– Так позвоним и узнаем, как от «Аргуса»избавиться, – воскликнула я, хватаясь за трубку, – только бы номер неоказался фальшивым!

– Можно попробовать, – протянулКирюшка, – хотя сомневаюсь, что нам ответят.

Но мальчик, к счастью, ошибся.

– НИИ имени Беркутова[3], – произнес приятный женскийголос.

– Простите, шлем «Аргус»…

– Если вам нужно до ста штук, то можетесегодня взять на складе, – моментально среагировала секретарша, –большую партию надо предварительно заказывать.

– Мы уже его купили.

– Тогда в чем проблема?

– Надели, а снять не можем.

Женщина засмеялась:

– Вот уж нет проще задачи. Там, в месте,где шлем крепится к шее, висят два шнурочка, дерните за них, и все дела.

– Тесемок нет.

– Такого не может быть.

– Ей-богу.

– Переключаю на лабораторию.

Понеслась заунывная музыка, затем прозвучалглухой голос:

– Белявский слушает.

Я повторила историю.

– Посмотрите на пакет, – попросилнезнакомый Белявский, – там есть голографическая наклейка? Блестящийкружок!

– Не вижу ничего похожего.

– Значит, ворованные.

– Что?

– Ну у нас со склада «Аргус» частенькопропадает, тащат его, а затем сбагривают по дешевке. Только воры часто незнают, что к чему, и хватают не до конца укомплектованные экземпляры, беззастежки для разгерметизации.

– И как его снять?

– Никак. «Аргус» специально задумывалсятаким образом, чтобы его случайно не сорвали. Ну представьте, вы потерялисознание, а…

– Теперь в нем всю жизнь ходить? –испугалась я. – Носить пока не истлеет?

– Ну… нет, конечно.

– Скажите, чем шлем можно разрезать?

– Материал не поддается бытовым ножницам,мы думали…

– А разорвать получится? – перебилая ученого, желавшего обстоятельно рассказать о своем детище.

– Практически невозможно, шлем делалсядля использования в экстремальной ситуации.

– Послушайте! – заорала я. – Ноне могу же я ходить до смерти с мешком на башке.

– И не надо. Приезжайте к нам, сниму вдва счета.

– Говорите скорей адрес.

– Пишите, – заявил Белявский.

– Господи! Это же в противоположном концеот Новорижского шоссе! Бог знает сколько времени проедем! Мы незадохнемся? – завопила я, узнав координаты лаборатории.

– Нет, «Аргус» рассчитан на суткибесперебойной работы, потом он просто перестает выполнять защитные функции, новедь вы не в эпицентре газовой атаки, – спокойно сообщил Белявский, –так вас ждать?

– Да, – закричала я, –тороплюсь со всех ног, вернее, колес!

До МКАД я доехала без особых проблем, наНоворижской трассе машин почти не бывает даже в часы пик, а уж в будний день,когда основная масса людей приступила к работе, и подавно никого не встретите.Неприятности начались на Кольцевой дороге.

Водители едущих рядом с моими «Жигулями» машинсначала притормаживали, потом разевали рты и сворачивали себе шеи отлюбопытства. Хотя чего уж тут такого особо странного? Ну сидит за рулем женщинас мешком на голове, и что?

Впрочем, может, шоферов удивляла не я, аРейчел и Муля, которые, оказавшись в машине, моментально выставили в открытыеокна замотанные морды. Следовало поднять стекла, но эти собаки соглашаются наавтомобильные прогулки только с одним условием: они вывешиваются наружу, иначени в какую. Даже в студеном январе и не менее холодном феврале их приходитсяперевозить, устраивая ледяной сквозняк.

Поняв, что вызвала ажиотаж, я попыталасьвстать в крайний левый сверхскоростной ряд, но меня оттуда мгновенно прогналимигающие фарами и недовольно «крякающие» джипы. Пришлось метнуться вправо ивновь стать объектом пристального внимания.

Решив наплевать на любопытствующих идиотов, японеслась по трассе, но тут сзади замаячила бело-голубая машина ДПС, и надшоссе раздался грубый, усиленный динамиками голос:

– «Жигули» восемьсот тридцать, немедленноостановитесь.

Я припарковалась и велела детям:

– Сделайте одолжение, посидите тихо.

– Так мы никогда не шумим! –воскликнул Кирюшка.

– Я имею в виду молча.

– Хочешь сказать, что мы болтуны? –возмутилась Лиза.

Разговор явно переходил в ссору, но тут встекло постучали.

– Ваши документы, – хмуро произнестолстый гаишник.

Я молча вытащила права и техпаспорт. Да уж, неповезло, попался не милый, молодой, улыбчивый парень! Такой спокойно возьмет уменя пятьдесят рублей за то, что металась, не включая поворотник, из ряда вряд. Нет, мне встретился старый, прожженный мент, который тоже примет мзду, нопредварительно истреплет все нервы, читая нудные нотации и побуквенно изучаябумаги. От такого полсотней не отделаться, затребует по крайней мере в два разабольше. Ну отчего мне фатально не везет?

– Снимите шапку, – велелгаишник, – лица не видно.

– Зачем оно вам? Я не ВасилисаПрекрасная, – вздохнула я.

Но милиционер не был расположен шутить:

– Скидавай живее.

– Не могу.

– Почему?

– Ну… она… в общем… – замямлилая, – вы не сомневайтесь, права и машина мои. Хотите, еще паспорт покажу ирабочее удостоверение. Ну сами подумайте, кто же станет такой металлолом крастьда еще с детьми и собаками в придачу! Давайте штраф заплачу, вот полтинник.

Патрульный хмыкнул:

– Ты сумасшедшая?

– Вы меня оскорбляете!

– Замоталась – и за руль! Я прямо глазамне поверил, когда увидел! Да за такое…