— В ближайший выходной как раз этим и займемся.

Мы вернулись в зал. Где-то минут через пятнадцать тампоявилась очень примечательная компания. Первым возник молодой человек,устроился за пустующим столом, мрачно оглядел отдыхающих граждан и уткнулся вменю. Выждав некоторое время, я подошла и осведомилась, чего он желает.

— Чуть позже, — исключительно вежливо ответил он имне улыбнулся, окликнул, когда я уже отошла на несколько шагов, и попросилминералки.

Ставя бутылку на стол, я обратила внимание на пиджак парня,в ресторане было душно, и он его расстегнул. Наплечную кобуру я видела вполнеотчетливо, и парня это ничуть не смутило. Я мысленно чертыхнулась: типы соружием не числились в реестре моих любимых клиентов. Прошлая смена закончиласьвесьма неприятным для меня образом, и как бы сегодняшняя не оказалась хуже.

Возле буфета мы встретились с Зойкой.

— Чего такая кислая? — спросила она, выглядывая взал. Беспокоилась она из-за Ваньки, который день он носа не показывал исегодня, скорее всего, в ресторане тоже не появится.

— Тип в одиночестве, — кивнула я.

— А чем не люб?

— Пушка у него.

— Чертов притон… Очень прошу, ни с кем не задирайся.Народ здесь нервный.

Я хмыкнула, мысленно передразнила: «Не задирайся!» — иувидела, как в зал входят «гости». Направлялись они к тому самому столу, гдесидел «одинокий тип», и я мгновенно узнала всех троих. Впрочем, это былонетрудно. Шли они тем же порядком, что и тогда на перроне — впереди тип сошрамом на щеке, похожим на букву Т, на полшага сзади два паренька с суровымилицами.

— Охрана президента, — прокомментировала Зойка.

— Точно. Вот только что он за президент?..

— По повадке вижу из наших. А взгляд какой… да, вечерокявно удался. Вот что, пожалуй, я этот стол на себя возьму.

— Не пойдет. Максиму объяснять придется, чем мнеклиенты несимпатичны… Авось пронесет.

Зойка посмотрела внимательно и нахмурилась, а я пошлапринимать заказ.

Ребята узнали меня сразу, а я надеялась… Тот, что со шрамом,взглянул без удивления и усмехнулся:

— Привет, сестренка.

— Добрый вечер, — дежурно улыбнулась я.

— Благополучно добралась до родного города?

— Да. Спасибо.

— Видишь, как жизнь людей сводит.

— Вижу. Мне всегда не везло.

Он хохотнул и взял меню, но смотрел на меня. Я уткнулась всвой блокнот, терпеливо выжидая. Он никуда не торопился, поглазел, передал менюпарню напротив и продолжил созерцание моей физиономии. Не могу сказать, что япришла от этого в восторг, но Зойка была права, задираться не стоило, и я изовсех сил продолжала демонстрировать свои лучшие качества, например,благожелательность и стремление всеми силами угодить клиенту.

— Николай Михайлович, — обратился к нему парень, ион наконец-то отвел глаза. Не скрою, это вызвало вздох облегчения.

Я приняла заказ и удалилась, чувствуя, как мне настойчивосмотрят в спину. Пнула ногой ни в чем не повинную дверь и матерно выругалась,правда мысленно, за моей спиной туг же возникла Зойка.

— Вы никак знакомы?

~ Век бы этого знакомца не видеть.

— Откуда дровишки?

— В поезде вместе ехали. Пришлось сойти.

— Ага. А он был против? Я не из любопытства спрашиваю,а чтоб знать, чего следует ждать от жизни.

— Простились вполне интеллигентно.

— То есть ты не задвинула ему по яйцам, не сказала: «Вгробу я тебя видела, падла» — и вообще серьезного урона его чести и достоинствуне причинила?

— Нет. Все было вполне пристойно. Он согласился с тем,что был не прав, а я с тем, что не вижу своего счастья по причине застарелойблизорукости.

— Отлично. И все равно обидно, что из всех ресторановгорода он завалился в этот — и именно в нашу смену.

— Думаешь, не случайно? — насторожилась я. Зойкапротяжно свистнула.

— Это ты думаешь или я?

Я хотела ответить подоходчивее, но рядом возникла Людка,пришлось ограничиться дружеской улыбкой.

Опасения мои не оправдались, гости вели себя вполнереспектабельно, точно у них не пистолеты под мышкой, а раздутый банковскийсчет, пили в меру, говорили тихо и окружающими вовсе не интересовались.

Несколько раз мне пришлось подойти к столу, и каждый разНиколай Михайлович поглядывал на меня с легкой насмешкой в глазах. Только яначала успокаиваться, как нелегкая принесла Кувалду. Он явился с приятелем,таким же рослым и мордастым, и подсел к дружкам, которые весело отдыхали застолом на шесть человек возле самой эстрады. Стол был мой. Конечно. Зойказдорово занервничала. Я, кстати, тоже, но при этом надеялась, что посленедавней потасовки парень не рискнет выступать с любимыми номерами. Ничуть небывало. Кувалду, должно быть, оттого так и прозвали, что лоб он имел чугунный ибольше одной мысли в его голове не помещалось, а мысль читалась в глазах такая:«Ты у меня попляшешь» — или что-то в этом роде. Я поставила приборы для вновьприбывших. Кувалда легонько двинул локтем, и рюмка, упав на пол, разбилась.

— Ворон не лови, — хмуро посоветовал он, яизвинилась и принесла другую рюмку, прикидывая, повторит ли Кувалда целикомпрошлый номер или расстарается и внесет в него ряд изменений. Меня ждалсюрприз. Подойдя к столу, я обнаружила парня сидящим без видимых признаковбольшого желания продлить со мной общение. Он вообще был чем-то здорово занят,я имею в виду мыслями, потому что выглядел задумчивым и даже грустным, но,заметив меня, вдруг сделал попытку улыбнуться, что меня насторожило гораздобольше метания бокалов и вилок. Я терялась в догадках, что такого с нимстряслось за время моего пятиминутного отсутствия. Просветила меня Людка:

— Видала, как Кувалду припечатали?

— Что? — не поняла я.

— Парнишка к нему подошел, вон от того мужика со шрамомна морде, и Васю точно подменили. Был да весь вышел.

— Да, боевого задора в нем поубавилось. А что за тип сошрамом, раньше видела?

— Не-а.