— Я все же склоняюсь к тому, что попытка отравить вас была предпринята Петей. — Я стала передавать Светлане содержание нашего с ним разговора у черного входа. — Мне показалось странным, что он поинтересовался, куда я понесла пиццу. Петя был чем-то разочарован. Я тогда еще не знала, что он поднимался наверх и теоретически мог ее отравить. Действительно, было бы не лишним поставить на вахте компьютер и вывести туда изображение с камер. Пусть вахтеры следят за происходящим в режиме on-line. Я просто физически не могу все отследить постфактум.

— Я подумаю об этом, — Родионова повторила те же слова, которыми ответила вахтеру. Значит, она об этом еще не думала.

— На этом странное поведение Петра не заканчивается. Почему он вчера тайком остался в Центре? И что он делал в том кабинете? — Я кивнула на окно, в котором вчера промелькнула тень.

— Я поговорю обо всем этом с Петром. Думаю, он сможет все как-то объяснить.

— Если с фантазией у него все в порядке, то, конечно, его объяснение может показаться правдоподобным, — усмехнулась я.

— Евгения, ваш юмор не уместен. Вы совершенно не знаете Петра, он такой добрый и скромный мальчик! Он ни за что не пошел бы на такое. Вот Ника, пожалуй, могла. Я работаю с ней уже два года, но толком ее не знаю. Она для меня темная лошадка.

— Скажите мне ее данные, я пробью информацию.

— Соколова Вероника Игнатьевна, родилась пятого октября. Год рождения точно не знаю, ей примерно двадцать три — двадцать четыре года.

— Домашний адрес ее знаете?

— Нет, мне только известно, что она квартиру снимает, потому что не местная.

— Выходит, ее муж тоже не местный?

— Ника не замужем, — поправила меня Родионова.

— А мне сказала обратное. — Я не стала описывать, в каком контексте секретарша упомянула о своем муже.

— Я же говорю, она — темная лошадка.

— В отделе кадров, наверное, вся информация имеется, — заметила я. — Можете запросить ее личное дело?

— Это проблематично, Наташа с понедельника в отпуске. Не вызывать же ее из-за этого?

— Ладно, я попробую сама навести справки о Нике. Светлана, вы могли бы дать мне свой смартфон?

— Зачем? — спросила Родионова.

— Мне стоило еще в первый день проверить, нет ли в нем «жучка».

— Возьмите, — Светлана протянула мне свой гаджет.

Я сняла заднюю панель, вынула аккумулятор, все тщательным образом просмотрела, но «жучка» не нашла. Если не было ни прослушки, ни слежки, значит, кто-то из окружения моей клиентки стучал на нее.

— Петя знал, что вы сегодня с утра поедете в парк? — спросила я, возвращая ей собранный смартфон.

— Нет, об этом знали только вы, Евгения, и Антон. Пойдемте в офис, у меня много дел, — Светлана взялась за ручку двери. — Ника знала о моих планах. Я ей утром позвонила и сказала, что задержусь, потому что поеду в парк.

«А еще Серафима была в курсе», — мелькнуло у меня в голове.

— Подождите, — я вышла из машины, огляделась, затем выпустила Родионову и сопроводила ее до входа.

— Наконец-то! — сказал Антон Михайлович, встретив нас в дверях. — Я смотрю в окно, вы подъехали, но почему-то не выходите, пошел узнать, в чем дело.

— Так, болтали о девичьем, — соврала мужу Светлана.

— Дорогая, тебе удалось поймать в парке вдохновение?

— Да, у меня появилась одна идея.

Супруги стали подниматься по лестнице, а я снова вышла на улицу и позвонила своему знакомому сотруднику полиции:

— Тимур, привет! У меня к тебе просьба одна есть. Можешь мне пробить информацию об одном человеке?

— Женя, у нас сейчас с этим строго стало, все запросы только в рамках расследований.

— Странные вы какие! Чем доступнее базы в Сети, тем у вас больше заморочек. Я, конечно, сама могу влезть в ваши базы, но если вдруг меня повяжут, начнут пробивать мои контакты, то выйдут на тебя…

— Ладно, говори, кто тебя интересует. Я уж как-нибудь придумаю, чем обосновать запрос в информационный центр.

— Соколова Вероника Игнатьевна, двадцать три — двадцать четыре года, день рождения пятого октября, возможно, тарасовской прописки нет.

— А какая есть?

— Без понятия.

— Любишь ты, Женечка, задать задачку посложнее.

— Но ведь так интереснее, разве нет?

— Кому как. Хорошо хоть отчество не слишком распространенное. Жди звонка, но не быстро, — Тимур отключил связь.

Я позвонила Светлане, сказала, что поеду на АЗС, и попросила ее не оставаться одной. По пути я решила заехать в пиццерию «Турнелло». Мне даже не понадобилось туда заходить, чтобы выяснить то, что я хотела. Из пиццерии вышла девушка, в руках у которой была точно такая же картонная коробка, как и те две, что вчера доставили в Центр по заказу Светланы. Моя клиентка зря всполошилась, увидев новую упаковку. Но, с другой стороны, она спровоцировала кого-то на очень необдуманный поступок, который позволит мне вычислить ее недоброжелателя. Круг подозреваемых был невелик — секретарша Родионовой, ее любимый ученик и супруг. Светлана склонялась к тому, что средство от тараканов попало в пиццу благодаря стараниям Ники, а я считала, что в этом по уши замешан Петя. Антон Михайлович оставался вне наших подозрений.

Залив полный бак бензина, я вернулась в Центр изящных искусств.

По холлу слонялся Макс. Увидев меня, он пошел мне навстречу:

— Привет! Как дела?

— Нормально. А у тебя?

— Роденова отправила меня погулять, пока она о чем-то шепчется в мастерской с Петькой. Я вышел, а потом понял, что оставил там свой телефон. А без него я как Ника Самофракийская, то есть без рук, — Макс расхохотался собственной остроте.

— Интересно, что это за секреты у нее с Петей? — спросила я для поддержания разговора.

— Без понятия! Женя, не сочти за наглость, но ты не могла бы угостить меня чашечкой кофе? У меня даже карточка в телефоне, а кофе так хочется! За мной не заржавеет, я потом тебя тоже чем-нибудь угощу. А могу и статуэтку твою сделать. Ты знаешь, что у тебя очень интересный полупрофиль. Я бы с удовольствием вылепил тебя, если не в полный рост, то хотя бы по грудь.

— Нет, Макс, мне еще рано памятники ставить, да и бюсты тоже.

— Это ты зря. Знаешь, во Франции все женщины мечтают стать прототипом для Марианны, символа Французской республики, но удается это только единицам. Даже Карлу Бруни, когда ее муж был президентом, не удостоили такой чести. Ванессу Паради тоже прокатили, последней Марианной, если я не ошибаюсь, стала девушка Джеймса Бонда, как ее там? — Макс поднял глаза к потолку, припоминая имя актрисы.