– Может, и не к ним. Обычно нас встречают на полпути, чтобы усилить охрану и прочее. А тут никого не было. Но наш маршрут бандиты знали. Они устроили нам засаду в самом подходящем месте.

Долгов посмотрел на Столбова. Взгляд у него был усталым и равнодушным. Так может смотреть тяжелобольной, которого неожиданно вырвали из постели на допрос. Чихать он хотел на все эти допросы и следователей. Тем более что он и правда чихать хотел. И Долгов пронзительно чихнул, ударив кулаками по столу.

– Ты видел когда-нибудь этих бандитов? Хоть одного?

– Да откуда?! Это же Белый рой. Мы с ними дел никогда не имели. Лесное воинство сродни религиозной секте. Они всегда ходят своей дорогой, ничей авторитет не признают, но и в чужие разборки не лезут.

– А тут залезли?

– Возможно, что, так. Хотя на них это не похоже. Видать, зима тяжелая выдалась, что они согласились на контракт.

– Что-то у тебя, мил человек, не сходится. Белый рой ждал вас в лесу. Ехали вы не к своим партнерам. Всех ваших положили. Ты, можно сказать, один в живых остался. По лесу сам дошел до города. И они тебя так просто отпустили?

– Ты чего, меня подозреваешь? Что я своих завалил? – прохрипел Долгов.

– Я пока ничего не подозреваю. Просто сомневаюсь. Скажи-ка, а что вы такое везли, что из-за этого весь сыр-бор начался?

– Так вроде ничего такого. Ящики какие-то. Я внутрь не лазил.

Долгов вновь взялся за ложку, делая вид, что разговор окончен. Но Столбов не собирался его просто так отпускать.

– Так ли это? Что-то я сомневаюсь, что ты не в курсе, из-за чего такая буча поднялась.

Долгов вздрогнул. Столбов почувствовал, что угодил в самую суть.

– Что было в тех ящиках?

– Консервы. Говядина, свинина. Тушенка, – отмахнулся Долгов. – Свежая партия с волжских заводов.

– Из-за тушенки сейчас весь город на ушах стоит, а бандиты рубятся друг с другом до полного самоуничтожения? Вот в это я никогда не поверю. Что вы везли? – спросил с нажимом Столбов.

– Откуда мне знать? Я всего лишь охранник, – огрызнулся Долгов.

Но по виду парня Археолог понял, что он все же знает.

– Так все же?

– Шкатулка была с ампулами какими-то, – сдался наконец Долгов.

– Уже лучше. Что за ампулы?

– Я не знаю. Правда не знаю.

Археолог парню поверил. К ампулам инструкции по применению не прикладывают. В особенности если это тайный груз.

– Хорошо. Где теперь эта шкатулка с ампулами?

– Там осталась… В лесу. Я бросил ее. Мне пришлось. Иначе они бы меня живым не выпустили.

А вот тут Долгов врал. Археолог видел это невооруженным взглядом. Охранник старался не смотреть ему в глаза. Похоже, где эта шкатулка, он все же знал. Вытащил ее из леса, с собой в город принес? Но при парне ничего не было. Андронов все карманы обшарил да рюкзак проверил. Значит, охранник где-то по пути груз скинул. И это, с одной стороны, хорошо – опасный товар он на их землю не принес, но с другой стороны – бандиты будут искать эту шкатулку и рано или поздно выйдут на след Долгова, а он приведет их сюда, в Пролетарский район. И потом объясняй этим головорезам, что они тут ни при чём и видеть не видели таинственную шкатулку с ампулами. Похоже, намечалась серьезная проблема. И как ее разрешить, Археолог не знал. Не выгонять же больного человека на улицу на растерзание шакалам! К тому же они в любом случае узнают, что Долгов скрывался в Пролетарском, а значит, все равно придут и будут расспрашивать. Это плохо.

– Командир, не знаю, как твое имя…

– Зови меня Археологом. Меня все так зовут.

– Что, правда Археолог? – усмехнулся Долгов.

Столбов не понял смысла этой усмешки. То ли охранник что-то о нем слышал – ярославская земля хоть и большая, но слухи распространяются быстро, в особенности о боевых подвигах, – то ли удивился столь редкой профессии, которая в новом, изменившемся мире вообще выглядела атавизмом, ненужным, забытым пережитком прошлого.

– Так вот, Археолог, мне надо продержаться до прихода ярославских. Потом все будет хорошо… А Черномор не забудет услуги, которую ты оказал мне. Поверь, я для него сейчас самый необходимый человек. Только я остался от всего каравана, и только я могу рассказать, как там все на самом деле было.

– И с чего ты решил, что ярославские скоро приедут? – спросил Столбов, хотя в ответе не сомневался.

– С того, что Рассказов – мужик авторитетный. Он ни одной сволочи не даст себя кинуть, а тем более порушить планы. Тушенка тушенкой, но ампулы – дело серьезное. Те, кому они предназначались, знали, что с ними делать. И Черномор явно имел на них планы. Кто на него напал, тот должен будет заплатить во что бы то ни стало. Так что уверен, еще пара дней – и в Угличе появятся его казачки. Они будут тут повсюду рыскать и не успокоятся, пока не найдут тех бродяг, что обоз Черномора подломили.

– Так, пока ярославские приедут, тебя остальные будут искать. А если найдут на этой земле, то нам всем хреново будет. Как думаешь? – спросил Археолог, отмечая про себя: хорошо, что он пришлого в стороне от всех поселил. Всегда можно сказать, что знать не знали, ведать не ведали, что этот беглец здесь отирается.

– Никто меня не видел. Я ночью пришел, когда за обоз еще не сражались. Так что до прихода ярославских никто, может, и не сунется, если твои люди будут держать рот на замке.

Столбов поднялся из-за стола, посмотрел на Андронова:

– Михаил Степанович, присматривай за этим хорошим человеком. Мои люди будут рядом. А ты его мне на ноги поставь. Не хотелось бы, чтобы от банальной простуды он тут деревянный макинтош примерил.

Андронов кивнул, только Археолог не разобрал, это у него дернулась старчески голова или он согласился. С Долговым Столбов прощаться не стал. Велика честь. Парень сбежал с места преступления, бросил своих да к тому же где-то спрятал ценный груз. Пусть на ноги встанет, тогда они им всерьез займутся. Надо узнать, где он оставил закладку. Шкатулка с ампулами – серьезный аргумент в разговоре с сильными мира сего.

На улицу Столбов вышел вместе с Потешкиным. Водитель хмурился и поглаживал усы, то и дело поправляя автоматный ремень.

– Что вы по поводу всего этого думаете, Юрий Игоревич?

– Так врет он про эту шкатулку. Не шкатулка это была. Это факт. Тут все ясно. Что не знает, где она, тоже врет. Однозначно.

– Вот и я чувствую, что врет. Спрятал он ее где-то. Шел он ночью. По мраку. Стало быть, практически на ощупь. Может, конечно, он ее где-то далеко отсюда прикопал, в лесу. Хотя сомневаюсь я, однако. Плох он был, температурил. Тут бы до жилого дома дойти, не упасть по дороге. А вот уже на пороге мог сообразить, что ему надо шкатулку эту спрятать, чтобы не украли, пока он в беспамятстве будет. Ага. Думается мне, она где-то рядом с домом Андронова. Вот сердцем чую.