Она, конечно, не ожидала, что Соловей сильно обрадуется, ното, как он отнесся к этому известию, ее испугало. Она на секунду увиделаСоловья таким, каким он был когда-то до встречи с Ильей Муромцем. Бедныепутники! Какой ужас они испытывали в последние минуты своей жизни!

– Откуда ты это знаешь? Кто тебе сказал? –прорычал Соловей.

– Я не могу назвать его имени. Не спрашивайте! Но этоправда, я не вру, – смутилась Таня.

Соловей уже взял себя в руки. Он проницательно посмотрел нанее и усмехнулся.

– Разумеется, я не догадываюсь, какая птичка принеслаэту весточку на своих крылышках!.. Я прямо в замешательстве! Когда нашдорогусик в следующий раз прилетит, чтобы нас облагодетельствовать, передайему, что старый дурак не догадался, кто он! Не так ли? – хмыкнул он.

Таня смутилась. Она не могла сказать ни «да», ни «нет»,чтобы не выдать Гурия. Она совсем не ожидала, что Соловей так отреагирует. Сдругой стороны, она прекрасно понимала, что для старого разбойника в жизниничего нет важнее драконбола. Победа над невидимками была для него важнееуцелевшего глаза.

Тренер задумчиво взглянул на небо.

– Последний раз сборная вечности собиралась, дайДревнир памяти, тринадцать лет назад… Тогда она разгромила бабаев с нулевымсчетом и сорвала их матч с гандхарвами… Я никогда не забуду этого дня! Сам матчдлился не больше часа. Бабаев – а тогда эта команда была лучшей – смели с поля,как кучу мусора. Но больше всего меня поразило, что на поле тогда вышел… – недоговорив, Соловей быстро взглянул на Таню. – Мы были ошеломлены, кое-ктодаже суеверно напуган. Воображаю, что будет, если и в этот раз заклинаниевызовет его к жизни.

– Кого вызовет к жизни? – спросила Таня.

Соловей хотел ответить, но тут со стороны ангара послышалсякакой-то шум. Тренер быстро обернулся. Растерявшиеся джинны бестолковосуетились, повиснув на цепях Ртутного, которого они только еще готовилисьотпустить. Вслед же за Ртутным, который обычно использовался для новичков, изангара вырвались его буйные братья Дымный, Пепельный и Искристый.

Соловей встревожился. Такое обилие драконов на поле несулило для первокурсников ничего хорошего.

– Вы на сколько заклинаний ворота закрыли, олухи? А нуловите их живее, бисовы дети! Хотите, чтоб они мне всех ребят перекалечили? Вотузнаю я, кто их ртутью из следа напоил! – загрохотал Соловей, оглушаянезадачливых джиннов боевым свистом.

Лентяя Пепельного, недавно наевшегося и потому сонного иотяжелевшего, вскоре удалось загнать, зато Дымный и Искристый стремительновзлетели под самый купол и там затеяли свару. В молочном зимнем небе засверкалачешуя, зазвучали драконьи рыки. Синеватые струи огня, сталкиваясь,разбрызгивались искрами.

Первокурсники задрали головы и смотрели на драконов свосхищением. Да, тот, кто видел сражающихся драконов, не скоро захочетвернуться в тусклый мир лопухоидов.

Ртутный, который был пока на земле, волновался и хлесталхвостом, снося неосторожно подошедших к нему новичков. Джинны, приседая отнапряжения, держали его на цепях. Изредка Ртутный подпрыгивал и пыталсявзлететь, и тогда джиннов сбивало с ног и волокло по сугробам.

– Что ты тут стоишь? – крикнул СоловейТане. – Помоги им! Если эти недотепы сейчас не загонят Дымного иИскристого в ангар, они взбудоражат Ртутного и сорвут мне тренировку!

– Я без контрабаса… – виновато сказала Таня.

Она слишком поздно узнала о замене и не успела забежать заинструментом.

Соловей скользнул по ней зрячим глазом.

– Странное нынче время. Не пойму, что случилось сдраконами. Да и не только с ними… Так, значит, нет? Я попрошу Ягуна, –сказал он.

Тане почудилось, что в голосе у него прозвучалоразочарование. Пипа, крутившаяся в толпе четверокурсников, громко фыркнула:

– Ясное дело! Что я вам говорила? Гроттерша безконтрабаса и на забор не взлетит!

– Куда там на забор! Это ты загнула! Танька без своегоконтрабаса и на стул не решится взлететь без серьезной магическойстраховки, – поддержала ее Гробыня.

Темные захохотали. Обидно, что и некоторые светлыепоследовали их примеру. Первокурсники зашептались, подталкивая друг другалоктями. Идеал, который они успели уже себе создать, рушился на глазах. Еще бы!Знаменитая Таня, которую в иностранных спортивных справочниках называли«грозная русская Гротти», явно боялась двух молодых дракончиков, сцепившихсяпод куполом на самой обычной тренировке!

– Я же говорю: магия это все! Контрабас делает все занее, а Танька только сидит и держится коленками, чтоб не упасть! Я сам наматчах видел! – авторитетно сказал Жора Жикин.

На скуле у него лиловел большой фонарь, который Жикинзаработал, испытывая катапультирующее заклинание малютки Клоппика.

Снова хохот.

Таню бросило в жар. Оглядевшись, она метнулась к пылесосуБаб-Ягуна, который тот легкомысленно оставил в сугробе у раздевалки, и вскочилана него.

– Не надо! – растерянно крикнул Ягун, бросаясь кней. Но он опоздал.

– Торопыгус угорелус! – крикнула Таня. Сверкнулакрасная искра.

Пылесос взревел. Заметив, что он поднимается в воздух, Таняс силой ухватилась за трубу и до упора вдавила газ. Она не раз видела, как этоделает Ягун. Пару раз она даже летала на его пылесосе, в то время как Ягункритически комментировал ее полет.

Однако то, что теперь произошло, было для Тани неожиданным.Пылесос рванулся вперед с такой стремительностью, что Таню буквально вдавило вмусоросборник, а труба едва не вырвалась из рук. Кое-как выправив норовистуюмашину, малютка Гроттер бросила ее между драконами.

Ягун, метнувшийся было за Таней, споткнулся и упал.

– СТОЙ! СТОЙ! – крикнул он, но Таня слышала лишьветер, свистевший у нее в ушах, и бешеный рев пылесоса.

– Она с ума сошла! Кто же газует на угорелусе? –ужаснулся Ягун, поворачивая к Ваньке запорошенное снегом лицо.

– А разве нет? – спросил Ванька.

Ягун бессильно ткнул кулаком в сугроб.

– Да-то да, но не теперь! Мой пылесос не тормозит!

– Как не тормозит? А тормозящее заклинание? – неповерил Ванька.