– Да ничего!

– С какой стати тогда пристаете?

– Ну бабье! Об одном лишь думают! Да комуты нужна! В зеркало давно смотрелась?

Я машинально глянула в боковое зеркальце,прикрепленное на крыле «жигуленка». Да, я слегка растрепана и тушь осыпалась,но в целом вид вполне даже ничего.

– Вы решили мне сообщить о необходимостипоправить макияж? Торгуете косметикой вразнос?

– Дура ты, – почти ласково сказалмужик, – да все вы такие! Бабы! Если рулить собралась, тачку сначалаосмотри. Чучундра! У тебя все колеса проколоты!

Преодолев желание сообщить хамоватомупрохожему, что лично у меня колеса повредить невозможно, поскольку, какбольшинство людей, передвигаюсь на ногах, я вышла наружу и оценила размер беды.Машина стояла на дисках. Сдуйся один баллон, я бы подумала, что случайнонаехала на длинный острый гвоздь, но поскольку в негодность пришли все шины, тов голове моментально пронеслась мысль: кто-то проткнул их ножом.

– Теперь только эвакуаторвызывать, – радовался толстяк, – запаска небось одна? Комплект ссобой не повозишь.

Я пригорюнилась, а потом спросила у секьюрити,маячившего возле расположенного в полушаге от моей машины супермаркета:

– Не обратили, случайно, внимания, ктомой автомобиль обидел?

Парень в черном комбинезоне лениво покаталязыком жвачку:

– Мне в ту сторону смотреть не надо,деньги за другое платят! И вообще, в магазине ремонт, тут вчера тоже одномувесь комплект прокололи.

– Что же делать! – расстроилась я.

– А и правильно проучили, – зануделаженщина в коричневой «дутой» куртке, с интересом наблюдавшая запроисходящим, – поставила на тротуаре, мешаешь людям ходить, получигранату. Вас, богатых, только так учить и надо! Натырили народного добра,налямзили наших денежек, теперь на иномарках катаетесь, а мы пехом за картошкойчешем! Надо у капиталистов деньги отнять и бедным отдать, тогда все будет посправедливости.

Я отошла в сторону. «Мир хижинам – войнадворцам!» – это мы уже слышали и даже долгие годы жили по такому принципу, ноничего хорошего не получилось. На земле всегда будут богатые и бедные, боюсь, стаким расслоением ничего не поделать. Только во многих странах нищета считаетсяунизительной. Если к тридцати пяти годам не сумел заработать себе на нормальноесуществование, если дети ходят в рванье, а жена побирается по знакомым –значит, ты лентяй и неудачник. Но в России, увы, все наоборот. Бедный не хочетприложить усилий, чтобы стать богаче. Пусть лучше все вокруг превратятся внищих, и тогда мы будем счастливы. Увы, это не так. Отсутствие денег унижает иозлобляет. Мы во всех своих бедах привыкли винить кого угодно, кроме себя. Нускажите, пожалуйста, с какой стати платить огромные суммы парню, помогающемупарковать машины на улицах Москвы? В большинстве европейских столиц подобнойнемудреной работой занимаются студенты, зарабатывающие так прибавку кстипендии, а у нас – хмурые дядьки лет по сорок. И кто виноват, что они, доживдо седых волос, не научились работать? Правительство? Папа с мамой? Ой, ненадо! Сами ничего не хотели: ни учиться, ни трудиться, вот и результат. Ну-капосмотрите вокруг внимательно. В повально пьющей деревне, среди покосившихсяизбенок обязательно найдется добротный дом из кирпича, под железной крышей.Что, его хозяин выпросил себе за особые заслуги субсидии и льготы? Да нет.Просто он разводит свиней, сыновья торгуют мясом, невестки заботятся о коровахи готовят на продажу всякие вкусности: ряженку, творог, сыр, масло, сметану.Жена возится день-деньской с цветами, старшие внуки стоят с букетами умагазинов, даже старухам – матери и теще – нашлось дело по силам. Первая ведетхозяйство, а вторая вяжет из козьей шерсти носки и варежки – кстати, козы тожесвои. Никто из них не пьет, грязной работы не чурается, не исходит завистью ксоседям. Просто работают от рассвета до заката. Вот такие люди вызывают у меняуважение.

Да в любом маленьком городке, в самой глухойпровинции есть люди, вполне благополучные материально. Знаете, почему они непрозябают в нищете? Да потому, что не ноют, не стонут, не рыдают, а стойкопереносят удары судьбы и умеют принимать нестандартные решения. Закрыли завод,на котором проработали почти всю жизнь? Это плохо, но не голодать же? Значит,будем обшивать соседей, делать им прически, сколачивать мебель, строить дома,штукатурить стены, разводить кур, сажать цветы… Главное, не падать духом. Ах,вы ничего такого не умеете? Так учитесь! Не хотите? Тогда не жалуйтесь нанищету. Хорошо живет лишь тот, кто пашет с утра до ночи, а не ноет на диване.Увы, время сейчас такое!

Посмотри вокруг, и дело, за которое тебезаплатят, найдется непременно, только не надейся на должность президента, еевсем не получить.

– Жаль, что тебе еще и стекла непобили! – рявкнула «дутая» куртка и с чувством выполненного долгаудалилась.

Стряхнув оцепенение, я развила бешенуюдеятельность. Побегала по ближайшим дворам, нашла рукастых мужиков,согласившихся за разумную цену «обуть» моего коняшку, а потом пригнать его кофису радио «Бум».

Когда проблема была решена, я понеслась кметро. Опаздывать никак нельзя, передача идет в прямом эфире.

В вагоне нашлось свободное местечко. Яввинтилась между двумя дядьками, сидевшими с широко расставленными ногами, изакрыла глаза. Эх, жаль книги с собой нет. Ехать, правда, недалеко, можнопросто подремать, но отдохнуть мне не удалось. По вагону шеренгами зашагалинищие. В последнее время я, пересев за руль, перестала регулярно пользоватьсяподземкой, но, похоже, в метро ничего не изменилось.

Сначала по проходу протащилась кругломордаядевица, прижимавшая к себе подозрительно крепко спящего бутуза.

– Подайте кто сколько может, – нылаона, – мы из Владивостока приехали, у сыночка онкология! Сделайте милость,лекарства дорогие! Вот справки…

Тряся пожелтевшим исписанным листом бумаги спечатями, «несчастная мать» медленно приближалась ко мне.

Я отвернулась. Вот врунья! За ней черноглазая,смуглая, замотанная в платок девчонка протолкала кресло, в котором сиделбезногий мужик лет шестидесяти с опухшим от водки лицом. На шее у него виселатабличка: «Помогите чеченскому ветерану, которого государство бросило напроизвол судьбы».

Я снова отвернулась. Уже не знаю, где пьяницалишился конечности, но явно не в бою за взятие города Гудермеса. Хотя, может, ястала жестокой? Но никто из пассажиров не спешил лезть за кошельком. Мы всезлые? Или просто поняли, что нищенство – это бизнес?[2]