему угрожать? Я не хочу получить работу таким образом. Просто… просто хотела узнать, нравится ли людям моя выпечка… Достаточно ли хорошо у меня выходит, чтобы из этого что-то могло получиться.

– У тебя хорошо выходит, – заверил он ее, – позволь мне поговорить с Тони.

Увидев, что Каро поджала губы, я вмешалась:

– Каро права. Ей не нужна работа, ради которой нужно угрожать пекарю. Надо, чтобы это была ее заслуга, – мой мозг принялся усиленно работать. – Я… А что, если поставить прилавок на главной улице у «Якоря»? Ты сможешь продавать свою выпечку и получать отзывы.

Хотя мне и так было понятно, что отзывы будут положительными.

По какой-то причине эта идея вызвала у Каро панику.